Горькая жалость пронзила Ивана. О чем думал сейчас Саня? Может быть, вспоминал свою встречу с “колдуном Ваном” и ночь, проведенную у костра?
— Посидит, подумает и — вернется, — Октавиан еще хотел надеяться на благополучный исход.
Однако Саня, как видно, возвращаться не собирался. Он встал и начал спускаться с горы по тропинке, протоптанной Ленивым Фао.
— Что он делает? — разволновался Октавиан. — Скоро на тропинке появится колдун. Он уже где-то у подножия. Они столкнутся!
Но Саня недаром провел много часов у хроноэкрана. Он запомнил, как будет протекать жизнь племени в близком будущем. Юноша остановился, накинул на голову колпак и свернул с тропинки в кустарник.
Вскоре на хроноэкране показался Ленивый Фао. Немощный и дряхлый, он сильно горбился, брел медленно, часто останавливаясь, чтобы перевести дыхание.
Склоны горы так густо поросли высоким кустарником, что трудно было сказать, наблюдает ли Саня за колдуном или спускается вниз. Иногда казалось, что спускается, — ветви на склонах колыхались. Но раскачивать их мог и налетавший порывами ветер.
Внимание сотрудников “Хроноса” было приковано сейчас к колдуну. Нет ли в его поведении странностей? Не заметил ли он что-нибудь подозрительное?
Включили боковой экран. На нем жила и шумела листвой та же Гора Духов, но зафиксированная в визуальном, наблюдаемом времени — времени, протекавшем по своим вековечным законам, без “вмешательства” Сани. Раздвоения событий никто не заметил. На обоих экранах Ленивый Фао вел себя одинаково. Он медленно приблизился к кострищу, потоптался, потом сел на камень и почесал спину о ствол березы. Колдун поеживался, кутаясь в рваные шкуры, но те, видимо, плохо согревали старые кости. Фао разгреб кострище и навалил на горящие угли сухих веток.
Загорелся костер, обхватывая колдуна приятным жаром. Фао с наслаждением прислонился к березе и закрыл глаза.
— Так он продремлет часа полтора, — сказал Октавиан шепотом, словно опасаясь, что его услышит колдун.
— А Саня! — забеспокоился кто-то. — Где он?
Дремлющего колдуна оставили в покое. Хроноглаз фокусировался в поисках беглеца. Он то выхватывал отдельные холмы и ложбинки, то с трехкилометровой высоты окидывал взглядом весь ареал.
Лишь через час далеко в саванне отыскался Саня, Он вынырнул из густых трав и быстрым шагом приближался к озеру Круглому, к тому берегу, где почти восемь лет назад произошла его встреча с “колдуном Ваном”. Берег этот был охвачен кустарником, над которым царственно высились два старых тополя. Свежие листья их шелестели от набегавшего ветра и серебрились под солнцем.
— Что он делает! — встревожился Октавиан. — Ему несдобровать, скоро здесь появится носорог…
Никто не заметил, как побелели губы Ивана. Никто не мог слышать его немого крика: “Остановись, Саня!.. Вернись!” Но тут же Иван с кривой усмешкой подумал, что похож на колдуна, произносящего бессмысленные заклинания. Остановить ход событий уже нельзя…
— Носорог! — послышалось рядом. — Вон он, идет к водопою… Но Саня успеет укрыться в кустарнике.
Однако Саня и не думал укрываться. Как только из-за холма выплыла горбатая спина зверя, он сделал несколько шагов навстречу.
Носорог на миг замер. Потом кинулся вперед, нацелив на юношу свой страшный рог, способный проткнуть ствол дуба.
В последний момент Саня, видимо, испугался. Он стремительно нырнул в кустарник. Но зверь не отставал. Ослепленный яростью, он ворвался в заросли, как танк, Его серая спина скрылась в высоком ивняке, ветви которого трещали и качались как во время урагана.
— Только бы Саня успел залезть на дерево. Там он спасется… — услышал Иван чей-то напряженный голос.
Вскочить на тополь Саня, видимо, не успел. Из кустарника выбежал носорог. На своей бугристой морде он нес обмякшее в скафандре тело юноши. Удар зверя был так силен, что его крепкий и острый, как штык, рог проткнул полускафандр насквозь.
— Убит, — глухо прошептал Октавиан.
Носорог сбросил скафандр на землю, и тот почти скрылся в густой высокой траве. Но зверь не оставил его в покое. Кипя яростью, он начал топтать скафандр своими чудовищными лапами. Послышался хруст пластикового каркаса… Этот жуткий звук будто ударил Ивана по голове. Сознание на миг помутилось. Когда туман рассеялся, он заметил, что сотрудники “Хроноса” уже переместили хроноглаз на Гору Духов.
— События совпадают.
Сказал это Иван. Не из желания сообщить что-то новое — все и без него видели, — а для того, чтобы хоть как-то отвлечься, подавить свою боль.
На хроноэкране и на боковом экране события совпадали: синхронно, в такт раскачивались под ветром макушки деревьев, с ветки на ветку перелетали те же птицы и пели одинаковыми голосами.
— Это сейчас совпадают, — проворчал Октавиан. — Но как поведет себя дальше чертов колдун?
Ленивый Фао натурального, текущего времени пока в точности повторял все движения Ленивого Фао на боковом экране, где прокручивалась пленка, запечатлевшая события, исторически сложившиеся, — какими они должны быть. Вот он встал и пошел к седловине горы в поисках топлива для костра. Наклоняясь, Фао на обоих экранах одинаково постанывал от болей в пояснице, подбирал те же сухие ветки.
Около кривой сосны Ленивый Фао остановился. Это было видно на обоих экранах. И вдруг началось расщепление событий. На боковом экране колдун, как и положено, повернулся и пошел обратно к костру, а на хроноэкране Фао натурального времени застыл на месте, уставившись на “Скалу”. Не сама скала привлекла его внимание, а зиявшая в ней глубокая пещера, пещера которой — колдун отлично это помнил — здесь никогда раньше не было.
Октавиан забеспокоился.
— Еще ничего страшного не случилось, — успокаивал сидевший рядом Жан Виардо. — Постоит да и вернется к костру греться. Человеческая история от этого не пострадает.
Однако колдун пошел в сторону, противоположную той, которая была предписана ему историей. Крадучись он медленно приближался к “Скале”.
— Черт бы его побрал! — выругался Октавиан.
Ленивый Фао подступил к самому входу и заглянул внутрь. Увидел ли колдун в темноте пульт, осталось неизвестным, но он отшатнулся и выронил хворост. Постоял немного, испуганно озираясь по сторонам и принюхиваясь. Любопытство все же взяло верх. Фао вошел в “пещеру” — и вход за ним замкнулся. Биополе включило автоматику. “Скала” растаяла.
Октавиан схватился за голову. Натыкаясь на кресла, он бегал вдоль хроноэкрана и бормотал:
— Браконьеры истории! Такое проглядеть!.. Убить нас мало! Разогнать весь “Хронос”!..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
