дальневосточных историков и краеведов найдутся те, кто проявит интерес к восстановлению утраченных страниц реальной биографии Елены Михайловны. А начинать здесь надо, на наш взгляд, с установления дня, месяца и года её рождения. Требуется верно определить её религиозную принадлежность, поскольку это в определённой степени объяснит её дальнейшую линию жизни.
Если удастся провести историческую реконструкцию её жизни в Никольск-Уссурийском и во Владивостоке, то многие из нынешних предположений обретут фактическое подтверждение либо опровержение. Станет понятно, кем она была и чем занималась в период перед поступлением на военную службу в казачье войско.
Обманом попала в казачий строй
Под мужским именем Михаила Николаевича Смолко в 1900 году ей удалось определиться на службу в полк Амурского казачьего войска. Судя по описанию событий тех лет, в ходе похода в Китай возникла большая потребность в переводчиках с китайского языка. Елена, как нельзя кстати, подходила на эту роль. Разговорный китайский язык она знала настолько хорошо, что местные китайцы верили, что её отцом был китаец. Так она оказалась в казачьем строю Амурского казачьего полка. Её военная служба началась на пограничной станции Нингута в конце 1900 года.
Чтобы лучше понять, что из себя представлял в начале ХХ века этот достаточно крупный по местным меркам маньчжурский город на дальневосточной границе Российской империи, приведём его краткое описание из «Энциклопедического словаря Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона».
Нингута был сторожевым пунктом. Вопреки китайским правилам тех лет, город не имел внешних стен. Постройки были в основном глинобитными, а улицы кривыми и грязными. Местное население, численность которого постоянно колебалась и временами доходила до 30 тысяч человек, почти полностью состояло из китайцев, среди которых было много мусульман. Городские окрестности были плотно заселены. Город выполнял функции административного центра, поэтому в нём была неплохо развита мелочная торговля[553].
Об этом периоде своей военной службы Елена Михайловна сама поведала в начале 1920 года на допросах в ЧК. С её слов в протокол записали, что она «поступила первоначально переводчицей, а затем в разведку в Амурский казачий полк…»[554]. В военных документах тех лет, после формирования ещё двух Амурских казачьих полков, он позже именовался как «Амурский 1-й казачий полк» и входил в состав Амурского казачьего войска. В период с июля 1898 по февраль 1903 года полком командовал полковник И.Н. Печёнкин, которого Е.М. Смолко-Постоногова упоминала в своих рассказах.
Известно, что до 1900 года амурские казаки выполняли пограничные функции по охране выделенного им участка границы Российской империи по рекам Амур и Уссури. Казачьи заставы и конные разъезды боролись с контрабандистами и шайками приграничных пеших и конных разбойников (хунхузов). Поскольку среди них в основном преобладали этнические китайцы, то без переводчика было не обойтись.
Надо отметить, что Амурские казаки в Российской империи были на особом положении. Все чины войска получали земельные наделы в пожизненное владение. Офицеры в зависимости от чина имели от 200 до 400 десятин, а рядовые казаки — по 30 десятин земли. При этом казачьи офицеры служили 25 лет, а рядовые казаки — 22 года и ещё 8 лет состояли во внутренней службе[555].
С началом военного похода в Китай началась боевая служба амурских казаков. Летом три казачьи сотни из Амурского полка вошли в состав отряда генерала П.К. Ренненкампфа, с боями прошли более 400 вёрст и 15 августа 1900 года заняли китайский город Цицикар. Затем казаки наводили порядок в окрестностях Харбина и очищали от мятежников участки железной дороги[556].
Наказным атаманом Амурского казачьего войска и военным губернатором Амурской области в период с 1897 по 1902 год был генерал-лейтенант К.Н. Грибский[557]. Затем его сменил генерал-лейтенант Д.В. Путята, остававшийся на этом посту до августа 1906 года[558]. Административным центром войска был город Благовещенск. Все эти подробности нами приводятся в связи с тем, что в дальнейшей военной биографии женщины — военного переводчика будут упоминаться ссылки на те или иные фамилии современников и имевшие место военные события.
Здесь уместно отметить, что в ряде публикаций о судьбе Е.М. Смолко-Постоноговой ошибочно указывается, что начинала она свою военную службу конным разведчиком в 3-й сотне 2-го Нерчинского казачьего полка[559]. На наш взгляд, здесь допускается ошибка в изложении последовательности военных событий в жизни Елены Михайловны тех лет. Согласно текстам некоторых современных статей, в этот полк Смолко поступила в период Китайского похода 1900–1901 годов. Однако, как известно из источников по истории Забайкальского казачьего войска, 2-й Нерчинский казачий полк был сформирован 13 июня 1902 года[560]. Иными словами, полк не мог участвовать в боях 1900–1901 годов. Описанные события, по нашему мнению, происходили несколько лет спустя, в период русско-японской войны 1904–1905 годов.
На стыке XIX и XX веков в Китайской империи в период с 1898 по 1901 год произошло восстание ихэтуаней, выступавших против иностранного вмешательства во внутренние дела Китая. Несмотря на первоначальный успех восставших, объединённые вооружённые силы восьми держав, включая Россию, при поддержке китайской императрицы Цыси подавили восстание. Кстати, из-за особого пристрастия повстанцев к постоянным физическим тренировкам и кулачным схваткам среди иностранцев их называли «боксёрами».
Вожди восставших сумели направить агрессию мятежников против иностранцев, проживавших в Китае, а также против тех китайцев, которые приняли христианство. И тех, и других ожидала смерть. Формально направленные против повстанцев иностранные военные силы имели своей целью защитить своих сограждан, находящихся в пределах Китайской империи.
В зоне ответственности Российской империи на северо-востоке Китая в Маньчжурии летом 1900 года начались активные боевые действия русских войск. В Приамурском военном округе были мобилизованы 12 тысяч солдат для Китайского похода. Позже к ним присоединились полки Амурского и Уссурийского казачьего войска. К декабрю того же года русская армия заняла территорию всей Маньчжурии и восстановила движение на участках Маньчжурской железной дороги, позже переименованной в Китайско-Восточную железную дорогу (далее — КВЖД).
Задача облегчалась тем, что с 1898 года русские войска и флот по распоряжению императора уже фактически заняли Порт-Артур и почти весь Ляодунский полуостров[561]. Чуть позже Российская империя получила по договору с Китайской империей эти территории в аренду на 25 лет.
А в период Китайского похода для поддержки наступления русских войск были выдвинуты армейские и казачьи резервы. Вблизи берегов Китая находились корабли Тихоокеанской эскадры в составе 38 вымпелов[562].
По окончании военной кампании для награждения отличившихся была учреждена
