Гномы тяжело дышали, их доспехи носили глубокие следы вражеских ударов; Балин был ранен в плечо — кольчуга его подвела; Брана спасло лишь чудо — меч орка скользнул по его забралу, оставив на нем глубокую вмятину. Не было слышно обычного гномьего хвастовства и похвальбы — все отводили глаза и угрюмо глядели в пол; не нужно было доказывать, что спаслись они лишь чудом.
Гномам удалось убить лишь пятерых противников; еще четырех сразили стрелы хоббита. Взоры невольно обратились к лежащему на полу скрюченному пленнику. По знаку Торина его подтащили ближе к разложенному костру.
Орк оказался крупным, почти на голову выше самого высокого среди гномов Строна. В рыжем свете пламени кожа его лица и рук казалась почти коричневой; глаза — узкие, косые — были как у большинства его сородичей, однако нос напоминал скорее человеческий, как и рот с твердыми, хорошо очерченными губами. Высоким был и его лоб в отличие от низких и плоских, что имели большинство горных орков. Его глаза ненавидяще смотрели на гномов, в этом взгляде не было страха — лишь ненависть и какая-то глубокая, до удивления осмысленная обреченность. Торин начал допрос. Он задал обычные вопросы: откуда орки пришли в Морию, что хотят здесь делать, сколько их, кто предводители — однако пленник упорно молчал, равнодушно уставившись в каменный пол. С глухой угрозой в голосе Торин повторил вопросы — ответом ему вновь было ожесточенное молчание.
— Железо калите, — хрипло приказал Торин своим, и Дори со Скидульфом сунули в пламя несколько длинных крючьев.
— Так что, будешь говорить или как? — зловеще произнес Торин, выразительно глядя на пленника.
Тот заметно вздрогнул, но ничего не сказал. И тут Хорнбори решительно отстранил Торина и шагнул к пленному. Фолко удивился — никогда еще велеречивый и степенный Хорнбори не имел столь величественного и властного облика. Он поднял правую руку, и золотой ободок Кольца сверкнул подобно небольшому язычку пламени, вдруг впрыгнувшему в руку гнома. Секунду Хорнбори глядел в упор на орка, а затем тот медленно и с усилием заговорил. Гномы изумленно переглянулись. Орк говорил на Всеобщем Языке, но плохо, хоббит понимал его с трудом.
Отвечая взявшему допрос в свои руки Хорнбори, орк хрипло и растерянно поведал приумолкшим гномам, что его соплеменники пробились в Морию силой, когда она уже была покинута ее старыми хозяевами; тут им пришлось столкнуться с орками другого племени, пролезшими сюда еще при последних гномах, — между племенами началась вражда. С искривившихся губ пленного срывались неразборчивые проклятия в адрес этих врагов; он ненавидел их едва ли не больше, чем гномов. На вопрос же Хорнбори, откуда они взялись сами и откуда те орки, что противостоят им, пленник ответил, что его род — из тех, что служили когда-то великому магу и чародею, чье имя теперь помнят лишь старейшины; этого давно умершего, к несчастью, повелителя они называли Белой Рукой. Фолко сразу встрепенулся.
Орк рассказал еще немало интересного о том, как немногие его сородичи, уцелевшие в огне последней войны, укрылись в ущельях и долинах Туманных Гор; как рохаяны охотились на них, точно на зверей; как пришли вести о том, что Белокожие перебили до последнего всех орков, пытавшихся укрыться на Севере; тогда его сородичи решили попытать счастья в подземельях… Гномы узнали также, что сюда, в Морию, прорвалось почти семь тысяч орков-бойцов и вдвое больше их женщин, стариков и детей.
Фолко дернул Хорнбори за рукав и шепнул ему на ухо несколько слов; гном изумленно поднял брови, но все же задал подсказанный хоббитом вопрос. Ух, как задергался, как завращал глазами орк! Но деваться ему было некуда, какая-то сила заставила его говорить, и он выдавил из себя, что да, с незапамятных времен в его народе — среди тех, кто служил Белой Руке, — укоренился обычай похищать женщин из человеческих поселений, чтобы смешивать кровь орков с кровью свободных от изначального служения Тьме людей. На многих гномьих лицах появились гримасы омерзения.
Они узнали также, что Сарумановы орки не перевелись еще в окрестностях Исенгарда; но там опасно, очень опасно — лесные чудища ловят незадачливых, и горе тому, кто попадется на глаза ожившим дубам и грабам Фангорна! Они не знают пощады, и управиться с ними невозможно — они обладают исполинской силой и неистребимы. На вопрос же, где берут еду укрывшиеся в Мории орки, пленник с трудом выдавил, что они по-прежнему живут разбойными нападениями на деревни по обе стороны гор; они, однако, избегают сжигать поселения и творить большое зло — иначе явится либо королевская конница Рохана, либо дружины меченосцев из государства Беорнингов; орки стараются просто брать выкуп, как следует напугав трусливых поселян. Однако их враги, горные орки, проклятие на их головы, на весь их род до двенадцатого колена, точно безумные, грабят, жгут и убивают; и вот-вот начнется большая война. Они остерегаются приближаться к ужасному Эльфийскому Лесу, что к востоку от Мории — ходят за добычей на Север, по долине Андуина. Но, возможно, скоро все переменится…
— Что же именно? — поинтересовался Хорнбори. Орк весь скривился, судорожно пытаясь зажать рот сам себе, но слова помимо его воли продолжали вылетать из его рта.
— Подземелья теперь наши, — хрипел орк, — это место для нас. Багровая Тьма вновь владеет Нижними… Люди на севере ищут нас, и мы ходим с ними на Южный Тракт и на Западный тоже. Скоро придет конец проклятым эльфам. Вернется хозяин… И будет бой, и мы еще посмотрим, мы еще покажем всем — и проклятым горным червям из пещер Туманных Гор, и Белокожим убийцам! И то, что внизу, свяжет все… и мы будем вместе…
Глаза его закатились, голова упала на грудь. Хорнбори поспешно нагнулся к нему, затем развел руками.
— Все! Грохнулся без чувств. — Он сел к костру. — Ну как вам это нравится, тангары? Багровая Тьма на Нижних Ярусах! Люди на Севере! Да еще и “хозяин”… Что будем делать дальше?
— Ничего мы здесь не сделаем, — обреченно махнул рукой Вьярд. — Уходить отсюда надо, пока целы…
— Ну уж нет, — зашипел Дори. — Багровая Тьма, говоришь? Пока сам не увижу, никуда не уйдем! Конец проклятым эльфам — чуешь, куда замахнулся? Не-ет, нужно идти вниз. Пусть здесь хоть семь тысяч орков, хоть семьдесят семь — нельзя уходить, пока все не поймем. Я предлагаю — немедленно вниз. Там видно будет.
— А с этим что? — хмуро бросил Торин, кивая на орка. — Глянь, кажется, в себя приходит, глазами моргает.
— Что за Багровая Тьма? Почему “конец эльфам”? — строго спросил у орка Хорнбори, вновь поднимая руку с Кольцом.
— Идет То, Что Спало в Глубинах… — прохрипел орк. — Приходит их Час… И мы идем за ними… хотя мы уже почти на треть люди…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
