На саммите в Шанхае никто уже не задавал вопроса: «Кто есть мистер Путин?» и не писал о нем как о «неизвестном мистере Путине». Напротив, именно Путина западная пресса называла теперь «ньюсмейкером номер один». Уже первое выступление В. Путина — его доклад перед бизнес-элитой на тему «Роль России в экономическом сотрудничестве и развитии АТР в XXI веке» прошел в переполненном зале и был выслушан с большим вниманием. Путин по-деловому и в ряде случаев не без юмора ответил на все вопросы. Как и следовало ожидать, большая их часть касалась не собственно экономических проблем, а проблем, связанных с международным терроризмом и, в частности, с Афганистаном. Как отмечали многие наблюдатели, Владимир Владимирович не сказал ничего неожиданного. Он, однако, подтвердил, что Россия окажет помощь США в антитеррористической операции в уже очерченных ранее рамках. Россия хочет найти свое новое место в мире, она не стремится к изоляции и старается создать открытую экономику. «Нет ничего хуже и страшнее изоляции», — заявил В. Путин и добавил, что он говорит это как руководитель страны, которая долгое время находилась в изоляции.
Когда Владимир Путин вошел в зал перед началом своего доклада, распорядитель церемонии не только объявил о его выступлении, но и попросил всех встать. Но когда Путин, закончив свое выступление, поднялся, чтобы уйти, весь зал встал, аплодируя, уже без приглашения.
Как справедливо писала газета «Известия», «Россия присоединилась к западному миру, не покинув восточный. Главный итог двухдневного общения Владимира Путина с коллегами из других стран состоял в том, что Россия лишний раз подтвердила свое стремление развивать партнерские отношения с Западом, но в то же время сумела не ослабить “восточный вектор развития"»[234]. Шанхайский саммит принял не только декларацию об экономических проблемах региона, но также не готовившуюся заранее декларацию о борьбе с терроризмом. На этом настаивали президенты США и России, встреча и беседа которых в Шанхае стала, пожалуй, главной интригой форума, хотя Путин и Буш мало говорили друг с другом об экономических проблемах АТР. И мировая, и российская печать много писала о саммите в Шанхае, выделяя при этом дипломатические удачи России. «В чем причина постоянного успеха публичных выступлений Владимира Путина? — задавался вопросом российский журналист А. Будберг, присутствовавший на выступлениях президента в Шанхае. — Ведь, строго говоря, ничего нового он не говорит. Безусловно, удачно шутит и хорошо держится. Но главное все-таки не в этом. Когда он отвечает на вопросы, становится очевидным, что это современный лидер, который хорошо понимает угрозы и вызовы текущего момента. И рассматривает любую проблему прежде всего с позиции здравого смысла и с разных сторон. Путин не открывает в своих выступлениях никаких Америк, но дает полную и трезвую оценку сложных процессов. Это давало необходимый эффект, и очень непростая публика, несколько сотен ведущих бизнесменов мира в очередной раз ему аплодировали. В таких эпизодах мы видели секрет ВВП. Когда он произносит заранее подготовленные речи, ему нередко бывает неудобно. Он по ходу переставляет слова, опускает целые абзацы. Но когда он импровизирует, отвечает на вопросы, его природный здравый смысл и обстоятельность позволяют производить на слушателей самое благоприятное впечатление»[235].
И в Шанхае, и сразу после саммита Владимир Владимирович Путин показал не только умение шутить, здравый смысл и обстоятельность, но и способность вести сложную дипломатическую игру. В воскресенье вечером 21 октября самолет с Президентом России на борту поднялся в воздух в шанхайском аэропорту. Все наблюдатели полагали, что он летит в Москву: уже было объявлено, что утром 22 октября в Кремле состоится встреча Президента России с президентом Венесуэлы Уго Чавесом, прибывающим в Москву с кратким рабочим визитом. Однако в ночь на понедельник 22 октября самолет неожиданно приземлился на аэродроме близ Душанбе, где В. Путина встречали С. Иванов и В. Рушайло. Состоялась негласно подготовленная встреча Президента РФ Владимира Путина с президентом Таджикистана Имомали Рахмоновым и президентом Афганистана Мухаметдином Раббани — врагом талибов, силой захвативших власть в Афганистане. Речь шла о военной, технической и гуманитарной помощи Северному альянсу.
Однако главной темой этого ночного трехчасового совещания стала проблема формирования будущего руководства и режима в Афганистане. В то время как Пакистан, а следом и часть политиков США уже заявляли о своих расчетах опереться на «умеренных» талибов, В. Путин, И. Рахмонов и М. Раббани твердо заявили, что в будущем коалиционном правительстве Афганистана должны быть политики-пуштуны, но это не могут быть талибы, которые скомпрометировали себя сотрудничеством с террористами…
Попрощавшись со своими собеседниками, Владимир Путин продолжил полет в Москву и около 10 часов утра 22 октября уже принимал в Кремле высокого гостя из Венесуэлы. С учетом разницы часовых поясов рабочий день президента продолжался более 30 часов, и он отбыл на подмосковную дачу для отдыха только около 10 часов вечера.
В нашу задачу не входит анализ той сложнейшей ситуации, которая наблюдалась осенью и зимой 2001 года в самом Афганистане. Еще в первые дни сентября казалось, что вооруженные отряды «Талибана» близки к полной победе над всеми своими противниками. Войска Северного альянса были прижаты к границам Таджикистана и Узбекистана; на 7 сентября они контролировали не более 6 процентов всей территории страны. Армия генерала Рашида Дустума была разбита еще в 1999–2000 годах, она давно уже оставила стратегически самый важный на севере город Мазари-Шариф. Сам Дустум, покинутый многими из своих союзников, укрылся в Турции. Отряды генерала Ахмада Шах Масуда еще держались, но их положение казалось многим наблюдателям безнадежным.
Талибы сосредоточили в районе Мазари-Шарифа и в провинции Кундуз отборные части численностью до 30 тысяч человек. Они готовились к последнему наступлению, намереваясь отрезать войска Северного альянса от границ Узбекистана и Таджикистана. Здесь находился и большой — до 10 тысяч человек — корпус добровольцев и наемников, состоящий из арабов, чеченцев, пакистанских пуштунов, а также выходцев из Египта, Алжира, даже из США. Казалось, что только упорство и военное мастерство Ахмада Шах Масуда и его огромный авторитет мешают талибам одержать полную победу. Но 9 сентября два террориста-смертника смогли проникнуть в штаб Масуда, выдавая себя за тележурналистов независимого арабского агентства. Это была тщательно подготовленная и умело проведенная операция. Взрывное устройство смонтировали в телевизионной аппаратуре. Генерал Масуд был смертельно ранен.
