Вскоре мы оказались в огромном подвале. Стены были увешаны шкурами, коврами и гобеленами. Подвал был плотно уставлен разнообразными экзотическими скульптурами, вазами, мебелью. Здесь были стулья, кресла и столы, выполненные искусными мастерами в виде фантастических животных. Все эти изделия отличало высокое качество и воображение дизайнера. Многие из них были инкрустированы фольгой драгоценных металлов, слоновой костью, мелкими россыпями драгоценных камней. Столы были завалены связками ожерелий из драгоценных камней и нитками белого, голубого и розового жемчуга вперемешку с дорогим столовым серебром и другими предметами домашнего обихода, однозначно свидетельствовавшими о богатстве прежних хозяев.
Пип провел меня по своим владениям, и всюду меня не оставляло ощущение, что я нахожусь в сказочном царстве, хотя я осознавала, что все это добро награблено.
Скульптуры были одеты в украденные у прежних владельцев роскошные наряды. Многочисленные раскрытые сундуки ломились от мехов и шелков. То здесь, то там были бочонки с экзотическими маслами, эссенциями, эликсирами и пряностями. От всего этого великолепия в воздухе стоял сладкий аромат.
Мы приблизились к возвышению, которое было покрыто двойным слоем толстых подушек. Пип остановился и огляделся. Потом он улыбнулся и обвел рукой все то богатство, которое нас окружало.
— Уютное местечко, не правда ли, кэп? — спросил он.
— Для пирата — вполне, — ответила я. Пип хихикнул и потер ладони.
— Честно говоря, кэп, нечто подобное не раз приходило мне в голову, — произнес он. — Встречал, встречал я немало пиратов — в Восточном море. Убогое племя. Если уж быть предельно откровенным, они меня разочаровали. Поначалу мне казалось, что пираты должны быть… — Пип неопределенно махнул рукой. — Ну, я не знаю, внушительнее, что ли. — Пип пожал плечами, вспоминая собственное недоумение. Затем кивнул в сторону своего сезама, королевской пещеры, почти до отказа набитой сокровищами, награбленными на торговых кораблях и виллах наиболее богатой части населения Ориссы. — Думаю, что у меня гнездышко не хуже, чем у любого пирата прошлых времен, ты знаешь, в книгах об этом написано довольно много.
Я согласилась, потому что и в самом деле в юности прочитала много книг о похождениях пиратов.
Я ощутила незнакомое доселе мне трогательное чувство, когда наблюдала, как Пип садится на свои немыслимые подушки. Он удовлетворенно вздохнул, когда опустился на них, перед этим с величайшей заботой разровняв и поправив и без того гладкую поверхность.
— Всю жизнь, кэп, мне приходилось сидеть на жестком, — объяснил Пип, — особенно во время путешествия в Тирению. Моя бедная задница так часто прикладывалась к камням, что в конце концов мне стало казаться, что она сама превратится в камень. В этом отношении совсем не плоха пустыня — песок сыпуч и поэтому кажется мягким. Ненавижу леса. В них так много змей, укусы которых вовсе не полезны для здоровья такой честной, хорошей, богобоязненной жопы, как у Пипа.
Я рассмеялась. Наши взгляды на жизнь существенно совпадали. Если должным образом позаботиться о ногах и заднице, то остальные части тела будут пребывать большую часть времени на своих местах и в полном согласии с остальными.
— Однажды в критический момент жизни, — продолжал Пип, — я пообещал своей жопе, что обеспечу ей вечный комфорт, если она не отскочит и не даст никому себя оттяпать. — Пип похлопал по одной из подушек и с гордостью закончил: — Вот это и есть вознаграждение моей заднице, кэп, за то, что она оказалась верным другом.
Пока я хохотала над шуткой, Пип сделал непроизвольное движение, и я увидела, что появилась, как будто бы материализовавшись из воздуха, довольно устрашающего вида молодая женщина с пронзительными черными глазами и развевающимися юбками. Женщина несла, легко балансируя, широкий поднос, который она поставила между мной и Пипом.
— Достала немного грога, как ты и просил, Пип, — произнесла она, показывая на вместительный хрустальный бокал, наполненный ароматным вином, — и немного закуски. — Затем женщина улыбнулась мне, пожала плечами и продолжала: — Не знала, что может понравиться госпоже. Поэтому решила, была не была, принесу-ка я все сразу.
Она показала на дюжину, не меньше, фарфоровых мисок, закрытых крышками. Когда она подняла одну за другой эти крышки, оказалось, что в них кушанья, мощью которых можно утолить самый звериный голод. Там красовались паровые устрицы, тонкие сыры и джемы и, конечно же, мясные блюда, от которых поднимался острый аромат.
— О, думаю, что этого вполне достаточно, спасибо, — сказала я.
Женщина покраснела и сделала реверанс. Она повернулась к Пипу и положила руки на свои бедра.
— Ну какой же ты пахан, — укоризненно произнесла она, — не мог предупредить, что придешь пообедать с какой-то шестеркой.
— Ты вот что, — сказал Пип, — полегче на поворотах. Лучше поцелуй своего старого папочку и проваливай. Небось забот полон рот.
Пока Пип произносил грозную тираду, жестом опытного заклинателя он выудил из рукава массивное ожерелье и, слегка раскачивая, поднес к ее лицу. Женщина взвизгнула от восторга, подхватила ожерелье, чмокнула Пипа в щеку и исчезла.
— Так это твоя дочь? — спросила я.
Пип смущенно прокашлялся. Затем сказал:
— О нет, капитан, это совсем другой случай. Молода больно. Зовет меня папочкой из чувства восхищения. Но мы не связаны родственными узами. Но, с другой стороны, она является своего рода одной из моих жен.
Услышав такое, я чуть-чуть не подпрыгнула.
— Своего рода? Одной из жен? — тупо повторила я. Пип немного помедлил, но потом объяснил:
— Я нахожусь в довольно непростой ситуации, кэп Антеро. Как пахан, воровской король, я несу огромную ответственность. Одни только разборки и поножовщина, часто заканчивающаяся перерезанным горлом, чего стоят! Мне приходится общаться с различного рода людьми — от оборванного бедняка до сановника из богатейших слоев орисского общества. Поэтому порой мне приходится довольно туго. Иногда нужно облачаться в личину дипломата. Особенно в тех случаях, когда затрагиваются интересы богатых фамилий. Вот почему мне без конца приходится жениться. В некотором роде жениться — раз, второй, третий… Поэтому у меня много вроде бы жен и — более того — «жен этих жен», некоторые из которых в действительности находятся в браке друг с другом, хотя я не понимаю, как это вообще возможно. Но я вынужден терпеть и терплю — до тех пор, пока они нормально ведут себя в постели со мной.
Прежде чем продолжить, Пип озабоченным взглядом посмотрел на меня:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
