И действительно, где-то на перегоне Вашингтон — Балтимора я, сидя на площадке тендера, вдруг ощутил в воздухе тончайшую изморось. «Какие пустяки, — подумал я. — Значит, рассказы о неприятностях, подстерегающих нашего брата на тендере, чистейший вздор. Эка важность, если тебя чуть-чуть обрызжет водичкой». И я стал размышлять: до чего это хорошо придумано! Вот уж поезда так поезда! Не то что наши допотопные колымаги на Западе. Но тут бак наполнился, а мы еще не миновали желоб, — вода пенистым потоком хлынула через край и обдала меня с головы до ног. Я промок до костей, с меня лило, как с утопленника.
Мы приближались к Балтиморе. Поезда проходят здесь ниже уровня мостовой, по дну глубокой выемки, как почти во всех крупных городах Восточных штатов. Когда паровоз подошел к освещенной платформе, я весь съежился, — всего охотнее я забился бы в щель. Но станционный бык сразу меня заметил и пустился за мной в погоню. По дороге к нему пристало еще двое. Из-под станционного навеса я выбежал прямо на полотно. В сущности, я угодил в ловушку: по обе его стороны возвышались гладкие стены выемки, и я знал, что если полезу наверх и сорвусь, то полечу прямехонько в объятия полисменов. Я бежал все дальше и дальше, оглядываясь по сторонам: авось, попадется место, где можно выбраться. И, наконец, нашел — сейчас же за, мостом, по которому проходила улица над выемкой. Я полез вверх по скату, цепляясь руками и ногами; и за мной таким же манером полезли все три моих преследователя.
Вскарабкавшись наверх, я очутился на пустыре. Невысокая стена отделяла его от улицы. У меня не было времени раздумывать — за мной гнались по пятам. Я бросился к стене и перемахнул через нее. Но тут ждало меня нечто и вовсе непредвиденное. Естественно предположить, что стена одинаковой высоты как с одной, так и с другой стороны. Но эта стена была особенная. Пустырь, куда я попал, лежал много выше, нежели улица. И хотя с этой стороны стена была невысока, зато с другой… По правде говоря, когда я взмыл вверх, мне показалось, что подо мной разверзлась пропасть. И в этот миг внизу на тротуаре, в свете фонаря, я увидел быка. Теперь-то я понимаю, что до тротуара было всего девять-десять футов. Но от полнейшей неожиданности, да притом сверху, мне показалось, что вдвое больше.
Я выпрямился в воздухе и благополучно стал на землю. Я думал, что лечу прямо на полисмена, и я действительно задел его полой пиджака, когда мои подошвы гулко ударились о тротуар. До сих пор не понимаю, как только бык остался жив, — ведь я летел бесшумно, точно призрак. Это был все тот же трюковый номер — полет марсианина на землю. Ну и подскочил же он! Он так и прянул от меня, как лошадь от автомобиля! И тут же назад ко мне. Однако я не стал вступать с ним в объяснения. Я предоставил это моим преследователям, которые с величайшей опаской спускались со стены. Они еще задали мне гонку. Я удирал от них во всю прыть — сначала по одной улице, потом по другой, петляя и сворачивая за углы, пока не ушел от погони.
Потратив немного денег из тех, что остались у меня как воспоминание об игре в кости, и скоротав с приятностью часок, я снова вернулся к железнодорожному полотну и остановился на почтительном расстоянии от станционных огней. Я уже успел остыть и дрожал всем телом в моей мокрой одежде. Но вот и поезд. Я притаился в темноте и, когда он поровнялся со мной, благополучно влез, отдав на сей раз предпочтение второй площадке тендера, — хватит с меня одного душа во время хода! Пройдя сорок миль, поезд подкатил к станции. Я соскочил на освещенный перрон, показавшийся мне до странности знакомым. Увы, я вернулся в Вашингтон! В Балтиморе от волнений, вызванных погоней, от беспорядочной беготни по улицам, от того что я прятался за углами, кружил и сбивал с толку своих преследователей, я сам заплутался и потерял направление. И в результате сел на обратный поезд. Я не спал ночь, вымок до нитки, удирал, как проклятый, спасаясь от погони, и после всех этих мытарств вернулся на старое место. О, скитаться по путям-дорогам отнюдь не значит срывать цветы наслаждений! Однако я не вернулся к себе в конюшню. Я довольно удачно подработал на игре в кости и не хотел держать ответ перед неграми. Поэтому я сел на ближайший поезд и позавтракал уже в Балтиморе.
ПРИМЕЧАНИЯ
В пятый том настоящего издания вошли: сборник рассказов «Луннолицый» (Нью-Йорк, Макмиллан, 1906), повесть «До Адама» (Нью-Йорк, Макмиллан, 1907), сборник рассказов «Любовь к жизни» (Нью-Йорк, Макмиллан, 1907) и очерки «Дорога» (Ньк-Йорк, Макмиллан, 1907).
«ЛУННОЛИЦЫЙ»
Рассказ «Луннолицый» впервые опубликован в издании Макмиллан, Нью-Йорк, 1906.
«Рассказ укротителя леопардов» — в журнале «Леслиз мэгэзин» в августе 1903 года.
«Местный колорит» — в журнале «Эислис мэгэзин» в октябре 1906 года.
«Любительский вечер» — в периодическом издании «Пилгрим» в декабре 1903 года.
«Любимцы Мидаса» — в журнале «Пирсонз мэгэзин» в мае 1901 года.
«Золотой каньон» — в журнале «Сэнчури мэгэзин» в ноябре 1905 года.
«Планшетка» — в журнале «Космополитен мэгэзин» в июне — августе 1906 года.
«Тень и вспышка» — в журнале «Букмен» в июне 1903 года.
«ДО АДАМА»
Повесть «До Адама» впервые печаталась в журнале «Эврибодиз мэгэзин» с октября 1906 по февраль 1907 года, отдельным изданием повесть вышла в 1907 году.
«ЛЮБОВЬ К ЖИЗНИ»
Рассказ «Любовь к жизни» впервые опубликован в журнале «Мак-Клюрс магазин» в декабре 1905 года.
«Бурый волк» — в журнале «Эврибодиз мэгэзин» в августе 1906 года.
«Однодневная стоянка» — в журнале «Кольерс» в мае 1907 года.
«Обычай белого человека» — в периодическом издании «Сандиз мэгэзин синдикейт» в 1905 году.
«Сказание о Кише» — в журнале «Холидэй мэгэзин» в январе 1904 года.
«Неожиданное» — в журнале «Мак-Клюрс мэгэзин» в августе 1906 года.
«Тропой ложных солнц» — в журнале «Харперс мэгэзин» в декабре 1905 года.
«ДОРОГА»
Все очерки сборника печатались в журнале «Космополитен мэгэзин» в 1907 году, за исключением очерка «Быки», который был напечатан в том же журнале в марте 1908 года. «Признание» (май), «Держись» (июнь), «Картинки» (сентябрь), «Сцапали» (июль), «Исправительная тюрьма» (август), «Бродяги, которые проходят ночью» (декабрь), «Бездомные мальчишки и веселые коты» (ноябрь), «Две тысячи бродяг» (октябрь).
Стр. 9. Беллона — древнеримская богиня войны.
Стр. 17. Спенсер, Герберт (1820–1903) — английский ученый, философ, психолог и социолог, один из видных представителей позитивизма. В философии Спенсер выступал как агностик, утверждая, что сущность вещей непознаваема. В. И. Ленин в «Материализме и эмпириокритицизме» подверг критике взгляды Спенсера.
Стр. 18. Лориа, Ахилл (1857–1926) — реакционный итальянский социолог и экономист, фальсификатор марксизма. «Экономические основы общества» — одна из его книг.
Стр. 24. Исав — согласно библии, старший из сыновей-близнецов патриарха Исаака. Был бесстрашным охотником.
Санкюлоты — широко распространенное название революционных народных масс в период французской буржуазной революции конца XVIII века. Понятие «санкюлот» стало синонимом патриота, революционера.
Стр. 27. Тендерлойн — район кабаков и публичных домов в Нью-Йорке.
Стр. 33. Сарджентовская манера. — Сарджент, Джон Сингер (1856–1925) — американский живописец и график. Для его живописи характерны оригинальные колористические решения, широкий, свободно лепящий форму мазок.
Стр. 81. Сарданапал — легендарный ассирийский царь, прославившийся изнеженностью, любовью к роскоши и наслаждениям. По преданию, Сарданапал, осажденный врагами в Ниневии, сжег себя во дворце вместе с женами и сокровищами.
Стр. 106. Фантом — призрак, привидение, причудливое явление.
Стр. 122. Пароксизм (припадок) — приступ болезни, внезапно возникающее обострение ее.
Стр. 159. Вейсман, Август (1834–1914) — немецкий биолог, один из основателей идеалистического учения о «веществе наследственности» и независимости наследственности организмов от условий их жизни.
Стр. 190. Дамон и Пифий (Фиитий) — два пифагорийца из Сиракуз, образец истинной дружбы.
Стр. 309. Лорелея — согласно старинной немецкой сказке, дева-сирена Рейна, заманивающая со скалы Лурлей своим пением рыбаков и корабельщиков к опасным рифам. Образ Лорелеи неоднократно привлекал внимание писателей (Брентано, Гейне).
Стр. 362. Адонис — бог умирающей и воскресающей природы у древних финикийцев. Изображался в виде прекрасного юноши. По мифам, Адонис умер от раны, нанесенной ему кабаном, но был воскрешен.
Стр. 365. Ложные солнца — светлые пятна округлых очертаний, иногда появляющиеся на небесном своде рядом с солнечным диском и при достаточной яркости напоминающие последний. Ложные солнца возникают вследствие преломления или отражения солнечных лучей в ледяных кристаллах перистых облаков.
