Я понимаю, что больше не нужна, поэтому просто растворяюсь дымом и теряюсь на ночных, холодных улицах Сноурга. Я благодарна Дафне за возможность немного побыть одной. Эль в безопасности, а большего я и желать не могу. Ему ничего не угрожает, а мне сегодня лучше в одиночестве. А еще я боюсь и в то же время жду, что ко мне пожалует Блэкфлай. Одновременно хочу и не хочу его увидеть.
Дом встречает тишиной и холодом. Холод настораживает. Включено отопление, и по комнатам не должен гулять ветер. Поднимаюсь на второй этаж, чувствуя, что тут еще прохладнее, и толкаю дверь в свою спальню. Окно нараспашку, на паркете снежинки и мужчина, который лежит лицом вниз. Под ним расползается пятно крови. Ужасный вечер имеет вполне логичное окончание – не менее ужасное.
Ругаюсь сквозь сжатые зубы. Бросаюсь вперед и трогаю мужчину за плечо, намереваясь повернуть его на спину и оценить степень ущерба. Пары секунд мне хватает, чтобы осознать: передо мной Кэл, но их недостаточно, чтобы понять, жив он или нет. Надеюсь, все же жив, иначе получится, что погиб он из-за меня. И самое отвратительное – напрасно, потому что я ничего не узнаю.
Сердце рвано стучит в груди, и я про себя бормочу: «Пожалуйста, пожалуйста… хватит смертей на сегодня!».
– Не стоит… – слышу слабый голос и замираю. – Увидишь мое лицо. Придется тебя убить, – бормочет он, без труда догадавшись, кто стоит сзади.
– Предпочитаешь умереть сам? – скептически хмыкаю я, чувствуя, что меня отпускает. Жив. Мне физически плохо от выброса адреналина, кажется, моя холодная вампирская кровь вскипела за те секунды, которые я не знала – раненый передо мной или мертвый Человек Без Лица.
– Если ты меня тронешь, не уверен, что ситуация изменится, – слабо замечает он, и мне снова становится тяжело дышать. Не знаю почему. Я не хочу сегодня никого терять. Я вообще никого не хочу терять. Люди – это единственное, что удерживает меня от шага в бездну отчаяния.
– Сейчас мой арсенал для оказания первой помощи достаточно широк. – Я убеждаю, скорее, себя, нежели его. – Но я не могу заставить тебя принять помощь, Кэл. Что случилось?
– Нападение, – рвано выдыхает он.
И я понимаю: это не оттого, что не хочет говорить. Просто не может. Силы кончаются, и мне необходимо оказать ему первую помощь.
– Позволь помочь, – почти умоляю я, готовая приложить все усилия и перевернуть его на спину. Потом пусть хоть убивает, если сил хватит. В чем я сомневаюсь.
– Секунду…
Он замирает, а я в нетерпении кусаю губы, давая ему время, чтобы… что? Собраться с духом и открыть мне лицо? Ей-богу, бред! Какая непоправимая вещь произойдет, если я буду знать, как он выглядит? Не понимаю причину этой скрытности.
– Действуй, – командует мужчина, и я осторожно переворачиваю его на спину. Вместо лица привычная дымка, возможно, сегодня не такая плотная, как обычно. Я все равно не понимаю. Стоит ли тратить силы на маскировку, когда они нужны для восстановления? И внезапно эта тайна начинает меня волновать.
До кровати я его не дотащу, поэтому просто приношу подушки и покрывала. Укладываю голову Кэла поудобнее и начинаю изучать повреждения. Мне интересно, что случилось. Как он оказался здесь и выполнил ли мою просьбу? Но говорить ему сейчас невероятно сложно, нужно сначала позаботиться о ранах.
Запах крови щекочет ноздри. Я понимаю, что не ела слишком давно, а его кровь будоражит. Я помню, какая она на вкус и сколько дает сил. В кои-то веки то, что мне нужно делать, совпадает с тем, что я хочу. С единственной разницей: сейчас я сначала аккуратно срезаю окровавленную рубашку и обеззараживаю раны, очищая от грязи. На вкус попробую кровь чуть позже.
Кэла словно рвали дикие звери. Правый бок располосован от плеча до бедра. В некоторых местах начинается воспаление. Плохо. Раны выглядят ужасными, но не смертельными. Надеюсь, у меня все получится, хотя и не уверена: никогда не пробовала делать ничего подобного. Я слишком мало побыла вампиром, чтобы освоить все доступные умения. О таком знаю только от Эля, ну и испытывала на себе. Действовать придется на инстинктах, а пока мои инстинкты заводят меня не туда, куда нужно. Вон Кэвина чуть не убила. Но если не сдержусь с Кэлом, вряд ли Блэкфлай примчится меня останавливать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Кэл сжимает зубы и молчит, пока я привожу в порядок его раны. Я немного обезболила заклинанием, но сама знаю, что толку от такого обезболивания почти нет. Надо залить зельем, но оно помешает уже мне. Я понимаю, что Кэлу больно, поэтому стараюсь действовать максимально быстро и осторожно.
– Послушай, Кэл, – говорю я. – То, что я собираюсь сейчас сделать, тебе не понравится. Еще больше тебе не понравится тот эффект, который ты почувствуешь потом. Мне он тоже не понравится, но это поможет тебе восстановиться. Традиционными методами в этой ситуации я вряд ли справлюсь, а мне бы хотелось, чтобы ты выжил и смог ответить на мои вопросы.
– Я знаю, что ты собираешься делать, – слабо отвечает он. – Действуй. Я как-нибудь переживу нечеловеческое влечение к тебе. Если останусь жив.
– И какие бы мысли ни пришли в твою голову, я сразу говорю «нет».
– Я тоже говорю тебе «нет», Дайана, – слабым голосом заявляет он. – Давай уже, хватит болтать, а то я отключаюсь.
– Ты будешь жить, – обещаю я и, склоняясь над раной, медленно провожу по ней языком, ощущая на губах металлический вкус крови. Надеюсь, я знаю, что делаю. Если не получится, эта смерть будет на моей совести.
IX
От нетерпения дрожат руки. Я, как свихнувшийся маньяк, наклоняюсь и слизываю кровь с раны на боку Кэла. Он шипит от боли и, кажется, немного приходит в себя. Уж лучше бы отключился, это помогло бы избежать неловкости.
Поднимаю глаза и вижу, что Кэл натянут, словно пружина. Кружит голову. Ненавижу это состояние. Ненавижу, потому что не умею с ним бороться. Потому что в такие моменты я зависимая и жалкая.
Наклоняюсь снова, касаясь раны губами, немного вытягиваю кровь, стараясь не поддаться соблазну и не впиться зубами, начав жадно пить. Так сделаю только хуже. Раны и так страшные, без моих укусов.
Убеждаю себя, что нельзя, и в очередной раз поражаюсь выдержке Эля. Он ведь вылечил меня тогда и не тронул. Только сейчас я понимаю, чего ему это стоило, и, пожалуй, начинаю уважать сильнее.
С собой бороться невероятно сложно, а ведь я совершенно равнодушна к Кэлу, тогда как Эль ко мне – нет. Но он справился, а значит, и я смогу. Я сильнее его, всегда была сильнее. Именно на этом строятся наши отношения. А значит, не могу позволить себе быть слабой. И зависимость себе позволить не могу.
На губах металлический привкус, который я слизываю с солоноватой теплой кровью. Рана становится ýже, перестает кровоточить – мой яд действует. Еще немного – и жизнь Кэла будет вне опасности.
– Не думал, что это будет так… – стонет Человек Без Лица и подается навстречу моим губам.
Его тело просит большего, я это чувствую и отзываюсь дрожью. Демоны! Мне необходимо справиться с этим. Его пальцы путаются у меня в волосах, и я хочу урчать, как кошка. Я знаю, мне с ним понравится. Но понимаю: это во мне говорит вампирская часть. Не хочу зависеть от нее, поэтому с сожалением отстраняюсь и пытаюсь отдышаться на безопасном расстоянии. Это больше, чем просто пить кровь. Моя магия переплетается с его, это единение на каком-то совершенно ином уровне, который раньше мне не был доступен.
Кэл меня не удерживает, хотя ему тоже непросто. Грудная клетка тяжело вздымается, зато магия уже действует. Рана затягивается на глазах.
– Надо перевязать, – говорю я, впрочем, не спеша подходить. Боюсь прикасаться к нему.
– Я сам, – тихо отвечает Кэл. – Уходи. Ты же понимаешь, в каком я состоянии. Тебе правда лучше уйти…
Я киваю, не решаясь сказать, что, вообще-то, он занял мою комнату. Мне придется ночевать у Эля. Хочется верить, что помощник не сбежит от Дафны до утра. Потому что, если сбежит, придется выиграть еще один раунд борьбы со страстью. А я слишком устала и измотана, чтобы сражаться даже с собственными желаниями.
