глаза, а потом замертво вырубалась. Он совершенно не знал, что делать, потому что Делия не была человеком. Ведьмы, тем более их королевы, были для такого места лакомым кусочком, и все, кому не лень, нагоняли на неё кошмары и высасывали силы. Девушка брыкалась, звала, наверное, по привычке, Миртл и Майкла, куталась в одеяло и выглядела так, словно вот-вот очнётся с дикими воплями и поседеет. Астарот совсем не узнавал её. Такая сильная всегда и такая жалкая сейчас. Жалкая, как ни странно не в негативном ключе. Демон действительно искренне сочувствовал и хотел разбудить её, чтобы сообщить, что её никто не тронет, пока он здесь. Маленький беззащитный котёнок, от нахождения которого член стоит, как каменный, и до селе глухое сердце начинает вдруг отзываться.
— Делия, — мужчина присаживается на кровати слева от неё и берёт её руку в свою. — Проснись, детка, — никакого эффекта это в очередной раз не даёт, и он слегка наклоняется над ней, всматриваясь в напряжённые черты лица. Ведьма жмурится с минуту, потом он трясёт её немного грубо, и она подрывается на постели.
— Что ты здесь делаешь?! Ты обещал не заходить! — блондинка кричит на него, и красноглазый едва сдерживается, чтобы не вычитать ей лекцию о том, что в своём «царстве» может делать, что пожелает.
— Тебе снились кошмары, ты вопила так, будто тебя режут. Я, конечно, не очень похож на Миртл, которую ты звала, но всё же пришёл, чтобы помочь проснуться.
Делия недоверчиво оглядела его, заметив, что тот всё ещё держит её за руку, и выдернула свою ручонку.
— Ну что же ты такая злая, малыш? — Астарот был нежен и учтив, чем раздражал ещё больше. Всё-таки актёр из него, в некоторых ситуациях, никудышный.
— Уйди. Я не хочу никого видеть, — её взгляд холодный и озлобленный, настолько, словно она собирается ввязаться с ним в драку. Делия отодвигается от него, благо размер кровати позволяет, и продолжает сверлить глазами.
— Перестань, Корди, я пытаюсь помочь, — выдыхает устало брюнет и отнюдь не спешит подниматься. — Ты собираешься спать дальше? — мужчина спрашивает, уверенный, что после пяти часов её сна, пока он читал заклинание на восстановление Земли, и десятичасового после этого, малышка явно скажет нет.
— Да, — отрезает она, — так что оставь меня в покое, — на самом деле, много чего хотелось высказать в его адрес, накричать и ударить, но это лишь больше измучило бы и без того истощённые нервы и организм.
— Дорогуша, — высокомерно выплюнул демон и схватил её за подбородок, — не выёбывайся. В моём доме будешь жить по моим правилам. И если ты будешь провоцировать меня, мне придётся применять физические наказания, как бы мне этого не хотелось. А теперь живо превратилась в белую пушистую кошечку и послушно переоделась. Проведу тебе экскурсию, потом пойдём на завтрак.
Девушка с ненавистью посмотрела на него и вцепилась в его руку, что всё ещё не отпускала подбородок.
— Убери руку, ублюдок! — Делия не вынесла этой ухмыляющейся рожи и плюнула в неё. В ответ на это ведьма получила увесистую пощёчину, от которой вновь упала в кровать. Голова закружилась, а из карих глаз побежала слеза. К ней всё больше и больше приходило осознание того, что Астарот больной псих, который запросто может устроить физическую расправу в любом удобном случае. Верховная теперь чётко понимала, что при всём желании не сможет противостоять этому выродку. Она лишь кукла в лапах этого одержимого мудака. — М-мн-не нужно умыться. И, — она запиналась, видя, что он ждёт продолжения этой борьбы и готов врезать ей снова. — Можно ли попросить у тебя что-то тёплое накинуть сверху? Здесь холодно.
Он только что понял, что натворил. И разве минутка послушания Корделии, которая сто процентов является просто помутнением, стоила того?
— Я…Надень пока мой пиджак. Чёрный, конечно, но зато не красный. Заметил, что тебя раздражает этот цвет. Держи, — брюнет быстренько стянул накидку с себя и протянул ведьме. Потом он потянул руку к покрасневшей щеке девушки, и та инстинктивно дёрнулась назад. — Прости, пожалуйста, я действительно переборщил, — впрочем, тон его быстро стал ледяным, нечего ей расслабляться. — Умывайся, я подожду за дверью. И без фокусов.
Когда Делия вышла из душа, умывшись, Астарот, подсуетившись, принёс ей белое вязанное платье длинной чуть ниже колен. Она вновь нырнула в ванную и переоделась, накинув сверху его пиджак, в котором казалась ещё меньше, чем была. Надо заметить, что за последние месяцы нешуточного стресса и борьбы девушка сильно похудела. Осиная талия стала ещё тоньше, скулы заострились, глаза визуально казались ещё выразительнее, а ручки и вовсе были как лапша. Не порядок.
«Как же ей всё-таки идёт белое. Может, Лэнгдон был прав, и она действительно ангелочек?» — думал демон, смотря на Верховную, что послушно ждала дальнейших указаний с потухшими глазами.
— Пойдём, красавица, — он улыбнулся и махнул рукой. Всё-таки он сорвал джекпот, отхватив такую куколку.
* * *
Корделии казалось, что они бродят уже пару часов. Ад Астарота выглядел нескончаемым. Всё было в коричневых и чёрных тонах, лишь иногда переливаясь медью, что несильно спасало, более того, ведьме всё виделось донельзя грязным, пыльным, уродливым. Особенно девушке не нравились бордовые чудовища, что подстерегали их на каждом шагу, и только демон мог ими управлять. «Не переживай, котёнок, я уже дал отмашку, чтобы тебя они не трогали», — успокоил её красноглазый, но желание покидать пределы отведённой ей комнаты не прибавилось.
— Кстати, — начал брюнет, — мне служат не только бесы, но и люди, — по окончании фразы он увидел удивление в глазах Делии. Они шли слишком близко друг к другу, и ему всё время хотелось прикоснуться к ней.
— Люди? — это, пожалуй, был первый случай за весь вечер, когда она заговорила. — Они живы?
— Делия, ну разве можно быть такой наивной? Разумеется, нет. Они умерли и попали в Ад, после чего подверглись, так сказать, зомбирующему заклинанию. То есть они могли бы вечность коротать в личных страданиях, но вместо этого находятся в относительном спокойствии, занимаясь бытовыми делами.
— Перестань, в конце концов, называть меня Делией. И почему нужно их зомбировать, если служение тебе всё же лучше, чем вечный страдания? — ведьма чуть ушла назад, заметив вдалеке очередного гиганта с искажёнными чертами лица. Огромный, раза в три выше её самой, с двумя носами, четырьмя рогами, весь будто обугленный и с дырами вместо глаз.
— Не переживай, это мой помощник в наведении порядка среди рабов, — мужчина махнул рукой, и слуга исчез, одобрительно рыкнув. — Будут обижать — смело обращайся к нему. Подходи и говори: «Оциус, меня обижают», —
