– Прекрасно.
– А мать?
– Тоже прекрасно.
Тигр кивнул. Луби Лу дружила с ее матерью, они вместе состояли в нескольких клубах. Изредка она заходила к ним. Она родом из Джерси, это недалеко от Атлантик-Сити. Красавица ли она? Тигр не знал, как ответить на этот вопрос. Даже сейчас она сохраняла стройную фигуру. Хотя и не такую, как у Луби Лу. Ему стало тепло, когда он подумал о Луби Лу. И о Джинни. И о ее матери. Он поехал по дороге, ведущий к заднему двору школы. Тигр ехал медленно. Он улыбался. Здесь было довольно темно.
– Я знаю, куда мы едем! – внезапно сказала Джинни, подымая головку с его плеча.
– У-гу, – пробормотал он.
– Это потрясная идея, – одобрила она, когда они въехали на спортивные площадки и Тигр кружил в поисках подходящего места. Вероятно, рядом с баскетбольной площадкой, подумал он, ведя машину осторожно, избегая столкнуться с разными скамьями и другими спортивными принадлежностями, разбросанными там и тут.
– Рад, что тебе тут понравилось, – сказал он.
– Я думаю, ты не будешь встречаться со мной завтра утром, правда? Это было действительно так, она все предусмотрела. – Мне так захотелось увидеть тебя сегодня вечером, Тигр. Тебя это не удивило? В коридоре? Я просто должна была…
Он усмехнулся.
– Это прекрасно, поверь мне. Моя маленькая конфетка.
– А как насчет завтра? – спросила она снова. Вероятно, он должен будет снять ее с программы завтрашних свиданий.
– О… не беспокойся сегодня о завтрашнем дне, – сказал он. – Ладно?
– Хорошо, – сказала она, хотя Тигр знал, что отменить завтрашнюю встречу с ней будет нелегко.
Она, действительно, еще не закончила занятий по Брудеру, размышлял Тигр.
Он притормозил позади баскетбольной площадки. Было очень темно.
Не выйдет ли попозже луна? – подумал Тигр.
– Ты сходишь по мне с ума? – спросила она, обнимая его за шею, как только они остановились.
Он почувствовал ее теплое, юное тело, которое прижалось к нему, дрожа и отдаваясь ему полностью. Он нежно поцеловал ее и погладил ей лицо. Она поцеловала его руку.
– А разве ты этого не знаешь? – спросил он, лаская ее теплое, гладкое лицо. Она закрыла глаза.
Он провел пальцами по ее ресницам. Они казались такими приятными на ощупь. Он более, чем без ума от нее.
– Знаю… – вздохнула она, и подняв лицо, поцеловала его в губы…
64
– Понс, ты очень хороший танцор, – сказала Бетти Смит.
– Правда? – спросил Попе, сам удивляясь, как у него все хорошо получается.
Звучала ровная, медленная мелодия. Играл вибрафон. Бетти была мечтательная и прекрасная, полная горячей жизни. Они были слиты вместе, несмотря на одежду. Ее щека прижималась к его щеке, которая, конечно, пылала, как огонь. Он пытался изо всех сил отодвинуться от мисс Смит своей нижней частью тела, не прикасаться к ней внизу, так как его член был в возбужденном состоянии. Но она, казалось, ничего не имела против. На самом же деле, ей это даже нравилось, она даже сама хотела этого, и поэтому Понс, в конце концов, прекратил попытки отодвинуться. Он позволил себе слиться с ней полностью.
– Конечно же, ты прекрасно танцуешь, – говорила она, когда они медленно кружили в танце. – Конечно же, – повторила она, Понс снова начал дрожать. – Тебе нравится танцевать со мной? – нежно спросила она.
– М… м… Бетти… Я думаю, это просто великолепно… – ответил парень.
– Что случилось? – прошептала она, ощутив его дрожь.
– Б-б-боже!.. – едва прошептал он.
– Ну-ну… Сейчас… – прошептала она ему на ухо.
– Я причиняю вам боль?
– Конечно же, нет… – она говорила так мягко, ее теплое дыхание ласкало ему ухо, от нее исходил такой чудесный запах. – Конечно, нет… – шептала она. – Конечно же, нет, ты мне не причиняешь никакой боли. Мне с тобой очень хорошо, – уверяла она его.
Сердце у Понса стучало, его тело била мелкая дрожь. Но ей это нравилось. Она еще теснее прижалась к нему и обняла его еще крепче. Нежность. Теплая, божественная нежность. Он все еще беспокоился, не причиняет ли ей боли. Он не хотел этого. Он не понимал, где он находится, здесь, там, в каком-то сне, но он все равно об этом беспокоился. Может ли это причинить ей боль? Это тоже его тревожило. Понс представлял собой целую связку тревог и забот. Вообще, такое состояние у него было всегда, когда танцевал, поэтому он старался танцевать поменьше. Он всегда надевал плавки, когда отправлялся на танцы, и они помогали ему избежать неловких ситуаций. Хотя носить плавки не очень удобно. В прошлом году на вечере он танцевал с Энн Уилльямс, лишь недавно поступившей в их школу, и плавки тогда здорово помогли ему. Где эта малышка научилась так танцевать? Почему же он не надел плавки сегодня? Он удивлялся, трепеща, сознавая, что находится в мягких объятиях Бетти, которая все время что-то нашептывала ему на ухо…
– Это же очень милая вещь… как же она может мне причинить какой-нибудь вред?
Ее рука ласково гладила его шею. Он еще никогда не встречал такой нежной и гладкой ручки, даже у его матери. Что она делает сегодня вечером? Он все время думал о ней.
– У вас есть мать? – спросил он на одном дыхании.
Она так мягко рассмеялась, что он едва услышал ее смех. Ее губы касались его уха.
– Вы?… – снова хотел он задать ей тот же вопрос.
– Понс… – сказала она. – Милый Понс. – прошептала она мягко, прямо ему в ухо, обеими руками обхватив его шею.
Руки Понса обнимали ее тело. Он представлял собой дрожащее, трепещущее, горячее тело, прижатое к ней.
– Конечно же, у меня есть мать. Очень хорошая мать, – тепло сказала она, мягко отстранившись от его уха и глядя ему прямо в глаза. – Такая же хорошая, как и твоя… – добавила она.
– Я рад… – сказал Понс.
– Расскажи мне о своей матери, – попросила она.
Понс посмотрел ей в глаза. Где еще увидишь такие прекрасные глаза? А такие роскошные волосы? Разве это он здесь, рядом с такой– красавицей?
– Я… я люблю ее… – сказал он.
– Она тебя целует на ночь?
– Д-д-да…
– Вот так?
Мягкие, полные, теплые губы прижались к его губам. Какие сладкие губы! Понс никогда не знал и даже не слышал ничего о таких губах. Будет ли он тем самым, каким был до сегодняшнего вечера?
– Ум-м-м-м… – произнесла она, оторвавшись от него на мгновение, теплая, влажная. – Вот так?
Что его удерживало от взрыва? Она была мягкой, роскошнейшей. Он тесней прижался к ее телу…
– Боже… – только и смог произнести он. – Святой Боже…
Она снова поцеловала его. Он дрожал теперь очень сильно, потеряв над собой всякий контроль. Ее рука ласкала его голову.
Он был готов упасть в обморок. Ее поцелуй был уже другим: ее язык, горячий, как огонь, проник ему в рот и исследовал там каждый уголок.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
