вскоре экраны всего мира запестрели сводками о новой вспышке насилия на Ближнем Востоке. Здесь много было от прошлой интифады — массовые выступления, шествия, демонстрации, очень старательное позирование перед телекамерами, распространение массовой дезинформации, моральное и материальное стимулирование участников беспорядков. Но были и новые черты: за спинами женщин и детей на израильские патрули и блок-посты шли автоматчики и их «калаши» не молчали; соотношение жертв, которое давало некоторым повод для обвинения Израиля в стрельбе по безоружным, связано отнюдь не с этим, а с тем, что подготовленные части стреляют лучше. Новым стало и то, что в прославленном миролюбием саддамовском Ираке уже готовятся несколько миллионов добровольцев, которые после военной подготовки собираются прийти на помощь «палестинским братьям». Новое и то, что ООП помогают не только деньгами — бюджет организации давно перевалил за миллиард долларов и не только оружием, но и направляют на многострадальную Святую Землю боевиков из Бин-Ладеновского Арабского корпуса, и боснийцев, не насытившихся христианской кровью, и албанцев, которые недавно получили от авиагруппы НАТО поддержку в дикой цели истребления сербов на их истинной земле; кое-кому из добровольцев даже вежливо отказывают — например, небезызвестному русскому читателю Шамилю Басаеву, который рвался перенести опыт боев в Грозном в Иерусалим.
Времена стали заметно изменяться.
По-прежнему в своей борьбе израильтяне не находят достаточно понимания; порой дело доходит до серьезных конфликтов — например, один такой сравнительно недавно произошел в отношениях с Великобританией, — хотя, несомненно, действия «Моссада» в нем с узкопрофессиональной точки зрения нельзя назвать безукоризненными.
…Ливанец Али аль-Адхами был убит среди белого дня недалеко от лондонской Слоун-сквер. Его застрелил палестинец Абдель Рахим Мустафа[77], майор «Форс-17», элитного подразделения, ведающего охраной высшего руководства ООП и «силовыми» тайными операциями за рубежом. Аль-Адхами, художник-карикатурист издававшейся в Лондоне кувейтской газеты «аль-Кабас» и политический деятель, оппозиционный ООП, вызывал раздражение верхушки палестинских радикалов. Представители британской и арабской прессы с самого начала предполагали, что убийство было совершено по приказу Арафата. Скотланд-ярд не сумел задержать убийцу, но в ходе расследования британская полиция вышла на 28-летнего Исмаила Сована, близкого друга Абделя Мустафы, младшего научного сотрудника одного из колледжей в Гулле. При обыске в его квартире обнаружили более 30 кг «Семтекса», пластиковой взрывчатки чехословацкого производства — излюбленного средства террористов, не обнаруживаемого при контроле в аэропортах. Этого количества было достаточно для доброй полусотни крупных терактов и «тянуло» на очень длительное тюремное заключение. Но, кроме того, выяснилось, что взрывчатка принадлежала Мустафе, а сам Исмаил Сован был не только другом палестинского террориста, но и платным осведомителем израильской разведки.
Персональное досье.
Исмаил Сован, палестинец, уроженец Восточного Иерусалима, учился в Ливане и там был завербован ООП. Во время очередного визита к родственникам в Наблус на Западном берегу израильтяне перевербовали Сована; когда он переехал в Англию, «Моссад» оплачивал его квартиру и выплачивал «содержание» — около тысячи долларов в месяц. Осведомитель того стоил: он встречался и в Европе, и в Ливане со многими заметными представителями ООП, а с майором Абдель Мустафой «подружился» настолько, что хранил для террориста чемодан со взрывчаткой. Работа с двойными агентами — обычная практика разведслужб; но позволить своему «двойнику» хранить взрывчатку, допуская возможность осуществления нового теракта (инициатива ведь принадлежала Мустафе), конечно же, недопустимо. Кроме того, уже после того, как в «Моссаде» узнали об убийстве Адхами, совершенном Мустафой, не изъять взрывчатку и не предупредить «МИ-6» было нельзя. Но израильтяне действовали так, как будто Сован мог работать в прежнем режиме. И естественно, что когда Сован оказался в руках британской полиции, он назвал всех оперативников «Моссада», у которых был на связи. Разразился скандал; моссадовцы не только потеряли ценного агента, вошедшего в контакт с высшими структурами ООП, но и разрушили почти все свои давние дружеские связи с британской разведкой. Британский Форин оффис конкретно назвал двух дипломатов сотрудниками «Моссада»; атташе Арьех Регев был выдворен, виза Якова Барада (а его работа была очень важна для борьбы с терроризмом — Яаков «работал» с палестинским агентом, Баширом Самарой, который также входил в состав лондонской группы «Форс-17»), находившегося в то время вне Англии, была аннулирована. Вскоре Израиль отозвал еще троих агентов, работавших под прикрытием израильского посольства.
«Моссад» в истории с Исмаилом Сованом действовал некорректно; возможно, дипломатические акции были вполне обоснованы: уважение к правительству страны-партнера должно проявляться обязательно. А вот серьезная утрата доверия и контакта на уровне спецслужб — опасное упущение. В условиях непрекращающихся вылазок врага за такое платят кровью. 21 декабря того же года террористы взорвали пассажирский авиалайнер рейса 103 авиакомпании «Пан-Америкен эйруэйз». Погибли 259 человек в воздухе и еще И в шотландском местечке Локерби, на которое рухнул «Боинг». По глубокому и обоснованному убеждению израильских спецслужб (в близком окружении одного из лидеров НФОП-ГК действовал агент разведки), диверсия была организована экстремистской палестинской группировкой «Национальный фронт освобождения Палестины — Главное Командование» и конкретно Хафезом Далкармони. Кстати, уверенность «Моссада» подкреплялась и фактами: так, в частности, за два месяца до того, 23 октября, при аресте в ФРГ немецкого «отделения» НФОП-ГК было изъято взрывное устройство с барометрическим детонатором, запрятанное в японский магнитофон. Точно такое же устройство уничтожило американский «Боинг». Тогда же, при аресте в Германии, произведенном по «наводке» израильтян, были изъяты записи, из которых следовало, что террористами была запланирована диверсия лайнера испанской авиакомпании «Иберия», который должен был следовать рейсом Мадрид—Тель-Авив. Диверсия была предупреждена, сотни жизней спасены; однако специфика законодательства ФРГ позволила через две недели 16 арестованным террористам выйти на свободу (в тюрьме остался только сам Далкармони и его ближайший помощник) — и через полтора месяца произошел взрыв над Локерби. Некоторые данные были получены 11 декабря в ходе кровопролитного рейда «сайерет» на оперативную базу НФОП-ГК в Ниамее близ Бейрута. Хотя сведений о конкретном рейсе, на который будет совершен теракт, не было, особо жесткие меры безопасности и тщательная слежка за европейскими оперативниками НФОП-ГК, возможно, и предотвратили бы трагедию. Но напряженная ситуация в отношениях между английской и израильской разведками привела к тому, что сведения от «Моссада» британские спецслужбы проигнорировали. По дезинформации НФОП-ГК, англичане стали искать «ливийский след». Правительствами стран, входящих в НАТО, был организован ряд международных акций против Ливии с требованием выдать подозреваемых, и сейчас происходит весьма громоздкая и дорогостоящая процедура суда над подозреваемыми ливийцами. В Израиле убеждены, что если бы два подозреваемых ливийских офицера были бы действительно виновны, Каддафи ни за что бы их не отдал в руки третейского суда. Живых бы не выдал. Впрочем, людям свойственно верить в свою правоту и даже в
