Скала, превратившаяся в ловушку для ракетного бота и еще недавно качавшаяся на морских волнах, словно гигантский корабль, теперь торчала посреди исчезнувшего залива. Она хорошо вписалась в окружающий пейзаж и выглядела его неотъемлемой частью. Однако начинался прилив. Следовало подумать о том, как закрепить наш плавучий дом.
Солнце по горизонту совершенно не двигалось, и я потерял всякое ощущение времени. Зато луна старалась вовсю. За какой-нибудь час она пересекла добрую треть небосклона.
Едва мы собрались наконец поесть в освободившемся теперь грузовом отсеке бота, как снаружи донесся характерный свист реактивных двигателей. Мы все вскочили, с тревогой прислушиваясь к постепенно усиливающемуся звуку.
– Еще одна шлюпка?
– Откуда бы ей взяться? После того как «Рендболл» развалился, никого, кроме нас, не осталось в пространстве.
– Да. Это странно. Захвати с собой оружие.
Мы выбрались на вершину скалы довольно быстро, хотя из-за раны Стрим поднимался с трудом.
Широким поисковым зигзагом вдоль берега, на высоте примерно трехсот метров, двигался небольшой ракетный бот. По характерным очертаниям корпуса я сразу же узнал один из спасательных так называемых пакетботов «Рендболла». Он был значительно меньше нашего и предназначался всего для двух человек.
– Наверное, спасся кто-то из коморской команды. Странно, что мы их не заметили. Теперь они обнаружат наш лагерь…
– Сейчас коморцам нет смысла нападать на нас.
– Кто знает, что у них на уме? – Я прибавил мощности на разрядник излучателя, однако стрелка индикатора не сдвинулась с места. Она стояла у красной черты, и не было времени спускаться к шлюпке, чтобы сменить батарею.
Пакетбот плавно снизился, промчался по самой кромке прибоя и остановился метрах в двадцати от палаток. Хорошо хоть наш бот, полностью скрытый в скале, они не могли заметить. Зато мы со Стримом стояли на самой ее вершине и были видны как на ладони.
– Нам надо укрыться в выемке.
– Этим ты их сразу насторожишь. Они не станут стрелять. По крайней мере, пока не выяснят, кто мы такие. В конце концов, они понятия не имеют, кто еще мог спастись.
Согласившись с ним, я перебросил излучатель за спину, чтобы он меньше бросался в глаза, и стал ждать дальнейших событий.
Наконец люк шлюпки откинулся. На песок выпрыгнули двое. К своему облегчению, я не заметил у них оружия. Радостно размахивая руками, они побежали к нам.
Чтобы раньше времени не открывать местонахождение шлюпки, мы спустились и через минуту обменивались с прибывшими взаимными приветствиями.
– Инженер Каниров, ремонтная служба, системы вооружений и двигатели, – представился тот из них, кто был помоложе.
Второй, крепко сбитый грубоватый человек средних лет, угрюмо молчал. Нехотя пожав нам руки, он теперь внимательно изучал мое лицо.
– Кто-нибудь еще спасся? – спросил я, чтобы переключить его внимание. Он вполне мог знать меня как одного из организаторов восстания на «Рендболле».
– Не думаю. Когда корабль потерял управление, мы едва успели закрыть люк, прежде чем «Рендболл» начал разваливаться.
– Ну что же… Добро пожаловать на Адру.
– Вы знаете, как называется планета?
– Знаем. Это одна из планет Темной зоны.
– Вот даже как…
Им требовалось время, чтобы переварить мое сообщение. Однако тот, что выглядел постарше, техник Паршин, довольно быстро взял себя в руки.
– Как здесь оказался «Рендболл»?
Я кратко описал им сложившуюся ситуацию, умолчав лишь о своей роли в изменении курса. И теперь, не без напряжения, ждал, как они отреагируют.
– Так вы из мятежников…
Оба они попятились. Заметив, что рука Паршина ищет на поясе отсутствующее оружие, я слегка передвинул излучатель так, чтобы его было видно.
– Нас всего трое. С вами – пятеро. Слишком мало, чтобы убивать друг друга из-за коморских распрей. Все, что разделяло нас, осталось по ту сторону барьера. На Адре другой мир, другая жизнь. Конечно, вы можете продолжать свой путь самостоятельно, но прежде подумайте вот над чем: вместе у нас гораздо больше шансов здесь выжить.
– Мы должны все это обсудить.
Я не возражал. Ежесекундно оглядываясь на мой излучатель, они медленно побрели к своей шлюпке.
– Зря я им все сказал. Внутри у них наверняка есть оружие.
– Они производят впечатление неглупых людей. Если решат остаться, у нас появятся первые соратники, со временем, может быть, даже друзья. Именно поэтому важно, чтобы они приняли решение, зная все обстоятельства. В одиночку никому здесь не выжить.
– Наверное, ты прав. Пока что они как будто не собираются ничего предпринимать. Не пойму, что происходит с излучателем. Все время пляшет стрелка индикатора.
– На Адре слишком велика ионизация воздуха, из-за этого все энергоносители быстро выходят из строя. Тут вообще с энергией творится черт-те что.
– Но тогда могут остановиться все наши вспомогательные устройства, механизмы – перестанет действовать оружие!
– Конечно. Здесь простой мир. Мельсон определил его как восемнадцатый век по земному летосчислению.
Если это так, то скоро энергии у нас не будет вообще. В этом я уже почти не сомневался. Нам не позволят явиться сюда с мощным оружием иного мира. Все должно быть справедливо в таких поединках, как сказал мне однажды Мстислав.
Я с трудом представлял нашу жизнь без бесчисленных устройств, приборов и механизмов, делавших ее легкой и приятной. Теперь каждые рабочие руки приобретали особую ценность.
Если здесь нет гуманоидных поселений, мы обречены.
Я с нетерпением ожидал решения Паршина и его компаньона. Наконец они пригласили нас на свою шлюпку для окончательных переговоров.
В общем, они решили объединиться с нами, потребовав заключить официальный договор о сотрудничестве, на что я охотно согласился, подивившись про себя, насколько сильна в современном гражданине Комора страсть к бумажкам. Только сила могла обеспечить в новых условиях выполнение любых соглашений. Я это уже понимал – они нет, и это давало мне известное преимущество. Неясным оставалось лишь то, на чьей стороне окажется в конце концов эта самая сила, если рана Стрима станет хуже. Для подстраховки я включил в договор пункт о руководителе экспедиции, право на назначение которого оставлял за нашей стороной.
– Здесь суровый мир. Мы не раз будем вынуждены защищать собственную жизнь. В этих условиях слишком многое зависит от дисциплины.
В конце концов они согласились с моими доводами. Я произвел на них впечатление человека, у которого есть определенная цель и который знает об Адре гораздо больше, чем говорит. Тот, кто попадает в незнакомую обстановку, обостренно чувствует одиночество. Хотя их было двое, они казались слишком разными и заметно тяготились обществом друг друга. Наверное, каждый из них рассчитывает найти у нас нечто более подходящее для себя.
Подписание договора решили отметить праздничным ужином. В их шлюпке продуктовый НЗ оказался полнее нашего. На столе появились замороженные овощи и холодное консервированное пиво. Вряд ли после того, как кончится неприкосновенный запас, нам удастся когда-нибудь еще отведать подобные деликатесы.
С тревогой я ожидал появления Илен, понимая, насколько усложнится наша жизнь, если на Адре не окажется других людей. Одна женщина и трое здоровых молодых мужчин! В памяти сама собой всплывала сцена нашей встречи на Хитаке…
– Вы говорили, вас трое. Где же третий? – не выдержал наконец Паршин.
– Ну, это сюрприз. Мы хотим внести свою лепту в общий ужин. Скоро вы увидите нашего лучшего повара.
К сожалению, сюрприз получился именно таким, как я и предполагал.
Когда у отверстия в скале появилась Илен с подносом, уставленным дымящимися блюдами, я понял по застывшим, потрясенным лицам наших новых знакомых, что проблем у меня теперь появится намного больше, чем я предполагал. Илен отделяло от нас метров сто. Ей еще предстояло спуститься со скалы вниз, и пока она преодолевала это небольшое расстояние, в шлюпке из-за нее уже вспыхнула первая ссора. Начал, конечно, Паршин. Он присвистнул и, довольно нагло уставившись на меня, задал идиотский вопрос:
– Чья это женщина?
– Что значит – чья?
– Я спросил, кому она принадлежит? Есть у нее здесь муж или любовник? Насколько она свободна?
– Наверное, она сама должна отвечать на подобные вопросы, если захочет, конечно.
– Здесь становится все интереснее. Не скажете ли вы, как она оказалась на «Рендболле»?
– А какое это сейчас имеет значение?
– Вообще-то, никакого. Но хочу вам напомнить, что в заключенное между нами соглашение не вошел пункт об этой женщине.
– Она же не вещь, чтобы ее обсуждать!
Я почувствовал, как во мне закипает гнев, и все же сумел сдержаться, понимая, что Паршин только и ждет повода с моей стороны, чтобы затеять ссору и постараться изменить неудобные для него статьи договора.
