Джоммо промолчал, но брошенный им взгляд сам по себе был достаточно красноречивым ответом.
— Пока еще у тебя есть время, — сказал Рольф. — Но скоро ты сделаешь то, что мы хотим. И с радостью.
— Я?
— Да, ты. Потому что мы идем в одно определенное место. Скопление Лебедя. Мы идем к нему — ив него.
Насколько мало сказанное Рольфом значило для Бэннинга, настолько много — и это было совершенно очевидно — оно значило для Джоммо. Его волевое лицо внезапно побледнело.
— Так, значит, Молот там?
— Да, там. На одной из планет самого опасного скопления в галактике. На какой именно — я не знаю, и тем более я не знаю, как безопасно до нее добраться, Я погублю корабль, если попытаюсь войти в скопление. Но кое-кто знает все.
Джоммо перевел взгляд на Бэннинга:
— Все знает Валькар, Так?
Рольф кивнул:
— Да, Валькар знает. Конечно, сейчас он лишен памяти и, безусловно, погубит нас там — но когда он вспомнит, то мы все будем в достаточной безопасности. Ты. Я. Тэрэния.
Секунду Джоммо молчал, а потом прошептал: «Проклятье!» Прошептал так горько, что это потрясло Бэннинга. Они с Рольфом вышли и заперли дверь,
— Пусть попотеет, — сказал Рольф и внимательно посмотрел на Бэннинга. — Я думаю, Кайл, что сейчас для тебя самое лучшее — пойти в свою каюту и выспаться. Ты, похоже, нуждаешься в отдыхе.
— Спать? — воскликнул Бэннинг. — Ты полагаешь, что я смогу заснуть, зная о преследующих нас крейсерах, о Скоплении впереди, о…
— Пока ничего не произойдет, — грубо прервал его Рольф. — Эти корабли для проверки свяжутся с Ригелем, убедятся, что Тэрэния и в самом деле у нас, и будут только сопровождать «Солнечное пламя». А до Скопления Лебедя все еще долгий путь. — Он помолчал и значительно добавил:
— И впереди тебя ждет нелегкое испытание.
Снова ледяное дыхание смерти коснулось Бэннинга. В глубине души он сознавал, что не хочет согласия Джоммо, не хочет, чтобы он вмешивался в мозг Нейла Бэннинга.
— Входи. — Рольф отворил перед Бэннингом дверь каюты, — Я приготовлю что-нибудь выпить, вино поможет тебе расслабиться,
Бэннинг взял протянутый Рольфом бокал и выпил, думая, совсем о другом: о Тэрэнии, о себе и о грозном Скоплении Лебедя. Откинувшись на подушки постели, он еще немного поговорил с Рольфом и незаметно заснул.
И увидел сон.
Во сне он был двумя разными людьми. Он был собой, и он же был Валькаром, чья неясная зловещая фигура с жестокими глазами, одетая в диковинные одежды, росла все больше и больше, а сам Нейл Бэннинг одновременно сокращался в гномика, в тварь не больше мыши. И тот — Валькар — гнал прочь Бэннинга, неслышно кричавшего в окутывающей его огромной тьме.
Сон пугал, и Бэннинг обрадовался, когда проснулся.
Рядом с постелью его пробуждения ожидал Сохмсей, терпеливый, как статуя. На вопрос Бэннинга он ответил:
— Ты спал долго, господин, очень долго. Рольф сделал так с помощью порошка, который он положил в твое питье.
— Выходит, он дал мне наркотик? — сердито сказал Бэннинг. — Он не имел права…
— Так было правильно, господин. Тебе необходимо было отдохнуть, потому что теперь отдыха не будет, пока все не будет закончено.
Что-то в тоне Арраки заставило Бэннинга вздрогнуть.
— Сохмсей, — спросил он, — ты обладаешь способностями, в которых отказано людям. Нет ли среди них способности предсказывать будущее?
Сохмсей покачал головой:
— Господин, не больше тебя или Рольфа могу я видеть сквозь стену времени. Но иногда, через трещины в стене… — Он прервал себя. — Мы, как и люди, видим сны. Возможно, и это не более чем сон.
— Нет, расскажи мне! Расскажи, что ты видел через трещины!
— Господин, я видел небо в огне.
Бэннинг поднялся с постели:
— Что это должно значить?
— Я не знаю. Но, несомненно, мы все это узнаем. — Сохмсей подошел к двери и отворил ее. — А сейчас иди, господин. Валькара ждут в командной рубке.
Бэннинг отправился туда далеко не в радужном расположении духа. В рубке у переднего видеоэкрана стояли Рольф и Бехрент, выглядевшие так, словно они, мучимые бессонницей, безуспешно пытались заснуть, не прибегая к снотворному. Они кивками головы поприветствовали Бэннинга, а когда он присоединился к ним, Рольф, положив одну руку ему на плечо, указал другой на экран.
И там Бэннинг увидел ясно очерченное и уже сейчас огромное, но тем не менее все еще увеличивающееся по мере того, как он наблюдал, сверкающее звездное облако, ошеломляющее невообразимое великолепие солнц — алых, золотых, изумрудно-зеленых, жемчужно-белых, голубых, — раскинувшееся в бесконечности, как мантия самого Бога. В некоторых местах звезды были так близки друг к другу, что образовывали мягко светившиеся пятна, и каждое такое пятно окружало черное облако, поглощавшее свет — казалось, что мрак пытается пожрать звезды.
— На Земле, — тихо сказал Рольф, — это скопление, надо полагать, называют «Америка», из-за его формы. И как странно звучит сейчас это название!
— Хотел бы я снова оказаться там, — совершенно искренне ответил Бэннинг.
Бехрент, не отрываясь, смотрел на сияющее облако. Для него оно не было ни удивительным, ни прекрасным — для него оно было вызовом, на который — и он знал это — он не может ответить.
— Буря звезд, — сказал он. — Ревущий вихрь несущихся звезд, пыли, обломков, которые сталкиваются и разрываются гравитационными потоками. Самое бешеное скопление в Галактике. — Он обернулся к ним. — И Молот — там?
— Да, — ответил Рольф. В его голосе сейчас звенел металл. — Молот — там.
Что до Бэннинга, то при виде этого ужасающего места он почувствовал благоговейный страх перед таинственным оружием древних Валькаров, которое было приготовлено и спрятано здесь. Чем он мог быть, этот странно названный Молот, о котором в Галактике боязливо шептались девяносто тысяч лет?
Мысли его вернулись к словам Сохмсея: «Господин, я видел небо в огне», и такие кошмарные видения предстали перед ним, что Бэннингу едва удалось избавиться от наваждения.
— Молот там, — свирепо повторил Рольф, — и мы идем туда. Валькар проведет нас.
Бэннинг, чувствующий себя слабым и разбитым, повернулся к нему:
— Пожалуй, нам следует еще раз поговорить с Джоммо.
Но даже шагая по коридорам позади Рольфа, он знал, что все бесполезно. Ему — Нейлу Бэннингу ли, Валькару ли, или обоим им вместе — провести крейсер через звездные джунгли? Невозможно!
Джоммо поднял взгляд, когда они вошли в каюту. Его ненависть и гнев не уменьшились ни на волос, и все же Бэннинг ощутил, что что-то в Джоммо изменилось. Железо начало гнуться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
