Беспощадные орды метались по степи, как молнии, а впереди них распространялись устрашающие слухи. Говорили, что Темуджин находился повсюду — он нападал в одно и то же время на непокоренных меркитов, караитов, уйгур и найменов в тысячах разных мест, разделенных огромными расстояниями. Люди шептали, что он несется на крыльях ветра, и в Гоби царили страх и уныние. В конце концов народы Гоби победил не сам Темуджин, а всего лишь его имя, наводившее ужас и страх.
Люди шептались между собой: конечно, можно сражаться с врагами, но как спорить с волей Божьей?
Одно за другим Темуджину покорялись племена и народы, ожидая верной смерти, но он опять проявил мудрость. Каждому покорившемуся племени он говорил:
— Вы — герои, потому что сражались, как демоны, и мне нужны такие люди. Присоединяйтесь к моим народам и продолжайте мне служить, и вы можете сражаться рядом с нами бок о бок и разделять славу наших побед. Бог станет всех нас защищать.
Люди были зачарованы его силой, властью, щедростью и его удивительной внешностью, никто из покоренных не отказался к нему присоединиться. Люди от души желали ему служить, попав под его поразительное влияние, они хотели умереть ради Темуджина, не сводили с него молящих взоров, какими верующие смотрят на изображения своих богов. Казалось, что над разбойником степей и пустынь сияет нимб. Многие племена без борьбы и сопротивления сложили оружие и встали под знамя из девяти черных хвостов яка.
В эти дни своего триумфа Темуджин опять проявил удивительную мудрость: над каждым из покоренных народов он поставил правителя из их числа. Люди доверяли этому правителю, а Темуджин, в свою очередь, также ему доверял. Когда жизнь племени налаживалась после перенесенных потрясений, он покидал его со спокойной душой и занимался новыми сражениями и покорением других народов. С каждой новой победой его сила росла, и он никогда не давал себе отдыха. Он говорил своим приближенным:
— Каждый успех следует закрепить и довести до конца. Никогда не покидайте города и селенья, пока не уверены, что они вам будут принадлежать вечно.
Города сдавались Темуджину без всяческого сопротивления, воины тогда могли забрать себе добычу, но им запрещалось мучить горожан или жителей поселка, к тому же при грабеже кое-что все же оставляли законным владельцам. Темуджину всегда была нужна преданность людей, а с помощью щедрости ему удавалось превратить смертельных врагов в своих друзей.
За три года его орды покорили города и долины западных тюрков, земли и пастбища и реки тайджутов, найменов, уйгур и меркитов. Воины Темуджина разъезжали вдоль извивающейся Великой стены и предгорий на севере. Они ударили, как карающие тараны, в стены древних городов — Хотен и Бишбалик. Воины неслись, как смерч, и позади оставались попавшие в рабство к Темуджину люди. Штандарты Темуджина осеняли дворцы султанов и принцев, храмы, мечети и церкви.
О сверкающих зеленых глазах, рыжей гриве и улыбке Темуджина люди рассказывали легенды, они воспевали его щедрость, смелость и непобедимый дух. Темуджин был хитер и изворотлив, как змея, и он превращал принцев и священников в своих вассалов и друзей, а потом жестко спрашивал за каждую ошибку или невыполнение его приказа.
Он понимал, как действуют на людей страх и предрассудки. Он пытался завоевать верность с помощью обещаний, которые всегда выполнял. Он не знал жалости к тем, кто его подводил, преследовал тех, кто не выполнил обещание, до самой смерти, а их женщин превращал в рабынь, детей отдавал на воспитание монгольским женщинам. Пастбища и города бунтарей он передавал другим владельцам.
Он, кажется, всегда знал, как лучше действовать, и не делал ошибок. Легенды о его удивительной силе и власти обрастали все новыми подробностями, и часто случалось, что он въезжал в город, а там его уже встречали правители и клялись ему в верности и повиновении.
К его империи присоединялись не только дикие орды. Нет! Богатые люди, купцы, торговцы и другой важный люд тоже подчинялись ему. Перед его силой не могла устоять даже мудрость! Даже философы и поэты стали воспевать Темуджина. Те из них, кто повторяли слова о чувстве собственного достоинства, были знакомы с древними учениями, часто первыми шли ему навстречу и воспевали «десницу Божью» и славу Темуджина. Теперь в его окружении были ученые, философы, астрологи. Они ехали за его воинами в носилках, сидели рядом с Темуджином у костров и принимали участие в военных советах. Темуджин очень хорошо относился к одному лекарю, который временами давал ему советы по поводу его здоровья. Шепе Нойон и Субодай посмеивались над этим и отмечали удивительное сходство врачевателя с умершим Кюреленом.
Прежняя старинная вражда народов Гоби была стерта копытами конницы Темуджина. Прежняя свобода и независимость кочевников канула в Лету. Народы Гоби были сплочены вместе в рамках феодальной системы, где царил только один закон — слово Темуджина.
Китайские ученые говорили, что свобода — это самое дорогое и естественное желание человека, но теперь их слова оказались жалкой ложью. Темуджин понимал, что кроме свободы человеку нужен кнут, что выше самых высоких идеалов люди уважают меч и что тирану, который не позволяет им думать и не нуждается в их советах, они подчиняются охотнее, чем выбранному вождю. Темуджин понимал, что желание подчиняться сильному в крови у людей, которые, подчиняясь, испытывают не столько унижение, сколько удовлетворение и облегчение от того, что освободились от груза ответственности за себя и своих близких.
По мере того как Темуджин покорял людей и видел их преклонение и восхищение, его ненависть и презрение к человечеству росло все больше и больше. «Они все бездушные звери, — часто думал он. — Если бы это было не так, они предпочли смерть и сражение рабству!»
Но эти мысли он никому не высказывал, а говорил покоренным им людям о том, какие они герои, что он их себе подчинил потому, что желал сам стать сильнее, а из покоренных людей сделать правителей мира.
Темуджин больше всех презирал священнослужителей, убеждавших людей отказаться от свободы и независимости. Буддисты и христиане, шаманы и мусульмане, конфуцианцы и даосисты — он мог рассчитывать на любого из них, а они влияли на простых смертных, и те не оказывали ему никакого сопротивления, потому что их соответствующим образом заранее настраивали священнослужители.
До самой смерти Темуджин считал священнослужителей врагами людей, а сам держался от них подальше, как от ядовитых змей.
Наконец Темуджин стал хозяином Гоби, но все еще не испытывал полного удовлетворения. Он созвал курултай[15] — совет ханов, понимая, что настал миг, когда он сможет добиться высшей славы.
Глава 26
К Темуджину прибыли ханы, как священники приходят к Богу. На курултай собралось поразительное количество людей.
К тому времени некогда слабая орда превратилась в твердое организованное ядро, стала постоянной центральной ячейкой, которая делилась на подразделения в десять тысяч человек, на тумены — воинские соединения. Каждым из этих туменов командовал монгольский военачальник. Это была полностью военная организация, важнейшей частью которой были воины. Во главе ее стоял Темуджин, от него поступали приказы, он диктовал законы империи в Гоби. Монголы были главенствующим народом и стояли выше других племен и народов в этой организации.
Однако среди народностей, населявших Гоби, традиции и привычки умирали с трудом, Темуджин как умный человек это прекрасно понимал. Ему очень хотелось называться императором, но если он сам провозгласит себя императором, то нарушит старое правило, при котором ханы выбирали между собой лидера. Зная это, он не решился нарушить эту традицию. Ханы должны были думать, что инициатива исходит от них самих.
Это собрание ханов было самым великолепным и важным событием в истории Азии. Они явились из пустыни и спустились с гор. Они гордились собой, но отлично понимали, зачем их созвали. Они прибыли, как приезжают свободные люди в сопровождении рабов и воинов. Разодетые в роскошные шелка и прекрасные блестящие доспехи ханы сидели в юртах, увешанных золотой и серебряной парчой, заполненных сокровищами, а перед ними танцевали красивые девушки. Гости собирались у костров, они теперь перестали быть бедными багатурами — Темуджин сделал из них гордых правителей, окруженных многочисленными придворными.
Вечером состоялся великолепный пир. Награбленные сокровища и предметы роскоши из тысяч покоренных городов делали сцену действия еще пышнее. Драгоценные камни сверкали в свете костров. Женщины и бродячие певцы пели, а красотки-танцовщицы радовали взгляд своими танцами. Темуджин находился в центре пиршества. Он сидел на белой конской шкуре, на нем был простой белый шерстяной халат, подпоясанный серебряным поясом, а его пышные волосы отражали блики костра.
