Тесса, смотря на них, покачала головой.
«Мальчишки», подумала она. Ей никогда не понять их.
Тесса только вошла в свою спальню, когда она остановилась, удивленно глядя на то, что было на кровати. Стильный костюм для прогулки в кремовые и серые полоски из индийского шелка, отделанный тесьмой и тонкими серебряными пуговицами. Серые бархатные перчатки лежали рядом с ним, с узором виде листьев из серебряных нитей. В изножье кровати стояли кожаные сапоги цвета слоновой кости и лежали чулки с модным узором. Дверь открылась, и вошла Софи, держа в руках бледно-серую шляпу с отделкой из серебряных ягод. Она была очень бледна, и глаза ее стали опухшими и красными. Она избегала взгляда Тессы.
— Новая одежда, мисс, — сказала Софи. — Ткань была частью приданого миссис Бранвелл, ну и несколько недель назад она подумала, что вам понадобится платье. Полагаю, она решила, что вы должны иметь и другую одежду, кроме той, что купила мисс Джессамин. Она подумала, что так вы будете чувствовать себя удобнее. Одежду доставили только этим утром. Я попросила Бриджет разложить ее для вас.
Тесса почувствовала жжение от слез в глазах и поспешно присела на край кровати.
Мысль, что Шарлотта и все остальные, несмотря на случившееся, могли думать об удобстве Тессы, заставила ее глаза наполниться слезами. Но она подавила желание разрыдаться, как это делала всегда.
— Софи, — сказала она, ее голос дрожал. — Я должна, нет, я хотела бы извиниться перед тобой.
— Извиниться передо мной, мисс? — сказала Софи глухо, положив шляпу на кровать.
Тесса смотрела во все глаза. Одежда Шарлотты всегда отличалась простотой. Невозможно было представить, что у нее есть способность или вкус, чтобы подобрать такие милые вещи.
— Я не имела права говорить с тобой в подобном тоне насчет Гидеона, — сказала Тесса. — Ты совершенно права, Софи, я сую нос не в свое дело. Никто не может судить человека за грехи его семьи. И я должна сказать тебе, что хотя и видела Гидеона на балу той ночью, я не могу утверждать, что он принимал участие в празднестве. На самом деле, я не могу заглянуть к нему в голову и определить, что он думает. И я не должна вести себя так, как будто могу сделать это. Я не более опытна, чем ты, Софи, в вопросах поведения мужчин. Я приношу извинения за то, что позволила себе командовать. Обещаю, это не повторится, если только ты простишь меня.
Софи подошла к гардеробу и открыла его, чтобы показать второе платье — темно-синее, отделанное золотой бархатной тесьмой; разрез с правой стороны открывал палевые воланы нижней юбки.
— Так красиво, — сказала она немного грустно, и слегка коснулась рукой ткани. Потом обернулась к Тессе. — Это было… это было очень мило с вашей стороны, мисс, извиниться передо мной. И я прощаю вас. Я простила вас еще в гостиной, когда вы солгали ради меня. Я не одобряю лжи, но знаю, что вы желали добра.
— Это было очень храбро с твоей стороны, сделать то, что ты сделала, — сказала Тесса. — Сказать правду Шарлотте. Я знаю, насколько ты боишься, что она будет рассердиться.
Софи грустно улыбнулась:
— Она не сердится. Она расстроена. Я знаю. Она сказала, что не может говорить со мной сейчас, но она сможет позже, и я видела это по ее лицу. Так или иначе, это хуже в некотором смысле.
— О, Софи. Она разочаровывается в Уилле все время.
— Ну, а кто не разочаровывается.
— Это не то, что я имею в виду. Я имею в виду, что она любит тебя так же, как Уилла или Джема. Уверена, ты знаешь это. Даже если она разочарована, ты не должна бояться, что она прогонит тебя. Этого не будет. Она думает, что ты чудесная, и я думаю также.
Глаза Софи расширились.
— Мисс Тесса!
— Да, я так думаю, — сказала Тесса. — Ты смелая, самоотверженная и милая. Как Шарлотта.
Глаза Софи блеснули. Она поспешно вытерла их краем фартука.
— Ну, хватит уже, — сказала она быстро, все еще моргая с трудом. — Мы должны одеть вас и подготовить к тому времени, как Сирил подаст экипаж. И я знаю, госпожа Бранвелл не хочет тратить время зря.
Тесса послушно прошла вперед и с помощью Софи переоделась в серо-белое полосатое платье.
— И будьте осторожны — это все, что я могу сказать, — говорила Софи, в то время как ее руки ловко сновали, застегивая крючки. — Старик — это неприятная часть работы, не забывай об этом. Он очень жесток с мальчиками.
Мальчики.
Она сказала это так, что прозвучало, как будто Софи симпатизировала Габриэлю так же, как и Гидеону. Но что же думает Гидеон о своем младшем брате, подумала Тесса, и о сестре? Но она ничего не спросила, пока Софи расчесывала и закручивала ее волосы и сбрызгивала ее виски лавандовой водой.
— А теперь, разве вы не премиленькая, мисс, — сказала она гордо, когда наконец закончила, и Тесса должна была признать, что Шарлотта проделала замечательную работу, такой вырез ей к лицу, да и серый очень ей идет. Ее глаза казались больше и ярче, талия выглядела стройнее, руки — тоньше, а грудь стала полной и соблазнительной. — Есть одна вещь…
— Что такое, Софи?
— Мистер Джем, — сказала Софи, внимательно глядя на Тессу. — Пожалуйста, чтобы вы не делали, мисс… — Софи взглянула на цепочку с нефритовым кулоном, спрятанную под платьем Тессы, и закусила губу. — Не разбивайте его сердце.
Глава 20. Горький корень
Но сейчас ты разделена на части,
Плоть от плоти его, но сердце от сердца моего;
Для одного лишь горький корень,
Когда для другого сладостный цветок.
Алжернон Чарльз Суинбёрн «Триумф времени»
Тесса только что натянула свои вельветовые перчатки, когда нырнула в передние двери Института. Резкий ветер, дувший с реки, гнал через двор охапки листьев. Небо покрылось серыми грозовыми тучами. Уилл застыл у подножия лестницы, руки в карманах, и, запрокинув голову, смотрел на шпиль церкви. Он был без шляпы, и ветер взъерошил его черные волосы, откинув их с лица назад.
Он, казалось, не заметил Тессу, и одно мгновение она стояла и смотрела на него. Она знала, что это неправильно. У нее был Джем, она принадлежала ему, и другие мужчины должны были перестать существовать для нее. Но она не могла остановиться и перестать сравнивать этих двоих — Джем с его неповторимым сочетанием слабости и силы, и Уилл, подобный буре — серо-синей и мрачной, со вспыльчивым характером, подобным проблескам молний. Она хотела бы знать, настанет ли время, когда один его вид перестанет трогать ее, заставлять сердце трепетать от волнения. Когда-нибудь, когда она привыкнет к мысли, что принадлежит Джему.
Это было настолько ново, что все еще казалось нереальным. Хотя была одна вещь, которая отличалась. Теперь, когда она смотрела на Уилла, она больше не чувствовала никакой боли. Затем Уилл увидел ее и улыбнулся сквозь пряди волос, лежащие на его лице. Он поднял руку, чтобы откинуть их назад.
