ваших здесь?
Бандит на несколько секунд задумался.
– В отряде – двадцать шесть, но есть ещё с десяток. Эти – рустамовские. У него люди ещё по ближайшим сёлам разбросаны…
– А вы чьи будете? – перебил говорившего Илья.
Муса запнулся, но тут же набрал в грудь побольше воздуха:
– У нас Абу – Бакар командир. Но он не здесь сейчас, в горах.
– Сколько человек под его началом? – продолжил допрос Илья, но уловив замешательство в глазах собеседника, поправился: – Сколько человек всего у Абу – Бакара, спрашиваю?
– Всего около шестидесяти. Они тоже в разных сёлах живут, но большинство местных.
Допрос продлился ещё около часа. Закончив, «Дракон» обвёл взглядом окружающих. Отойдя в сторону, коротко произнёс:
– У меня – всё.
Капитан Данилов хмуро посмотрел на бандита.
– Ты сам позавчера в наших стрелял?
Чеченец закусил губу и вновь опустил голову. Но отвечать всё же приходилось. Глубоко вздохнув, выдавил:
– Стрелял.
– А пацанов наших кто поджигал?
– С окраины бабы. Они как услышали, что стрельба закончилась, так решили, что солдаты перебиты все. Выбежали. А потом увидели, что у БТРа ещё лежат ваши с автоматами в руках, и обратно вернулись.
– Что же ты, паскуда, умалчиваешь, как они раненого нашего и убитых тела бензином палили?! – перешёл на крик поднявшийся со своего места Данилов – Небось и твои там тоже участвовали?
– Нет, – затрясся всем телом Муса – не было их там! Все мои дома сидели… – и, повернув голову к Балакиреву, всхлипнул:
– Отпусти меня, командир! Я по первой просьбе вернусь, когда скажешь только…
Взгляд его метался по лицам присутствующих, губы застыли в жалкой гримасе. «Только бы спастись, только бы дали уйти! – билась в сознании мысль – Русские свиньи, мне бы только домой добраться, вы за всё мне ответите! Первым делом возьмусь за раба, и денег на него потраченных не пожалею! По кускам резать буду, все жилы из него повытягиваю! А потом вот за этих примусь. Второй раз уже не ошибёмся, второй раз ждать вас мы будем!». Всё это в одно мгновение пронеслось в его голове. Ставшие вдруг резиновыми, непослушные губы с трудом отпускали слова:
– Мы же договорились, командир!
Комбат откинулся на спинку стула и насмешливо улыбнулся:
– А я и отпускаю, как обещал!
– А я – нет! – опередил двинувшегося было к бандиту капитана Рязанцев.
Подхватив прислонённый к стене автомат, он подошёл к застывшему Мусе и рванул его за плечо в сторону выхода.
– Не убивай, не надо! – недорезанной свиньёй завизжал чеченец.
Подоспевший на помощь лейтенанту солдат помог выволочь упирающегося Мусу из землянки.
Когда Рязанцев возвратился обратно, то застал комбата и прибывших гостей за столом. Балакирев придвинул свободный табурет и кивнул на наполненную овсяной кашей миску:
– Садись лейтенант, позавтракай. Что там шахид наш?
Иван сел на предложенное место и, повернувшись к сидящему рядом комбату, ответил:
– В пути…
Глава 21
Спецназу в окрестных сёлах удалось поработать всего двое суток. Вышестоящее командование сочло дальнейшую работу в этом районе нецелесообразной и поспешило перебросить отряд на равнину, где под Шали снова подорвали следовавший по шоссе воинский транспорт. Высшие чины решили, что уничтоженная солдатами Балакирева группа ичкеров и так послужит хорошим уроком для оставшихся бандитов, а лишний раз будоражить население в свете всё возрастающего давления со стороны «миротворцев» смысла нет. Тем не менее, по отъезду отряда, как память о нём, на руках безутешных родственников осталось пять бандитских трупов и ещё двое «шахидов» числились пропавшими без вести.
При расставании «Дракон» развернул перед офицерами батальона карту:
– Смотри комбат, вот по этим маршрутам боевики в свои сёла возвращаться будут. Мы этих уродов нашорохали слегка, но большая часть из них в горы уйти успела. Теперь при оружии, в составе своих отрядов и групп по домам пойдут. Сведения о путях их движения верные, так что этой же ночью жди. Если желание будет, конечно.
Майор внимательно изучил содержание карты и перенёс имеющиеся пометки на свою. Закончив, он поднял голову:
– Желание у меня всегда имеется. Особенно после засады, этими гадами на бойцов моих устроенной. Только вот как быть, как свои потери к минимуму свести? Здесь подумать надо.
– Это уже без меня! – рассмеялся Илья, складывая свою карту – Ребята ждут, пора мне.
Распрощавшись, особист вышел. Проводив покидающих роту спецназовцев, офицеры снова вернулись в землянку командира батальона.
– Что предпримем, товарищи офицеры? – обратился к присутствующим Балакирев. – Засады устроить, но где и в каких местах?
– А что если растяжки поставить с минами? – предложил оставшийся за ротного Рязанцев.
– Ставили уже. Чехи эти растяжки обнаруживать и снимать так наловчились, что диву даёшься. Даже колышки на месте не оставляют! – скептически заметил зампотех.
– А с минами что у нас? – поинтересовался комбат.
– Есть пару не учтённых. Ещё мой предшественник приберёг. А на большее не рассчитывайте. Ханкала поставки прекратила, запрет на них. А ну как, говорят, мирный житель пострадает!
– Правильно говорят, – неожиданно поддержал высокое начальство майор – пока он на тебя мины ставит – боевик, а как сам подорвётся – мирный житель. И никак ты сие утверждение не оспоришь.
Вздохнув, командир продолжил:
– Без задействования в засадах половины личного состава не обойтись. Ну а передвижение такого количества людей чехи сразу обнаружат. В итоге: или зря просидим, или сами от превосходящих сил вдали от баз отбиваться будем.
– Не обязательно! – вступил в разговор новый командир миномётной батареи.
Сюда он прибыл в полдень, накануне отъезда спецназа. С ним же подъехала небольшая полковая колонна, забравшая с собой два с лишним десятка дембелей вместо доставленной только что молодёжи. По окончании срока командировки уехал и прежний командир батареи, старший лейтенант Свечников. Прибывший ему на замену капитан Тропинин расположением командования и сослуживцев не пользовался. Тридцати восьми лет отроду, он свыше половины всего срока своей службы проходил в капитанах. Нельзя сказать, что смолоду он был безразличен к карьере. Дослужившись своевременно до капитана, Тропинин уже тогда второй год командовал гаубичной батареей. И надо заметить, что командовал вполне успешно. Показательным подразделение не было, зато на проводимых учениях командир дивизиона за батарею был всегда спокоен. Не было причин беспокоиться и за дисциплину личного состава. Молодой, но дотошный командир батареи дневал и ночевал со своими солдатами, вместе с командирами взводов старательно вылепливая из поставленного военкоматами сырого материала защитников Родины. Всё шло хорошо и успех двадцатисемилетнему командиру батареи сопутствовал во всём, пока не пришла пора уходить в запас командиру дивизиона. На устроенном перед отъездом «вечере» старый подполковник отвёл в сторону уже слегка захмелевшего Тропинина. Заведя разговор о минувших годах своей молодости, он внезапно замолчал. Внимательно посмотрев в глаза капитану, сказал:
– Ты, Алексей, на одной батарее не замыкайся. Служба наша не только работу с подчинёнными предполагает.
Комдив снова замолчал,
