Мунго Сент-Джон захромал через комнату, чтобы пожать руку Ральфа.
– Не далее как сегодня утром, – сверкнул он единственным глазом.
– Поздравляю вас с назначением, сэр. Тут у нас такое творится, что хороший боец не помешает.
Комплимент Ральфа был замаскированной колкостью в адрес возмечтавшего о военной карьере Джеймсона. Родс недавно назначил Мунго Сент-Джона начальником штаба: генерал принимал все полицейские и военные решения в землях Родезии, хотя формально подчинялся Джеймсону.
– Вы обнаружили обрыв провода? – вмешался Джеймсон.
Ральф кивнул:
– Провода пошли на браслеты и колечки. Местного вождя я проучил – оштрафовал на пятьдесят голов скота. Надеюсь, этот урок не пройдет ему даром.
Джеймсон нахмурился:
– Лобенгула считает Матанку своим подданным. Стада принадлежат королю, машона всего лишь за ними ухаживают.
Ральф пожал плечами:
– Тогда пусть Матанка и объясняется с Лобенгулой, я-то тут при чем?
– Лобенгула этого так не оставит… – Джеймсон принялся расхаживать возле своего стола возбужденной, подпрыгивающей походкой пичужки. – Возможно… – он дернул себя за жидкие усики, – возможно, нам подвернулся тот самый случай, которого мы ждали… Как быстро вы сможете восстановить линию?
– К полудню завтрашнего дня, – с готовностью отозвался Ральф.
– Хорошо! Замечательно! Мы должны отправить сообщение вашему отцу в Булавайо. Если он заявит Лобенгуле протест и скажет, что подданные короля крадут собственность компании, поэтому нам пришлось взять с них штраф коровами, что сделает Лобенгула?
– Пошлет своих воинов наказать Матанку.
– Наказать?
– Матанке отрежут голову, мужчин перебьют, женщин изнасилуют, деревню сожгут.
– Вот именно! – Джеймсон ударил кулаком в ладонь. – А Матанка находится на территории компании и под защитой британского флага. Мы будем обязаны дать отпор молодцам Лобенгулы.
– Война! – сказал Ральф.
– Война, – тихо согласился Сент-Джон. – Прекрасно, мой юный друг. Вам удалось сделать то, чего мы так долго ждали.
– Баллантайн, представьте мне смету на фургоны и припасы для экспедиционного отряда в Булавайо: пятьсот человек, двадцать пять фургонов, шестьсот лошадей.
– Когда вы собираетесь выступить?
– До сезона дождей, – решительно ответил Джеймсон. – Если идти, то надо покончить с этим до того, как начнутся дожди.
– Смета будет готова завтра к полудню, когда снова заработает телеграф.
Ральф спрыгнул с лошади и бросил поводья подбежавшему конюху.
Хотя дом использовался лишь в качестве временного пристанища, когда Ральф приезжал, чтобы проверить, как идут дела у его строительных бригад, на складах и факториях, это было самое роскошное здание в Форт-Виктории – с застекленными окнами и противомоскитными сетками на дверях.
Стуча шпорами по ступенькам, Ральф взбежал на веранду. Кэти услышала шум и выскочила из дома с малышом на руках.
– Ты так быстро вернулся! – восторженно закричала она, застегивая корсаж после кормления ребенка.
– Соскучился! – засмеялся Ральф, чмокнув жену в губы, потом выхватил у нее из рук сынишку и принялся подбрасывать.
– Ой, поосторожней все-таки! – Встревоженная Кэти подпрыгивала, пытаясь забрать малыша, но Джонатан весело гукал и брыкался. Изо рта на подбородок побежала струйка молока.
– Ах ты, грязный чертенок! – Ральф приподнял мальчика и принюхался. – Ей-богу, с обеих сторон сразу! Держи, Кэти. – Он передал сына жене и обхватил ее за талию. – Мы идем в Булавайо!
– Кто это «мы»? – озадаченно спросила Кэти.
– Сент-Джон, милейший доктор и я. Когда мы туда доберемся, акции БЮАК подскочат до пяти фунтов! Последняя цена, которую я слышал до того, как обрезали провода, была пять шиллингов. Первой телеграммой, отправленной завтра, будет мое распоряжение Аарону Фагану на покупку пятидесяти тысяч акций!
Из западного леса появились воины Базо – молчаливые, как тени, и кровожадные, как дикие собаки на охоте.
«Убейте этого пса Матанку! – приказал король. – И всех его людей вместе с ним!»
Базо застал поселок врасплох – на рассвете, когда сонные жители выходили из хижин, позевывая и протирая глаза. Матабеле гонялись за девушками, которые с криками метались между хижинами, словно вспугнутые курицы; пойманных связывали веревками.
«И всех его людей вместе с ним!» – распорядился король.
Некоторые машона работали на белых – добывали золотую руду на «Принс-Майн», одной из немногих прибыльных шахт в Машоналенде.
– Не вмешивайтесь! – велел Базо надсмотрщику. – Мы выполняем приказ короля. Белые не пострадают, их трогать запрещено.
Загнанные в дробильный цех, машона попытались спрятаться под сортировочными столами, где их и закололи копьями матабеле.
Пятьсот красных щитов промчались вдоль телеграфной линии. Рабочие из племени машона вращали огромные катушки, разматывая сверкающие провода.
– Белым ничего не грозит! – закричал Базо, пропуская воинов вперед. – Белые, отойдите в сторону! – Базо опьянел от крови, горел жаждой убийства и невольно распустил язык: – Белых это не касается. Пока не касается, но придет и ваш черед!
Матабеле стащили рабочих со столбов и с рычанием окружили своих жертв, точно свора гончих, разрывающих лису на части. Машона вопили, призывая на помощь белых хозяев.
«Приведите скот, все стада Матанки!» – приказал король.
Воины Базо разбежались по пастбищам и, поднимая клубы пыли, погнали разноцветные стада на запад. Среди них замешались и коровы поселенцев: поди отличи одну корову от другой, а отметины, сделанные на шкуре каленым железом, матабеле ничего не говорили.
Все произошло так быстро, что Джеймсону с наспех собранным отрядом добровольцев пришлось мчаться во весь опор, чтобы нагнать матабеле, пока те не перешли границу.
С доктором поехали тридцать восемь человек. Заметив всадников, Базо повернулся, за его спиной столпились воины.
– Сакубона, Дакетела! Я вижу тебя, доктор! Не бойся, король приказал не причинять вреда белым людям.
В ответ добровольцы осадили коней, залязгали затворы, защелкали взводимые курки. Тридцать восемь против пятисот – белые побледнели и занервничали.
Коротышка-доктор выехал вперед.
– Ей-богу, этот петушок таки втянет нас в переделку! – пробормотал Ральф Сент-Джону.
Внешне совершенно спокойный, Джеймсон привстал в стременах и крикнул:
– Воины матабеле, почему вы пересекли границу?
– Хау, Дакетела! – ответил Базо с притворным удивлением. – Какую такую границу? Вся эта земля принадлежит Лобенгуле – никаких границ нет!
– Вы убили людей, которые находились под моей защитой.
– Мы убили машона, – презрительно отозвался Базо. – Они всего лишь псы Лобенгулы: захочет – убьет, захочет – помилует.
– Вы украли скот, принадлежащий моим людям.
– Все стада машона принадлежат королю.
– Осторожно, Джеймсон! – вдруг закричал Сент-Джон. – Опасность слева!
Кое-кто из воинов подобрался поближе, чтобы лучше видеть. Некоторые держали в руках древние карабины «мартини-генри» – должно быть, из тех, которыми Родс расплатился за концессию.
Джеймсон резко повернул лошадь налево.
– Назад! – закричал он. – Назад, говорю!
Джеймсон поднял ружье, подкрепляя свои слова. Один из матабеле инстинктивно повторил его жест, словно угрожая маленькой группе белых всадников.
Мунго Сент-Джон вскинул винтовку. Едва приклад коснулся плеча, как грянул выстрел. Раскаленный пыльный воздух разорвался оглушительным треском, в обнаженную грудь вонзилась тяжелая пуля. Древний карабин выпал из рук, брызнула алая струйка. Воин медленно, почти грациозно повернулся – пока не показалось зияющее выходное отверстие между лопатками. Матабеле упал, ноги судорожно задергались.
– Не трогать белых! – в жуткой тишине закричал Базо.
Не больше десятка всадников понимали синдебеле, для остальных крик прозвучал приказом к атаке. Затрещали ружейные залпы, застучали копыта, испуганные лошади заржали. Облака синего дыма смешались с серой пылью и развевающимися перьями на головных уборах убегающих матабеле.
