родственники, а я уже знал диагноз. Говорю диагноз, мне тут же суют в руки бутерброд, окунаю бутер в молоко и подаю его больному. Люди заходят в проем в заборе, а уходят на другую сторону и идут в сторону здания аэропорта. Вереница людей с обоих сторон вытянулась на пару километров. И что меня поразило! Никаких драк или скандалов. Даже очень
богатые или сильно вооруженные люди, скромно стоят в очереди и ждут своего времени. А добровольные помощники? Вокруг нас крутятся несколько десятков мужчин и женщин. Они занимаются приемом и распределением оплаты. Баранов к баранам, машины к машинам, золото к золоту. Они же режут баранов и жарят мозги, тут же из мяса барана готовят плов и угощают всех прибывших. Да, да. Кормят всех! И первые порции, утаскивают к моим офицерам или суют нам. Мы прямо на бегу быстро перекусываем и опять за работу. Хуже всего мулле. Он уже охрип, а смены ему как то не видно. Я попросил у помощников меда и молока для муллы, останется же без голоса мужик. Ну круто! Таджики, начинают мне нравится все больше и больше. И вот мне очень интересно! А какая гнида устроила в этой стране резню и гражданскую войну?! Ну ниче. Я терпеливый. Я буду искать, и я обязательно найду эту сволочь, и тогда он и его род позавидует мертвым. Особенно меня выбешивали такие вот моменты. Женщина толкает деревянную тачку на которой лежит молодой парень. Какая то сволочь поглумилась над ним и подрезала становые жилы на ногах и руках. Он жив, но ни рукой ни ногой не может пошевелить. Я даю ему бутер а женщина снимает с себя белый платок и почти плача говорит что у нее более ничего нет. Скрипя зубами от дикой злобы я отдаю команду помощникам.
— Уважаемые. Дайте женщине все что она сама выберет, дайте ей денег и золота, найдите машину и пускай ее отвезут куда она скажет.
Потом поворачиваюсь к женщине и ободряюще говорю.
— Ничего. Через полгода он встанет на ноги.
Слезы с рыданиями или тихие слезы, которые текут по изможденному лицу. И я в который раз даю себе клятву, что всех ублюдков я передавлю как гнид. Нет! Я их оптом карать буду! Присыплю дустом и вытравлю гнилое семя раз и навсегда. Вы думаете что таких случаев мало? Да на сотню пара, а то и поболее бывает. Но такой платок я вынужден брать. Это плата за нашу работу, и не важно что мы вернули женщине в сто раз больше, ее последний платок я вынужден забрать.
Около четырех часов дня прямо на ВПП заехали машины. Кто то сильно крутой да еще и в охране два БТР. Мои морпехи тут же взяли меня в коробочку. Оружие на боевом взводе, все напряжены как струны. Шилки и Тунгуски тут же берут конвой на сопровождение своими пушками. Радиообмен резко усиливается, а на встречу конвоя выруливает Т72 и два БТР. В одном из них наш Комбат. Я то уже знаю кто к нам прибыл, но пускай Комбат занимается. До ухода солнца еще минимум полтора часа, важный человек подождет, а вот люди в очереди стоят по трое суток.
И опять я удивился. Важный человек и его конвой отъехали в другой угол аэропорта и просто начали ждать. Там же он вышел и поговорил с Комбатом. Тут же на общей волне Комбат оповестил что к нам прибыла важная птица. И даже имя назвал. Чуть позднее, я напишу кто к нам приехал, а пока что сработал мой кластер и я удивленно повернулся в сторону здания аэропорта.
— Ого! А нас всех сейчас убивать будут!
Я ткнул пальцем в здание которое стояло не менее чем в километре от нас. Народ дико возбудился, но я поднял руку и закричал.
— Спокойно! Духи сами кого хочешь убьют.
Беру пакетную рацию и выхожу на канал.
— На крыше здания аэропорта группа убийц. Цель я, и люди которые пришли за помощью. Выдвинуть группу, и забрать трупы с оружием.
В этот момент на крыше что то ахнуло и до нас докатился легкий отголосок взрыва. Я опять взялся за тангенту и оповестил всех.
— Все! Кисмет. Четыре трупа и гора искореженного оружия. Принести трупы и пускай народ посмотрит на тех кто решил убить больных и их родственников.
Глава двадцать первая. Соловей пташечка
Любой воин платит своей жизнью за поганые языки политиков.
Собрать стадо баранов легко. Ты попробуй собери стадо из кошек.
— «Бог мертв».
Ницше
1883 год.
— «Ницше мертв»
Бог
1900 год.
Охо! Разворотил я муравейник. Вернее термитник. Трупы очень резко опознали, КПВ не оставлял сомнений что эти херои замыслили выкосить очень много людей и такой провокацией сорвать массовое излечение народа. Реакция была предсказуемая. Народ рванул вершить святую месть. Ну и я сними. А куда деваться? Если не пойду то меня станут считать слабаком который даже отмстить не в силах. Это Восток. Тут сантименты не прокатывают. Тут суровый край и отвечают тут за свои действия только жизнью. И ладно бы своей, ты отвечаешь жизнью своего клана и рода. Жизнь твоих детей, жены, отца, матери. Это, все самое ценное, тут поставлено на кон всегда. Кровная месть тут как здравствуй, а поэтому режут всех до кого могут дотянутся. Даже маленьких девочек и тех в расход. Вырастет же, и не дай бог начнет мстить! Мертвые не кусаются. Да и как профилактика мозгов, резня врагов очень хороша. Следующие придурки сто раз подумают, а стоит ли вредить или пытаться убить. Даже за очень хорошие деньги. В общем, эти четыре придурка видимо решили заработать деньжат, и по итогу, сдохли сами и теперь толпа собирается в «гости» в дома их родных и близких. А мне нужно резко провести расследование и узнать точное имя заказчика. Вот уж с ним то, я потолкую сам. А пока что казнь! Лютая и ужасающая для местного народа. Крутите пальцем у виска? Дескать, какая казнь может быть для уже трупов? А вы не забыли про местные верования? Да и ислам имеет четкую градацию как правильно хоронить. А я собираюсь устроить СВОИ похороны. И такие похороны, после которых, у многих отпадет желание брать на меня заказы. Ага. Профилактика будущих покушений. Пускай боятся, это не вредно, а вот кидаться на меня с крупнокалиберными пулеметами это чревато.
Стою над трупами и читаю лекцию народу.
