И все-таки ему ничего не оставалось делать, кроме как глотать. В противном случае юноша просто захлебнулся бы.
— А теперь, мой дорогой братец, заткни чем-нибудь рот и просто терпи, — с ласковой улыбкой любителя поиздеваться обратился к нему вампир, поднося к лицу сверкнувшее в тусклом свете луны лезвие ножа. — Кричать нельзя, как и ругаться матом, потому что тебя может услышать Елена. И поверь мне, делаю я это только ради собственного удовольствия.
В течение двух следующих минут он взвешивал все "за" и "против" подобного хирургического вмешательства, одновременно пытаясь уловить хоть что-то из размышлений Корвинуса. Оба сходились во мнении о том, что вытащить эту штуковину необходимо немедленно, но боялись действовать решительно. Причина была только одна: так называемая царапина располагалась прямо под сердцем и малейшая неосторожность дорого обойдется Дамону.
— Два месяца, говоришь? — шепотом уточнил он у ассасина. — И каких размеров эта тварь?
Алекс молча сжал кулак, наглядно демонстрируя свой ответ братьям. К слову, Стефан уже был в сознании, изо всех сил стараясь отодвинуться от безостановочно кровоточащего запястья девушки, на которую мало обращали внимания мужчины. По всей видимости, ее жизнь интересовала только младшего Сальваторе.
— Знаешь, братишка, я всегда чувствовал в себе тягу к врачеванию, — ехидно оскалился вампир, осторожно надрезая кожу в самом безопасном на его взгляд месте. — Мечтал спасать людей, лечить израненные души, приносить радость безутешным семьям, — с горящими от искреннего восторга глазами, перечислил он.
Юноша пытался не вслушиваться в благоглупости брата до тех пор, пока боль не стала совсем уж невыносимой по своей природе. Тогда он изо всех сил сжал челюсти, напоминая себе о необходимости молчать, чтобы не напугать Елену.
— А потом я передумал, — продолжил свою мысль мужчина, резко проникая пальцами внутрь довольно глубокой раны. — Стал вампиром, обзавелся другими ценностями, поменял взгляды на многие вещи. И до сих пор жалею об этом. Вот увидел тебя умирающего, и тут же подумал: "Ну не может он отойти к праотцам в расцвете лет". Хотя нет, вру. У меня для тебя осталась еще парочка сюрпризов, поэтому надо побегать еще в этом мире. Кстати, — очень громко воскликнул Дамон, привлекая все внимание брата к собственному голосу, потому что буквально секунду назад нащупал какое-то склизкое существо внутри, а сейчас безуспешно пытался сжать его, причиняя тем самым действительно адскую боль. — Ты так и не поинтересовался, где находишься. Неужели не любопытно?
— И где? — просипел Стефан, с еще большей силой стискивая челюсти. Ладони сами непроизвольно вжались в кулаки, а аккуратно остриженные ногти прорвали кожу на внутренней стороне кисти. Такой боли за все пять столетий ему еще не приходилось чувствовать никогда. Все тело сотрясала крупная дрожь, а с языка вот-вот готовы были сорваться отнюдь не парламентские речи. В какой-то момент его вдруг страшно развеселил тот факт, что он владеет такими "шикарными" познаниями в ненормативной лексике.
— В пыточной Гринписа, — заразительно расхохотался мужчина своей же шутке, хотя веселья в себе вообще не ощущал. — Я ведь предупреждал тебя, что нельзя питаться невинными зверушками. У них ведь есть семьи, знакомые, защитники…но разве ты слушал мои наставления?
Юноша только успевал удивляться поведению брата. И где-то глубоко внутри жарким костром стала разгораться бесконечная благодарность, придавая ему сил для стойкого терпения дальнейших мучений. Все-таки Дамон был неисправимым садистом.
— Про колечко ничего не хочешь мне рассказать? — решил пойти вампир путем обоюдной беседы, потому что младший Сальваторе медленно и верно стал терять сознание.
Александр тем временем дорывал остатки покрытой бурыми пятнами рубашки, дабы перевязать искусанное запястье их ночной "трапезы", которая уже отдала достаточное количество крови. Затем поднял ее на руки и понес наверх, чтобы уложить в постель. Отвезти девушку домой он пока не решался, потому что в любую секунду мог понадобиться местному "лекарю".
— Оно у нее, — прохрипел Стефан, с ужасом вспоминая обо всем, что натворил за последние дни. — А кольца Катрины у меня нет.
— Неужели потерял? — сделал удивленное лицо мужчина, в победном жесте вскидывая руку вверх. Ему удалось-таки зацепить виновника всех своих бед — малаха.
— Нет, — печально улыбнулся младший брат, со всей силы ударяя кулаком по близстоящему журнальному столику, от чего тот в одно мгновение превратился в груду концентрированной стеклянной крошки. — ШИНИЧИ! — заорал он во всю мощь легких, напрочь забывая о необходимости молчать ради спокойствия Елены. Уж слишком нестерпимой стала боль.
— Ладно-ладно, не кипятись, — неестественно рассмеялся вампир, осторожно вытягивая из груди брата практически полностью погруженную туда ладонь. — Лучше скажи, ты помнишь о сегодняшнем разговоре?
— О Елене? — безнадежно пытался отвлечься от собственных ощущений юноша, прикладывая к этому все усилия. Даже имя любимой девушки не вызывало в нем того нежного трепета, какой бывало охватывал его раньше.
— О ней, братишка, о ней, — ласково протянул Дамон, упираясь рукой в край дивана, чтобы в следующую секунду со всей дури рвануть крепко зажатую в железной хватке пальцев тварь на себя, и покончить с нечеловеческими мучениями Стефана.
— Помню, — искренне признался юноша. — И свое обещание…держаться подальше…Я ТОЖЕ ПОМНЮ! — в последний раз прокричал младший вампир, неосознанно пытаясь подняться на ноги.
— Э-э нет, больной, — с сияющей улыбкой на лице остановил его брат. — На отстрел бурундуков ты еще успеешь, а пока полежи. И заодно постарайся заставить рану затянуться быстрее с помощью Силы. Хоть помнишь, как ей пользоваться?
Тот молча мотнул головой в ответ, с нескрываемым удовлетворением закрывая глаза. И уже через несколько секунд уснул, вызвав тем самым у вампира большие сомнения относительно истинности своей бессмертной сущности.
— В курсе, что с этим делать? — протянул он Алексу на вытянутой ладони окровавленное и бесформенное нечто, больше похожее на неаппетитный кусок какого-то желе.
С размерами ассасин немного ошибся, что ничуть не расстроило их обоих.
— Ведьмы, я так понимаю, здесь нет? — с отвращением оглядывая ладонь Дамона, протянул Корвинус. — Тогда заняться этим стоит мне. И я не советовал бы тебе так спокойно держать его в руках.
— Тогда держи, а я пошел, — бросил он прямо в мужчину малахом, направляясь в ванную. На сегодня с него было достаточно добрых дел, а ведь еще предстояло убрать гостиную, которая представляла собой самое отвратительное зрелище. Через несколько минут окончательно придет в себя Стефан, а следом и Елена, которую драгоценная подруга усыпила всего на несколько десятков минут. И ему вовсе не хотелось, чтобы принцесса когда-нибудь увидела нечто подобное своими восхитительными глазами цвета безоблачного летнего неба.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
