— Посетитель, — проскрипел привратник, махнув свечой в сторону инквизитора.
— А, от архилектора! Я Зильбер, распорядитель Университета!
Он пожал Глокте руку. Его сотрапезники тем временем тоже поднялись на ноги, словно к ним прибыл почетный гость.
— Инквизитор Глокта, — представился тот и оглядел стариков.
«Надо признать, они выказывают больше уважения, чем я ожидал. Впрочем, имя архилектора открывает многие двери».
— Глокта, Глокта, — забормотал один из стариков, — кажется, я знаю какого-то Глокту…
— Вы все знаете, вот только никогда не можете вспомнить, откуда, — оборвал его распорядитель, и это саркастическое замечание вызвало неуверенные смешки. — Инквизитор, позвольте мне представить присутствующих.
Он обошел одетых в черные мантии ученых, останавливаясь возле каждого и называя их имена.
— Сауризин, наш адепт-химик. — Толстый лохматый старикан. Его одежду спереди сплошь усеивали ожоги и пятна, а бороду — застрявшие в ней кусочки пищи.
— Денка, наш адепт по части металлов. — Самый младший из четырех, значительно моложе остальных, хотя далеко не юноша. Он надменно поджимал губы.
— Чейл, адепт-механик. — Глокта никогда не видел, чтобы у человека была такая большая голова, но такое маленькое лицо. Особенно огромными казались его уши, из которых торчали пучки седых волос.
— И Канделау, адепт-медик. — Костлявая старая птица с длинной тощей шеей, на изогнутый орлиный нос водружены очки.
— Прошу присоединяться к нам, инквизитор, — провозгласил распорядитель и показал на свободный стул, втиснутый между двумя адептами.
— Может быть, вина? — продребезжал Чейл с чинной улыбкой на маленьких губках, уже наклоняясь с графином вперед и наливая жидкость в бокал.
— Благодарю.
— Мы как раз сравнивали достоинства сфер наших исследований, — пробурчал Канделау, глядя на Глокту сквозь поблескивающие стекла очков.
— Как всегда, — горестно вздохнул распорядитель.
— Человеческое тело, несомненно, является единственной областью, достойной тщательного изучения, — продолжал адепт-медик. — Прежде чем обращать свое внимание на мир вовне, необходимо понять тайны, скрытые внутри нас. Мы все обладаем телом, инквизитор. Способы его исцеления или нанесения ему вреда представляют собой величайший интерес для всех. Поэтому именно человеческое тело является областью моей компетенции.
— Тело! Тело! — хнычущим голосом отозвался Чейл, поджимая свои маленькие губки и ковыряясь в тарелке. — Мы же едим!
— Вот именно! Вы расстраиваете инквизитора этой отвратительной болтовней!
— О, меня не так просто расстроить, — усмехнулся Глокта через стол, чтобы знаток металлов хорошенько рассмотрел его недостающие зубы. — Моя работа в инквизиции требует большего, чем поверхностное знание анатомии.
За столом воцарилось неловкое молчание, затем Сауризин схватил блюдо с мясом и протянул ему. Глокта взглянул на поблескивающие ломти и облизнул пустые десны.
— Нет, благодарю вас.
— Так это верно? — спросил адепт-химик, понизив голос и всматриваясь в лицо инквизитора поверх блюда с мясом. — Это правда, что теперь финансирование увеличат? Я имею в виду, теперь, когда уладили дело с торговцами шелком?
Глокта нахмурился. Все в комнате смотрели на него в ожидании ответа. Вилка одного из старых адептов застыла на полпути ко рту.
«Так вот оно что. Деньги. Но с какой стати им ждать денег от архилектора?»
Тяжелое блюдо с мясом в руке адепта начало подрагивать.
«Что ж… Если это заставит их повиноваться…»
— Отчислять больше денег, конечно, возможно. В зависимости от результатов работ, разумеется.
Собравшиеся приглушенно забормотали. Химик дрожащей рукой осторожно поставил на стол блюдо.
— Мне в последнее время удалось добиться значительных успехов в опытах с кислотами… — проговорил он.
— Ха! — насмешливо вскричал знаток металлов. — Результаты, вот что требуется инквизитору. Результаты! Мои новые сплавы, если их немного усовершенствовать, будут крепче, чем сталь!
— Вечно эти сплавы! — вздохнул Чейл, возводя крохотные глазки к потолку. — Никто не понимает важности четкого механического мышления!
Трое остальных уже собрались гневно накинуться на него, но распорядитель успел взять слово первым:
— Господа, прошу вас! Инквизитора не интересуют наши маленькие разногласия! У каждого будет время обсудить свою работу и показать ее достоинства. Это ведь не соревнование, не так ли, инквизитор?
Все посмотрели на Глокту. Он медленно обвел взглядом старые лица, преисполненные ожидания, и не сказал ничего.
— Я изобрел машину для…
— Мои кислоты…
— Мои сплавы…
— Тайны человеческого тела…
Глокта оборвал их:
— Собственно, меня в настоящее время особенно интересует область… Полагаю, вы назвали бы это взрывчатыми веществами.
Адепт-химик вскочил со стула.
— Это в моем ведении! — вскричал он, победоносно взирая на коллег. — У меня есть образцы! У меня есть примеры! Прошу вас, следуйте за мной, инквизитор!
Он швырнул столовый прибор на тарелку и ринулся к одной из дверей.
* * *
Лаборатория Сауризина выглядела в точности так, как ее можно было себе заранее представить, почти во всех деталях: продолговатая комната со сводчатым, словно внутренность бочки, потолком, кое-где покрытым черными пятнами сажи. Практически все пространство стен занимали полки, прогибавшиеся под тяжестью множества коробочек, баночек, бутылочек с разнообразными порошками и жидкостями, а также образцами металлов. Располагались эти многочисленные емкости без какой-либо системы, и большинство из них не имели ярлыков.
«Порядок, по-видимому, у нашего химика не на первом месте».
Скамьи, стоявшие посередине комнаты, пребывали в еще большем беспорядке: они были завалены посудой — стеклянной и медной, побуревшей от времени. Пробирки, колбы, тарелки, лампы (в одной из них горело открытое пламя) — все это могло в любой миг обрушиться и окатить несчастного, оказавшегося поблизости, какими-нибудь смертоносными обжигающими ядами.
Адепт-химик сразу же погрузился в этот хаос, как крот в нору.
— Ну-ка, ну-ка, — бормотал он, дергая себя рукой за грязную бороду, — взрывчатые порошки у меня где-то здесь…
Глокта вошел в комнату следом за ним, опасливо косясь на все эти пробирки. Он наморщил нос: в комнате стоял отвратительный едкий запах.
— Вот он! — каркнул адепт и потряс пыльной колбой, до половины наполненной черными гранулами. Он расчистил место на одной из скамей, со звоном сдвинув стекло и металл небрежным взмахом мясистой руки. — Это вещество весьма редкое, знаете ли, инквизитор? Весьма редкое! — Он вытащил пробку и насыпал дорожку черного порошка на деревянную скамью. — Лишь немногим посчастливилось видеть, как оно действует! Очень немногим! И вы станете одним из них!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
