— Согласен, — Командор вновь повернулся к Минерве, — боюсь, вам самой придется выбирать, кому верить, профессор.
Она вздернула подбородок.
— Я уже выбрала.
— Вот и отлично. Уверен, директор сам порой не в восторге от своих действий, но не видит иного выхода. Если в дальнейшем он не сочтет за труд обратиться к Серой Лиге, дабы избежать лишних жертв и прочих неприятностей, мы будем очень рады.
Минерва надеялась, что презрительная гримаса получилась у нее достаточно красноречивой.
— Выходит, вы отводите мне роль двойного шпиона и, по совместительству, почтовой совы. Не очень-то вдохновляет.
— Вы неверно представляете себе суть отношений в Лиге, — голос Командора звучал ровно и безэмоционально, словно скрип сторожевой горгульи. Артисты. — Здесь никто и никогда не станет к чему-либо вас принуждать. Добровольность — одна из главных наших заповедей.
— Вот как? Отчего же мисс Амбридж жаловалась, что вы два месяца не позволяли ей покинуть Отдел Связей?
— Долорес отлично понимала, насколько важен для нас был доступ к корреспонденции Министерства на момент организации Ярмарки, но она никогда не упустит возможности поворчать.
— Хотите сказать, она вольна была уйти оттуда в любой момент?
— Конечно.
— Вы позволяете подчиненным обсуждать и игнорировать ваши приказы?
Аж руками всплеснул, но как-то механически, словно по сценарию здесь положено взмахнуть ладонями и аккуратно вернуть их на подлокотники. Кукла. Молодцы ребята, Альбус голову сломает: зелье-не зелье, империо-не империо…
— Помилуйте, какие приказы, профессор, я порой не знаю, что они там без меня в полях творят. Хорошо, если постфактум в известность поставят.
Неожиданно зашевелилась третья фигура — грузный блондин с лицом кабинетного ученого.
— Командор…
— Молчи уж, Конфуций, не то вспомню, кто Беллатрикс упустил.
«Конфуций» задохнулся от возмущения.
— Ну знаешь… знаете…
— Стоп! — Макнейр шлепнул ладонью по подлокотнику, — тогда все были хороши. Сейчас у нас другое дело. Профессор, ни шпион, ни почтальон Лиге не нужны, напротив, мы всеми силами пытаемся избавить вас от этой незавидной роли. После моего утреннего визита в больничное крыло Дамблдор неизбежно потребует объяснений, если уже этого не сделал. Теперь вам есть что ему сказать, разве не так?
Минерва неохотно кивнула.
— Так. Но Альбус не просил меня докладывать…
Все трое, включая Командора, скептически ухмыльнулись, «Конфуций» даже глаза к потолку завел.
— Вам, конечно, виднее, профессор. Но все же, надеемся, вас не обидит наше желание сохранить пока в тайне истинное обличье и имена.
— Я понимаю.
— И тем не менее, решение вступить в Серую Лигу остается неизменным?
— Да.
— В таком случае, добро пожаловать, — улыбка Командора на сей раз казалась куда более живой, — осталось лишь исполнить наш гимн.
— Гимн?!
— Ну да, какая же тайная организация без гимна?
Он вдруг резко вскочил, запрыгнул на сиденье своего кресла, выпучил глаза, вытянул руки по швам и затянул пафосным басом:
— The itsy bitsy spider сlimbed up the waterspoutDown came the rain аnd washed the spider out.Out came the sun аnd dried up all the rainSo the itsy-bitsy spider сlimbed up the spout again![30]
«Конфуций» на первой же фразе душераздирающе застонал и отвернулся, зажав уши руками, а Макнейр надул щеки и пошел вдоль кресел вприсядку, выворачивая нелепые коленца и подметая мантией каменный пол.
Пятнадцать секунд спустя прямо из увешанной оружием стены вылетел злой, как черт, Макмиллан.
— Джордж, Фред, мантикора вас сожри, сколько можно! Третий раз сцену прогоняем, я задолбался уже иллюзию держать! Профессор, скажите вы им… Профессор? Мерлин всемогущий, и вы туда же?!
— The itsy bitsy spider…
Минерва захохотала в голос. Эрни в отчаянии пнул ножку ближайшего кресла и взвыл, поджав ногу и невысоко подпрыгивая. Джордж-Командор прекратил петь и назидательно ткнул в него пальцем.
— Вот! Вот что ожидает зарвавшихся гениев от режиссуры и безумных декораторов! Ты сам-то пробовал на своих шедеврах сидеть? Через пять минут задница — простите, мэм, — отнимается! Не мог подушки подстелить?
Минерва резко оборвала смех.
— Мистер Макмиллан, так это ваша работа?
— Эмс… да, профессор.
Она погладила кончиками пальцев затейливую резьбу подлокотника.
— А в минувшую пятницу, помнится, ваша попытка поросенка так и не смогла избавиться от дикообразьих игл и пятой ноги. Вы бессовестный лгун, молодой человек. С каких пор трансфигурация обычной мебели в произведение искусства не представляет для вас труда?
— Ну вообще-то… — щеки Макмиллана стремительно заливал румянец, выглядел он смущенным и одновременно очень довольным, — вообще-то никогда не представляла… если это правда искусство…
Фред-Макнейр саркастически хмыкнул.
— Эрни, я тебя не узнаю. Оказывается, чтобы заткнуть тебе рот, достаточно всего лишь похвалить? Мерлин, до чего элементарный рецепт… Наш закулисный гений хочет сказать, профессор, что если ему вожжа под хвост… то есть, будучи во власти своего неуемного воображения, он Букингемский Дворец способен сотворить. А вот всяческая бытовуха его совершенно не вдохновляет, отсюда плачевные результаты в учебе вплоть до шестого курса…
— До шестого?
— В Команду Эрни угодил прямо из Хогвартс-экспресса, и Мариэтте буквально за неделю удалось решить проблему. Только вот об ее педагогических методах оба молчат до сих пор. Эрни, может, все-таки поделишься? Профессору наверняка будет интересно…
Макмиллан по цвету сравнился со своим иллюзорным декором.
— Не скажу. Лучше вы признавайтесь, до каких пор собираетесь над нами издеваться? За каким Мерлином Беллатрикс приплели? И причем здесь Конфуций? Договорились же звать Рона Реймондом…
Четвертый участник представления стремительно порыжел и мрачно уставился на братьев.
— Конфуцием меня еще во младенчестве прозвала тетка Мюриэль. Говорят, тогда у меня был жутко умный вид.
— Судя по колдографиям, ужасно умный….
— …и куда только все подевалось…
— …не иначе как Перси…
— …из зависти…
— …коварно, под покровом ночи…
— …свистнул у Ронни мозги…
— …причем все…
— Заткнитесь, а? — Рон повернулся к Макмиллану, — Эрни, рожа у этого Образа действительно чересчур… интеллектуальная, боюсь, такого умника я не потяну. И потеет он просто кошмарно. Давай заменим? Все равно все заново делать.
— Все — не обязательно, — Фред-Макнейр отряхнул мантию и уселся обратно в кресло, — перепишем только концовку, начиная с Конфуция, а после состыкуем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
