— Добрый день!
— Здорово, — прохрипел охранник, откашлявшись, и смачно сплюнул коричневой слизью.
— Я тут кафе одно ищу, но никак не могу найти. «В гостях у Самаэля». Может, слышал?
— А это чем тебя не устраивает. Заходи — накормят. Здесь хорошо… Еще и «ви-фи» на халяву для посетителей.
— Да нет, я не голоден. Мне вообще-то бармен нужен, который там работал.
— Как, ты сказал, название? У кого в гостях?
— У Самаэля…
— А! У Самаэля, говоришь… Да, открывалась такая закусочная… Очень давно… Вон там она стояла, — указывая направление пальцем, сказал внезапно вспотевший охранник, — где прогнившими серыми досками все загорожено. Сгорела эта закусочная еще в две тысячи восьмом…
— В восьмом?
— Ну да… И с собой еще тридцать человек забрала на тот свет. Заживо они горели… — глаза охранника затуманились, и он перешел на почти загробный шепот. — Ужасающие крики… Заунывные стоны, как в аду… Приторно-сладкая вонь жареной человечины… Я тогда как раз на смене был. Точно… Открытие олимпиады в Китае еще по ящику шло. Вот когда фейерверк показывали, оно и пыхнуло. Жуть, одним словом… Никто не выбрался. Пожарники сказали, что входные и эвакуационные двери переклинило. Вот сейчас вспоминаю, и комок к горлу подкатывает.
— Вы уверены?
— Такими вещами не шутят! Я после того случая две недели гамбургер в себя затолкать не мог. Как вспоминал, так сразу наизнанку выворачивало. Думал: все, скоро от меня мешок с костями останется. Но пронесло, как видишь.
— Его больше не открывали после ремонта?
— Да ты что! Какой, к черту, ремонт? Это проклятое место никто и не думал покупать. Да и сам хозяин в том же кафе тогда и помер…
— Бесовщина какая-то, — задумчиво произнес я, окончательно запутавшись в происходящем. — Спасибо за помощь, — добавил я и махнул ему на прощанье рукой.
— Ага… И не говори… Не за что… Ведь я тебе особо ничем и не помог… Давай, удачи.
Вскоре я уже выскочил на привокзальную площадь и отправился к ближайшему припаркованному такси. Можно, конечно, было рвануть на метро. Так было бы дешевле, но зачем отказывать себе в маленьком удовольствии.
Я постучал в стекло, и оно под действием ручного привода со скрипом опустилось наполовину. Мне в лицо хлынул горячий воздух.
— Свободен?
— Как вольный ветер! — ответил водитель, складывая замусоленную газету. — Куда едем?
— Проспект Ленина, тридцать девять.
— Главпочтамт. Тысяча рублей.
— Засада, а у меня только сотенные. Может, десять по сто устроит? — попытался я пошутить, присаживаясь на переднее сиденье.
— Цена фиксированная, я не торгуюсь, — выдавил водитель и оценил меня на предмет платежеспособности.
— Хорошо-хорошо… Поехали, а то нулевой километр по мне уже скучает.
* * *
Ключ в замке сделал два оборота, и дверь моей квартиры бесшумно отворилась. На пороге меня встречал лишь черный кот Силби. Он мяукал с разной тональностью, предполагая, что от этого я его быстрее накормлю. Леночка, как всегда, была в разъездах. Ох уж эта ее работа! И на душе стало еще тоскливей. Я зашел в гостиную и в отчаянии рухнул на диван. Не разуваясь и не раздеваясь. Наглый кот продолжал заунывную песню, потираясь хвостом о промокшие ботинки. Но я пытался не замечать его присутствия. Он ждал долго, а значит, потерпит еще. У хозяина депрессия… Голова вновь наполнилась мыслями.
Как и предполагал, ничего нового во владениях Рихтера я не нашел. Все его записи и бумаги перечитывал не один раз, но ответов в них по-прежнему не появилось. Злосчастная Химера была, а сведений о ней никаких. Как ни прискорбно об этом говорить, но варианты на моем дорожном камне судьбы закончились. Три пути к недосягаемой истине, и все три вхолостую… Какая-никакая, но стабильность. Хотя легче от этого не становилось. Хитрый пазл категорически отказывался складываться в осмысленную картинку. Хотя, быть может…
Пальцы заскользили по сенсорному экрану телефона, повинуясь внезапному озарению. Вскоре я уже добрался до списков телефонных номеров на букву «О». Сейчас мне нужен был контакт под именем «Олег Койот». Мой знакомый что-то знал о незнакомке, оставившей у меня дома ключи от ящика стола, в котором я нашел Химеру. Это явно зацепка, как же я не подумал о ней раньше! Я притих в ожидании, но гудки соединения так и не зазвучали.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Набранный вами номер не обслуживается…
— Что за черт?! И это все?
Все закончилось, так и не успев начаться, но сдаваться не хотелось. Может, мне поможет всемогущая Настя, она и не с такими заковырками справлялась. Адрес его по базам пробьет, место работы или еще что-то… В моем телефоне ее номер почему-то удалился. Хотя, может, я его и не записывал. Последние жизни три я с ней точно не пересекался… Но в памяти номер остался. Еще с тех времен, как Настя звонила мне на Эйфелевой башне. Такое не забывается…
Еще один набор, и на этот раз с воодушевляющими гудками.
— Алло, я вас слушаю, — послышался до безумия ласковый и знакомый голос. Его тембр я не мог не узнать. Ничего не понимаю!
— Лена… Это ты?
— Да… Это я, Володенька, — выдержав короткую паузу, сказала она так холодно, что кожа превратилась в подобие гусиной. — Где ты взял этот номер?
— Нигде… Вспомнил… А где Настя? И почему ты?
— Плохо, что вспомнил… Я скоро буду, и ты все узнаешь… — ответила она, и звонок прервался.
Что это было? Сказать сейчас о том, что я не понимаю и совершенно запутался, значит, ничего не сказать. В этот момент я был сбит с ног своей единственной. Завален на землю и втоптан в нее по самые уши.
Может, я так и не проснулся? Это хотя бы звучит обнадеживающе и успокаивающе… Да! Пусть этот будет глупый сон…
Сердце отчаянно молотилось о грудную клетку. Кончики пальцев покалывало легкими разрядами импульсов. Химера не просто манила к себе, она настойчиво требовала сжать ее холодное маленькое тельце в руке. Сомкнуть кисть в кулак и никогда больше не отпускать…
Я не мог сопротивляться. Это было выше моих сил. Я еще думал о Химере, а руки уже вскрывали тайник с артефактом. Моя прелесть! Мгновенье — и мозг накрывает эйфория воссоединения… Непередаваемые ощущения! Это как доза героина для закоренелого наркомана, которому жить до передоза осталось несколько часов. Это как долгожданная встреча матери с сыном, пропавшим с десяток лет назад и только сейчас нашедшимся по воле случая. Это как крошка хлеба для пленника, который голодал в лапах садистов несколько месяцев. Это как жизнь, которая никогда не заканчивается…
Вспышка ослепляющего света, и мозг накрывает цунами из нескончаемого цифрового потока…
Нули… Нули… Единицы…
Теперь я знаю кто… Знаю зачем… Знаю почему… Все оказалось так просто… Мир изменился в одно мгновение, все стало плоским и двухмерным. Лишь трехмерный я возвышался над всем этим. От меня ничего теперь не спрятать и не утаить. В голове мелькали образы и картинки…
Незнакомка с вечеринки. Ключи от ящика с Химерой. Брелок с паучком — такой же я подарил Елене в самолете. Шарлотта с фигуркой Мизгиря на шее. Зелье, меняющее цвет глаз. Загадочный флакончик, который я нашел в сумке во сне. Письма с одинаковым почерком. Запись в блокноте «Нулевой километр». Как же я сразу не узнал?! Лепреконы. Они даже не намекали — говорили напрямую. Дуся из клиники. Бабка на вокзале. Нищенка на дороге в Париже. Арийки из поместья Эйзентрегера. Ребекка из отеля. Ужас… Как она это делает? Она же везде и всюду! Даже Настя… Как мы с Рихтером не увидели, что это один человек? Чертовы пауки, которых она всегда рисовала. Елена… Мать твою… Черт! Черт! Черт! Так не бывает… Что вообще правда, а что сон? Или все сон… Может, я вообще еще не выходил из психушки?..
Громадные энергетические туннели, наполненные светящимися электронами, устремлялись теперь ко мне со всех сторон. Я утопал в излишестве, но меня это больше пугало, чем впечатляло.
Дьявол меня раздери! Я нахожусь в самом центре паучьего кокона, который скрупулезно плели целую тучу времени… Как же я раньше не замечал? Нестерпимо хочу это все вырезать из памяти и забыть Елену навсегда.
