— Черт возьми, где мы находимся?
— В Веспе, сэр. Мы снова на кирпичном заводе. Просто не выпало пока ни одной свободной минутки, чтобы подыскать более подходящее место для штаба в городе.
Синклер машинально кивнул.
— Да… Дела… А где Гретта?! Она еще не объявилась? Ты что молчишь?
Мхитшал тяжело сглотнул.
— Вот как раз об этом я и хотел сказать вам, сэр, с самого начала. Мы ничего о ней не знаем. Никто ее так до сих пор и не видел.
Синклер в изнеможении закрыл глаза. Какое-то тупое чувство, словно ватой, стало обволакивать его сердце и душу. Он сделал над собой усилие, чтобы прояснить голову и попытаться проиграть перед своим мысленным взглядом весь их полет из Каспы. Они расстались, сойдя с трапа ЛС, перед их зданием штаба и…
— Постой! Она говорила мне что-то о наемнице Седди! Кто-нибудь был в последние часы в старом здании управления службы внутренней безопасности?
Мхитшал покачал головой.
— Нет, сэр.
— Тогда пошли!
Синклер рывком вскочил с койки и первым делом схватил с полки бластер.
— Что случилось с охраной, которая была там?
— М… Это были ребята из седьмого подразделения. Я свяжусь с Мейз и прикажу ей вновь послать их туда.
Будучи всецело поглощенным тревогой о Гретте, Синклер сбежал с трапа ЛС и поражено остановился. Он не сразу понял, где находится. Впереди, насколько хватало глаз, суетилось множество людей, огибая переносные столы, на которых были установлены уже мониторы. Ах да, ведь пока этот кирпичный завод служит штабом его войскам, да и вообще является центром управления жизни всей планеты. В воздухе стоял непрерывный гул разговоров, шарканья сотен ног, шелест клавиатур мониторов, треск отодвигаемых стульев по засыпанному песком бетонному полу цеха.
Высокие потолки только усиливали весь шум.
Когда люди заметили показавшегося из машины Синклера, гул прекратился. Синк стоял на месте у трапа и чувствовал, что все внимание обращено на его персону. Он видел устремленные в его сторону сотни восторженных взглядов.
Люди стояли в опаленных и помятых скафандрах. Раны и ожоги были залеплены пластиковыми бинтами. Тут и там можно было заметить калек: у кого-то был пуст один из рукавов, кто-то опирался на костыли, как, например, один капрал, который стоял недалеко от ЛС. Нога у него была отрезана много выше колена, он выглядел бледным, но радостным.
А их лица… На них были такие любопытные выражения! Что-то всецело владело их душами и сердцами в ту минуту. Какое-то сильное чувство. Он видел их усталость и горделивую осанку. Они сильно изменились и уже совсем не были похожи на ту деревенщину, из которой сплошь состоял Первый Тарганский в то время, когда он принимал над ним командование. Тут и там он замечал лица тарганских рекрутов, которые стояли плечом к плечу со своими бывшими риганскими врагами и тоже смотрели на него в молчаливом восхищении. Он чувствовал, как загорались их глаза. Словно какая-то искра пролетала от одного к другому, наэлектризовывая всех подряд. Их душами и сердцами овладело какое-то сильное чувство… Какое?
Вдруг тишину разорвал звонкий голос, который пронесся по всему цеху от конца до конца и поднялся к высоким потолкам:
— Ура Синклеру Фисту!!!
И тут же, будто плотину прорвало:
— Ура Синклеру Фисту!!! Ура Синклеру Фисту!!! Ура Синклеру Фисту!!!
Рев стоял неимоверный! Он прокатывался по всему пространству кирпичного завода мощной волной, накрывавшей все и вся.
Он поднял над головой руки, пытаясь успокоить своих боевых товарищей.
— Это вы сделали невозможное, а вовсе не я!
— Синклер! Синклер! Синклер! — ответило ему громом войско.
Громом, от которого сотрясались и грозили обрушиться потолочные перекрытия и балки.
Синклер был ошеломлен таким горячим проявлением привязанности к нему. Мхитшал подошел сзади и взял его за руку. Он позволил провести себя сквозь толпу скандирующих людей, которые расступались на несколько метров впереди него, будто их оттесняло в стороны какое-то магическое поле, окружавшее Синклера.
Восклицания и здравицы не прекращались. Имя командира повторялось снова и снова, казалось, только с нарастающей силой.
— Не понимаю, — пробормотал он, когда Мхитшал втолкнул его в двери. — Что они делают?
— Они прекрасно знают, кто спас их жизнь и честь, сэр. Вы победили пять лучших риганских дивизионов, имевшихся в распоряжении империи и императора. Теперь Рига вынуждена идти с нами на мирные переговоры. Вы ее вынудили! Завтра на планету прибывает министр Или Такка. Она записалась к вам на аудиенцию! — Глаза Мхитшала радостно поблескивали, хотя он и не забывал о том, куда они направляются и внутренне терзался предчувствиями. — Многие ли, скажите мне, когда-либо отваживались бросать вызов императорам?
Синклер поморщился.
— Но… у нас же не было другого выхода. Я это сделал не только для своих солдат, которым грозили дисциплинарные части или ошейники… Я сделал это еще и для нас, которым грозил военный трибунал.
Когда они добрались до тюремного блока, там было пустынно и тихо. В груди Синклера зрело мрачное предчувствие. Когда он приложил ладонь к контрольной панели главного входа, Мхитшал вытащил из своей кобуры бластер. Со времени риганского нападения прошло три долгих дня. Сюда никто не заходил. События развивались столь бурно, что об этом как-то позабыли.
— Сэр? — пробормотал смущенно Мхитшал. — Может, все-таки подождем пару минут здесь? Я взял на себя смелость позвать сюда взвод солдат. На всякий случай, сэр Синк бросил на него раздраженный взгляд.
— Что ты постоянно стал меня называть «сэром»? Неужели нельзя без этих формальностей?
Мхитшал покраснел.
Мне просто показалось, что так удобнее, вот и все… сэр.
— Если окажется, что три дня Гретта была заперта там… Я должен найти ее. Я не собираюсь никого ждать. Ты идешь со мной или нет?
— Но риск…
— Что может угрожать Гретте здесь? — всплеснул руками Синклер и заглянул в проем двери на открывшийся им длинный коридор тюремного отделения.
Сердце сильно колотилось в груди. Между прочим, зачем ей нужно было идти сюда. Может, она вовсе и не… О, Блаженные Боги! Скажите, какая мысль могла привести ее сюда?!..
«Макарта!!!»
Вспомнив свой последний разговор с ней во всех деталях, он, не раздумывая, бросился вперед по коридору.
— Гретта хотела поговорить с Артой Фера и узнать от нее местоположение главного храма Седди!
Перед каждой камерой он задерживался ровно настолько, чтобы приложить ладонь к замковому механизму двери и убедиться в том, что «клетка» пуста.
— Может, в помещении для допросов? — неуверенно предположил Мхитшал, который не бросил своего командира и, держа бластер наготове, бежал за ним.
— Где это?
— Сюда!
Синклер вошел в надзирательскую. Камеры все еще работали, снимая различные участки тюрьмы, все еще «подглядывали», не ведая о том, что подглядывают за пустотой. Одна из камер высвечивала помещение для допросов. На одном из стульев сидела Арта Фера… Ноги у нее были скрещены, глаза, закрыты, как будто она спала.
Синклер чуть повернул камеру и едва сдержал крик.
Тем временем по коридору уже бежал взвод солдат во главе с Мейз. Синклер, не обращая на них внимания, выскочил из надзирательской и бросился в сторону помещения для допросов. Остановившись перед дверью, он в недоумении уставился на особый замок.
— Какой здесь код? Быстро!
Мхитшал развел руками.
— Тогда давай из бластера! — приказал Синклер и отступил в сторону.
— Подождите! — раздался женский голос.
Командир подразделения вышла вперед и набрала на панели необходимый шифр.
Тяжелая дверь медленно открылась, и тут же изнутри в коридор поползло дикое зловоние.
В углу комнаты, на стуле, скрестив ноги, сидела молодая женщина с янтарными глазами. На ее лице было удивительно спокойное выражение. Она мягко улыбнулась ворвавшемуся Синклеру Фисту.
Он потрясено опустил взгляд на пол. В середине комнаты валялось разбухшее, разлагающееся тело, которое можно было опознать только по хорошо знакомым Синклеру темно-каштановым волосам, которые мягкими волнами стелились по холодному полу.
Глава 26
Майлсу Рома не очень нравилось ощущать в душе гнетущее чувство тревоги, но в последнее время — он признавался себе в этом со вздохом — ему только приходилось ощущать то, что ему не нравилось. За последнее время его желудок не раз подавал сигналы о том, что в связи с переживаниями у него не все обстоит благополучно с пищеварением. Майлс потерял целых десять килограммов веса!
Он работал в своем кабинете в башне, когда за окнами опустилась ночь. Над его головой висело голографическое изображение Его Святейшества Сасса Второго. Майлс протер покрасневшие от усталости глаза и, нависнув всем телом над своим рабочим столом, взглянул на огни столицы за окном.
Работы было очень много, и она была очень однообразна. А долгие часы за однообразным занятием могут сыграть с организмом еще и не такие злые шутки, как потеря в весе.
