У Людоеда был очень довольный вид после принятого душа. Он сидел между Николаем и Вячеславом, облаченный в чистый мундир и медленно жевал вяленное мясо, запивая водой.
– Так экономия в чистом виде, – подмигнул он собеседнику. – Своей жратве не пропадать ведь, верно?
Трапезное помещение было небольшим и довольно уютным. Освещалось оно тремя лампами. Двумя керосиновыми и одной самоделкой, где внутри трехлитровой банки горела лучина.
Местный был в легком подпитии и продолжал неторопливо отпивать из большой кружки самогон. Он уже познакомился с путешественниками, представившись Слоном.
– А кудой путь держите?
– Ну, до Катиного города добраться хотим, – пожал плечами Людоед.
– Кудой?
– Ну в Екатеринбург. Родню ищем.
– Так разбомбили его в первый же день, хе, чудаки вы, однако.
– Да нам не в сам. Нам в Алапаевск.
– Ааа.
– Слушай, Слон, а чего тут кругом знаки висят, типа огнеопасно, а сами керосинками пользуетесь?
– Так енто для гостей знаки-то. Сами-то мы знаем, как с огнем обращаться. Тут строго вообще. У нас топлива дохрена. Кстати, вам не нужно? Двадцать патронов за литр.
– Спасибо. Обойдемся. А вот у вас вроде солнечные батареи с дорожных столбов. Да?
– Ну. Так ночь на дворе. Электричество кончилось пока. По надобности керосинки зажигаем. У нас, говорю, топлива до черта. И заправка тут. И недалеко ветка железнодорожная. Там состав с цистернами встал, когда хрень вся случилась. Не тужим короче. У нас и отопление на том основано. Типа котел на дровах и мазуте. Да трубы с водой. Паровое. Сами сварганили.
– А вон печка у тебя за спиной.
– А. Так это для разогрева там, и приготовки жрачки. Трапезная ведь тут.
– Ааа, ну понятно. – Кивнул Людоед и продолжил свой поздний ужин.
В помещение вошел Варяг.
– Приятного аппетита, – произнес он, – Колька, подвинься я присяду.
– Что, Юра помылся? – спросил Крест.
– Да. В машину вернулся. Дай поесть, кстати.
– На. Держи, – Людоед подвинул тарелку.
– Может вмажем горилочки местной, а бородатый? – Слон уставился на Варяга.
– Ну, если только по пять капель, – кивнул Яхонтов.
– Добре. Щас принесу бутыль еще. – Местный вышел через вторую дверь.
– Варяг, – тихо сказал Крест, – Быстро посмотри на кучу дров возле печки.
Искатель не стал задавать лишних вопросов и взглянул туда, куда просил Илья.
– Лыжа. Норвежская. Кажись такая, как та, что мы нашли утром.
– Именно. Та была с замком для ботинка левой ноги. Эта с замком для правой. И подумай, на кой хрен в условиях ядерной зимы пускать на дрова лыжу? Только если к ней нет пары. А тогда ее только в печку. Опять-таки из-за постоянной зимы. Так что будь уверен. Пары нет, так как они ее потеряли там. Следовательно это они напали на того человека. И уж если они выпустили ему кровь на месте…
Николай вдруг вздрогнул и перестал жевать. До него дошел смысл произнесенных Ильей слов.
– Мы в логове людоедов! – закончил мысль Крест.
– Я думаю, ты краски сгущаешь, – мотнул головой Сквернослов.
– Славик, ты не думай. Тебе это не идет, – огрызнулся Крест. – Варяг, что скажешь?
– Ну, наблюдательность и логика у тебя конечно выше всяких похвал. Но фактов, тем не менее, мало.
– Ладно, хлопчики. Как скажете. Только когда вам в задницу шампур вставят и поволокут вас всех на костер, то не кричите чтоб я вас спас.
– А тебя самого не зажарят? – Хмыкнул Вячеслав. – Или ты с ними договоришься? Ты людоед. Они людоеды. Какая идиллия…
– Вот, мужики. Принес. – Слон, наконец, вернулся и сел, обратно, за стол, поставив перед собой бутылку с мутной жидкостью. – Ну, это, из моих запасов. А то ведь так-то платное все. Но это мое личное. Так что выпьем просто по-товарищески. Ага?
– Ну, наливай, ежели бесплатно, – хмыкнул Варяг, подставляя свою кружку. Слон разлил напиток и чокнулся с Яхонтовым.
– За знакомство. Не часто к нам гости стали захаживать.
Варяг кивнул и подождал, пока тот выпьет. Затем сделал глоток и сам.
– А что так? Отчего не часто? – спросил Людоед.
– Дык… – закряхтел Слон. – Вымирают-то людишки помаленьку. Раньше вот, поначалу, все воевать со всякими приходилось. Потом холода настали. Мы тут обосновались, отстроились. Ну, иногда всякие путники у нас останавливались. Кто куда шел. Кто родню, как вы искал, кто подальше от радиации, от химикатов и прочего. А сейчас все реже и реже. Да и зверя совсем мало стало. Ну, мы тут оранжерейку сварганили. Выращиваем кое-что. И пожрать чего и покурить, – он подмигнул, – Дурь, кстати, не нужна?
– Нет. Не нужна. Кстати, я слыхал, тут у вас кому-то фотоаппарат загнать можно. Правда, что ли? – спросил Крест.
– А. Ну да. У нас Олигарх тут скупкой продажей заведует. Ну, сами тоже торгуемся, кто, чем может и кому что надо. Но по крупному и со всяким барахлом, это к нему.
– А он сейчас не спит?
– Да нет. Чего ему. Он на охоты не ходит. За дровами тоже. Он у нас тут из элиты. Из основателей. Так что спит когда хочет и подолгу в своем магазинчике сидит, барахлишко перебирает. Одно слово – Олигарх.
– Обо мне речь ведете? – в помещение вошел пожилой человек небольшого роста. Он выглядел весьма упитанным для тех условий, в которых теперь пребывали остатки человечества. Гладкую плешь на голове окаймляли седые волосы. Мясистый нос нависал над слюнявым и пухлым ртом.
– О! Олигархич! А мы тут… Это… Выпьешь?
– Нет, – тот недовольно мотнул головой и присел за стол рядом со Слоном.
– Чего вы мной интересуетесь? – он уставился на Людоеда.
– Ну, вам, наверное, уже сказали. Я хочу фотоаппарат продать. И видеокамеру заодно. Не интересует?
– Покажи, – в тоне Олигарха была нескрываемая надменность. Он всем видом будто хотел показать, что гости отнимают у него драгоценное время впустую.
Крест порылся в своем вещмешке, в котором они принесли свою еду и выложил на стол оба упомянутых предмета.
Сделав презрительно лицо, старик повертел фотоаппарат и камеру в руках. Осмотрел оптику. Открыл крышки. Скептически покачал головой.
– А пленка в фотоаппарате была? – спросил, наконец, он.
– А пленка тебе зачем?
– Я мог бы ее проявить и распечатать.
– Нет, – Илья мотнул головой.
Николай взглянул на Людоеда, задумавшись, почему тот обманул про пленку. И почему он так внимательно разглядывает лицо Олигарха?
– В камере крышка взломана. Короче восемь патронов для калаша за обе безделушки. – Он оставил предметы на столе и откинулся на спинку жалобно заскрипевшего стула.
– И все? – поморщился Крест. – Восемь патронов?
– А чем ты не доволен? Восемь патронов, это восемь жизней. Но я сомневаюсь, чтобы этот товар еще кого-нибудь сейчас мог заинтересовать на нашей жалкой земле. Ты же сам потом это выкинешь и будешь потом жалеть, что не согласился.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
