Ареса. Он часто пропускал удары, но старался не повторять своих ошибок.
— Будь внимательней. Вот так… Молодец. Нападай, — говорил ему Тэр.
Так по очереди все сразились с милордом.
— Теперь ваша очередь, миледи, — заявил Тэр, глядя мне в глаза. Бросил мне палку с такой силой, что я, поймав, по инерции сделала шаг назад.
— Нападай, — приказал он.
Едва улавливала невидимого воина за спиной. Голубой огонь снова старался помочь. Я атаковала, крепко сжимая пальцами палку. Два раза пропустила удар, отчего поморщилась. Один раз удалось нанести удар Тэру. Он удивленно изогнул брови, а потом улыбнулся. Мне нравилось жить на Пандоре. Здесь я чувствовала себя нужной… На Пандоре, несмотря на многочисленные воины, все же люди жили, а на Земле население выживало. На Земле всех затянула рутина, жизни зависели от денег, и там не чувствовалась свобода, которая была на Пандоре.
— Миледи, я поражен. Вы хорошо владеете навыками ведения боя, — похвалил Тэр, пожимая мне руку.
— Спасибо, — смущенно ответила я и отвела взгляд в сторону. Тэр мне очень нравился, испытывала сильную симпатию к этому человеку.
— Миледи, вы можете помочь осматривать северные стены темницы и наводить порядок там. Теперь я уверен, что вы с этим справитесь.
— Спасибо, — обрадовалась я. Не раз просила Тэра придумать задание и мне. Безделье убивало… Я вошла в группу, которая состояла из десяти человек. Среди них были Арес, Аид и Роза.
— Где ты так научилась сражаться? — с восхищением спросил Аид.
— Александр тренировал, иногда Энза и Бальтазар, — пожала я плечами. Решила, что не стоит рассказывать про невидимого воина… Мало ли как отреагируют.
Мужчины резко остановились и удивленно посмотрели на меня.
— Ты лично знакома с правителем Бальтазаром? — прошептал Арес, смотря на меня как на приведение. В его глазах отразился страх.
— Да. Не просто знакома, мы вместе воевали, перед тем, как я попала сюда. Мой огонь и его пламя равны по силе. Не раз испытывали дар друг на друге, — улыбнулась я, окунувшись в воспоминания. Сердце болезненно кольнуло. Где же ты Бальтазар?
— Он ведь самый сильный из всех правителей и самый жестокий… Он на моих глазах испепелял людей только за то, что они не так на него посмотрели или грубо ответили. Милорд Бальтазар не знает милосердия. Его все боятся… А ты так спокойно о нем говоришь… — удивился Аид.
— Вы его давно не видели. Правитель изменился, теперь он испепеляет только за грубое нарушение закона, а по пустякам не убивает, — ответила я, заметив недоверчивые взгляды.
Северное крыло было забито людьми, которые уже сошли с ума. Они разговаривали сами с собой, то неожиданно кидались на других с кулаками. На их лицах застыло безумие. Без способностей, без силы, без смысла в жизни заключенные превращались в стадо, лишаясь всего человеческого. Они переставали следить за своим внешним видом, поэтому выглядели неряшливыми и грязными… У меня холодок прошелся по спине от этого места. Мы разняли пару драк. Я исцелила людей. Когда стемнело, решили возвращаться. Проходя мимо камер, заметила знакомого мужчину. Пару раз моргнула, но видение не исчезло. На кровати лежал дядя Дион. Он тяжело дышал и находился без сознания. У меня сердце сбилось с ритма. Подбежала к нему и осмотрела отца Авроры. Обнаружила укус змеи… Яд медленно отравлял его. Приложила к нему ладони и они засветились. Дыхание Диона вошло в норму, но сознание не вернулось. Мороз прошел по коже… Если бы случайно не заметила дядю, то он бы умер.
— Надо возвращаться, — сказал один из мужчин нашей группы.
— Вы идите, а я останусь тут. Не хочу бросать своего дядю одного, — заявила я.
— Ночью в этой части не безопасно, — предупредил другой воин.
— Возвращайтесь, я с ней останусь, — проговорил Арес, устраиваясь напротив меня.
— И я составлю им компанию, — улыбнулся Аид.
Остальные отправились в путь, а мы подперли решетчатую дверь тяжелой кроватью, на всякий случай, чтобы никто не пробрался внутрь. Ночью в этом крыле было очень страшно. Кто-то кричал, стонал, визжал. Мы слышали, как кто-то кого-то убивал. Истошные вопли пробирали до костей. Меня трясло как в лихорадке.
Напротив камеры появились они… Их тяжело было назвать людьми… Мысленно назвала из падальщиками. Это те, кто успел деградировать. Безумие окончательно лишило их человечности… Люди-звери… Их вещи были перепачканы кровью. Гнилыми зубами они пережевывали чью-то плоть… Меня чуть не стошнило. Падальщики глядели на нас горящими глазами, визжали и запугивали. Просовывали руки сквозь прутья, но дотянуться не могли. На наших глазах разорвали какого-то бедолагу на части и ели его внутренности. Звери…
— Господи! Кто эти твари? — спросила я, отодвинувшись к стене, как можно дальше от решетки.
— Падальщики. Они когда-то были людьми, но потом совсем потеряли разум. Они теперь хуже животных. По ночам выходят на охоту, а днем прячутся в вырытых норах. Смыслом их жизни стала охота и убийства, — прошептал Арес, брезгливо посмотрев на тварей. — Поэтому мы до темноты возвращаемся на верхние ярусы, потому что туда они не рискуют подниматься. Они боятся толпу… По одиночке нас с легкостью перебьют, — заявил Аид.
— Решетка ведь выдержит? — прошептала я, всей душой надеясь, что твари не смогут пробраться к нам.
— Если до них дойдет, что можно толпой навалиться на дверь, то они прорвутся к нам, — шепотом ответил Аид, покосившись на падальщиков.
У мня душа уходила в пятки от криков и визга. Дыхание стало тяжелым. Меня трясло и ледяной пот струился по спине. Я молилась, прося Всевышнего защитить нас.
— Кажется, нам не повезло… Падальщики поняли, как попасть внутрь. Мы уничтожили большинство из них в прошлом месяце, думали всех истребили… Судя по всему, появились новые. Иначе группа не оставила бы нас здесь одних, — сказал Аид, приготовившись к бою.
Аид и Арес пытались удержать дверь, но враг оказался сильнее. Стоял неприятный треск… Под натиском врагов дверь скрипела. Друзья изо всех сил старались не пропустить внутрь тварей. Рычали сквозь стиснутые зубы. Я прижала руки к груди, молясь Всевышнему. Умоляла его защитить нас. Меня ударило током, и я вздрогнула, не понимая, что произошло. Блокирующий браслет на правой руке разогрелся. Вытащила из-за пазухи цепочку с кулоном в виде Инь и Ян. Прислонила кулон к браслету. Металл двух миров, соприкоснувшись, вызвал искру. Оковы на запястье нагрелись так, что стали плавиться. Я застонала от боли, стиснула челюсть, чтобы не кричать. Мне нужно было освободится любой ценой. Ведь тогда вернула бы силу огня. Выходит, металл сумария можно расплавить железом, принесенным с Земли?
— Арес, Аид, продержитесь еще пару минут, — застонала я. Парни
