— Венера в созвездии Парусов означает дальнюю дорогу, взлеты и падения, а также дожди, — пробормотала миссис Херст, но ей никто не ответил. Она украдкой зевнула, раздраженно покосившись на молчаливого лейтенанта с одной стороны и не умолкающего весь обед мистера Коллинза — с другой. Мистер Коллинз, по-видимому, решил вознаградить себя за дни вынужденного молчания, пока находился в беспамятстве, и громко разглагольствовал по поводу кошмарных происшествий в Розингсе, чуть не лишивших его «нашей дорогой патронессы». Казалось, он был готов еще раз подставить свою голову, а также другие части тела под нож, как он выразился, убийцы, лишь бы леди Кэтрин никогда не подвергалась никакой опасности. Леди Кэтрин едва успевала ему милостиво кивать, с явной неохотой отрываясь от беседы с генералом.
Миссис Коллинз тихо переговаривалась с Элизабет, которая по случайности оказалась за столом рядом с ней. Возблагодарив за подобное упущение рассеянность хозяйки Розингса и списав его на последствия пожара, Шарлотта воспользовалась возможностью наконец пообщаться со своей подругой, которую толком и не видела после ее прибытия из Хартфордшира.
Элизабет же никак не могла сосредоточиться на рассказах Шарлотты, ощущая странное, необъяснимое беспокойство и тревогу. Поначалу она думала, что ее так растревожило известие о Лидии и отъезд отца, но когда она в десятый раз посмотрела на то место за столом, где обычно сидел мистер Дарси, то вдруг осознала, как ей не хватает его взглядов, его голоса и… и его самого… Она вздрогнула и заставила себя вслушаться в слова подруги, твердя себе при этом: «Глупости, он мне даже не нравится. Он — высокомерный гордец, презирающий людей ниже его по происхождению, а богатство сделало его заносчивым эгоистом, бесчувственным и…»
Тут она вспомнила, как он заступался за нее перед судьей, как молча дал себя арестовать, лишь бы не скомпрометировать ее своим присутствием в беседке, как всю ночь вместе с драгунами искал Лидию и… как признавался ей в своих чувствах в тот злополучный день, под дождем… Воспоминания о его сверкающих темных глазах не давали ей покоя… «Я отказала ему в своей руке, — напомнила она себе, — потому что он не тот человек, которого я могу полюбить». Но почему-то последняя мысль уже не казалась ей такой уж бесспорной.
Мистер Бингли вполуха слушал мистера Коллинза и почти ничего не ел. Все его помыслы были устремлены к мисс Джейн Беннет, которая по-прежнему не смотрела в его сторону, как бывало прежде. Она сидела довольно далеко от него, но он видел ее печальное лицо и опущенные глаза. Он не понимал, почему вдруг заслужил такую отчужденность, но его охватывал озноб от холода, исходящего от нее. Он чем-то невольно обидел ее — это было ясно, но чем?! Бингли был готов просить прощения за все, хотя и не знал, когда и каким образом задел нежные чувства этого ангела. Сегодня он пытался объясниться с Джейн по этому поводу, даже потащился провожать Беннетов до Хансфорда и просидел там кучу времени, но Джейн не отходила от своей матери, и возможности для разговора ему так не представилось.
После обеда, когда джентльмены присоединились к дамам в гостиной, мистера Бингли постигло еще одно жестокое разочарование. Джейн села на маленький диванчик рядом с миссис Коллинз и Элизабет, и явно не собиралась вставать с этого места. Она по-прежнему не обращала на него никакого внимания, и Бингли совсем потерял голову.
Пока общество развлекалось беседами, музыкой, пением и картами, он изыскал тысячу способов оказаться наедине с Джейн, но ни один из этой тысячи не мог быть осуществим сегодня и сейчас, и к концу вечера страдания его стали непереносимы. Отчаявшийся Бингли второпях украдкой нацарапал маленькую записку:
«Умоляю уделить мне несколько минут Вашего времени. Я должен сообщить Вам нечто очень важное. Буду ждать Вас завтра, в десять утра, в дубовой роще, что на восточной окраине парка. Ч.Б.»
Случай передать записку представился только под самый конец вечера, когда гости уже собирались вернуться в Хансфорд. Бингли подошел к Джейн и коснулся ее руки. Джейн опасливо отпрянула было в сторону, но тут почувствовала, как мистер Бингли что-то вложил в ее ладонь и машинально сжала пальцы.
— Вы не замечали меня весь вечер, — с отчаянием в голосе прошептал он. — Прошу вас, не отказать…
Джейн, чуть зардевшись, отвернулась и ничего не ответила. Мистер Бингли, опасаясь привлечь излишнее внимание, не смел настаивать на ответе, и так и остался в неведении, придет ли Джейн на встречу с ним или нет…
Глава пятьдесят шестая, в которой обстоятельства оказываются сильнее намерений мистера Бингли
«Последнее, что увидел он, когда, хватая руками воздух, падал в бездну, был черный блестящий глаз коня. В следующее мгновение вспышка неведомого света ослепила Лайонела, и черная мгла увлекла туда, где уже ждала его возлюбленная супруга, нежная Сесилия…»
Из «Истории зловещих событий…»
Розингс, 24 апреля, суббота, 9:15 утра
Мистер Чарльз Бингли поспешно поглощал овсяную кашу, отказавшись от почек, рыбы и даже ветчины. Кэролайн, терзая на своей тарелке тоненький ломтик буженины, время от времени поглядывала на брата, удивляясь его непривычной задумчивости и молчаливости, а также отсутствию у него обычного аппетита. Она выразительно посмотрела на свою сестру, но та была занята тем, что подкладывала мистеру Херсту тушеного в вине цыпленка, пытаясь выбрать для него лучшие куски из оставшихся на блюде после того, как оно побывало в руках мистера Тинкертона.
Этим утром за столом собрались все обитатели Розингса, заведя общий разговор на излюбленную для джентльменов тему — о лошадях.
— Мой серый, — говорил судья, проглотив копченые колбаски, — легко преодолевает любые препятствия на пересеченной местности, и во время охоты ему нет равных…
— Гррр-м… — прокряхтел генерал и принял из рук леди Кэтрин кастрюльку с яйцами-пашот. — Я отдаю предпочтение вороным или гнедым, поскольку серые чересчур пугливы. Помню, был у меня серый мерин по кличке Магараджа…
— Магараджа!.. — зачарованно повторила леди Кэтрин и подала знак лакею налить генералу вторую чашку чая.
— Да-с, миледи, именно Магараджа. Так он пугался собственной тени… гррр-м…
— Я тоже предпочитаю лошадей темной масти, — сказал полковник и протянул Энн, сидевшей напротив, блюдо с заварными пирожными. Мисс де Бер сделала вид, что не заметила услужливости кузена и положила себе кусочек яблочного пирога. Сыщик же ловко перехватил у Фицуильяма блюдо с пирожными и скинул их на свою тарелку.
