части шеи.
Затем опустил руку и оглядел комнату.
— Она будет оспаривать завещание, — сообщил он собравшимся, хотя мы и так уже знали. — Она уже начала процесс. Ее переговоры с Рондой были попыткой привлечь Ронду на свою сторону.
Без промедления Делла поднялась со своего места на кресле, бросилась к телефону своего мужа, схватила его, открыла и начала нажимать кнопки.
— Делла... — начал Дин с опустошенным лицом, но она подняла ладонь в его сторону, останавливая, не отрывая глаз от телефона.
— Ни слова, Дин, — отрезала она и приложила телефон к уху.
Делла Холлидей была хорошей женщиной, хорошей матерью и хорошей женой. Кроме того, она была превосходной женой фермера. Майк часто ел ее стряпню, когда встречался с Дебби, и наслаждался каждым блюдом. Была причина, по которой Дасти была такой, какой она была. Делла не пела, но у нее часто звучала музыка, иногда она покачивалась в такт песен, занимаясь хозяйскими делами. Она все время что-то делала, всегда была занята. У нее был один крошечный недостаток — она часто непреднамеренно вызывала проблемы или усугубляла их, потому что отказывалась видеть недостатки в своих детях. Также она говорила все, что думала, ей было трудно держать рот на замке. Но она любила своих детей и с удовольствием показывала это. Любила своего мужа, что не скрывала. Любила ферму и это тоже показывала, не скрывая.
Но когда она злилась, тут берегись.
— Дебби? Это мама, — рявкнула она в трубку. — Нет, это ты послушай меня. Мне нужно сказать всего несколько слов, я скажу их, ты выслушаешь, а потом подумаешь о том, что я сказала. Если ты так поступишь с семьей, то ты больше мне не дочь. Я не шучу. И не угрожаю. Это просто правда. Если ты сделаешь то, что сказала папе, ты никогда больше не увидишь меня и не услышишь. Подумай об этом.
Затем она захлопнула телефон, бросила его на диван и обвела взглядом комнату.
— Пойду, черт побери, прогуляюсь, — объявила она и быстро вышла.
После того как она вышла из комнаты, все присутствующие хранили молчание.
Наконец, Дин пробормотал:
— Лучше надену ботинки и последую за ней. Никто не знает, в таком настроении, что она вытворит.
И, сказав это, он вышел за дверь, бросив на свою младшую дочь мрачный взгляд, Майку кивнув.
Когда они остались одни, Майк почувствовал, как руки Дасти обняли его еще крепче, а ее лицо уткнулось ему в грудь.
— Мама никогда так не говорила, — пробормотала она ему в грудь. — Никогда. Ни разу.
Он наклонил шею и прижался губами к ее волосам.
— Дебби не получит вашу ферму, милая, — прошептал он ей в волосы. — Это дерьмо — заноза в заднице. Непонятно, почему она наврала насчет завещания. Ужасно раздражает то, что она намерена сделать. Но, если разобраться, Дэррин заботился о своих детях, он был единственным владельцем этой фермой, ни один судья в штате Индиана не вынесет решения в пользу адвоката, который живет в Вашингтоне, округ Колумбия, и зарабатывает шестизначные суммы, лишив двух мальчиков без отца, унаследованной ими фермы. Так что, возможно, это дело будет занозой в заднице, но, в конце концов, ферма останется в семье.
— Мне нужно вернуться в Техас.
Майк почувствовал, как каждый дюйм его тела затвердел.
— Что? — Шепотом спросил он.
Она откинула голову назад и поймала его взгляд:
— Продать мой дом там. Разобраться с галереей. Перевезти сюда оставшиеся печи. Чтобы бороться с этим процессом, нам нужны деньги. Чтобы поддерживать ферму, Фину нужна помощь. Вопрос стоит не о нескольких месяцев моего пребывания здесь, Майк. Дебби вцепилась в нашу ферму зубами, дело дойдет до суда, это дерьмо может занять месяцы, не один месяц. Мне нужно окончательно перебраться сюда. Или, по крайней мере, сдать там дом, чтобы он не стоил мне столько денег, а вернуться, как только Фин обустроится, и, надеюсь, Ронда придет в себя, и, наконец, Дебби уберется с нашей дороги. И кровать Кирби, но пребывание в спальне подростка быстро надоест. Я знаю это, потому что уже надоело. И Кирби с Фином тоже не очень нравится жить вместе. Они привыкли иметь свое собственное место. С этим новым дерьмом родители, знаю, будут жить здесь. Мне нужно найти себе здесь свое собственное жилье. Квартиру-студию. Что угодно. Но мне нужно начать приводить в порядок свою жизнь и нужно начать это делать еще вчера.
Майк пристально посмотрел ей в глаза, он не мог сказать, что ему это чертовски не понравилось. Но это уже произошло. Чертовски не понравилось.
Но, Господи, она принимала важные жизненные решения за считанные секунды.
— Милая, может тебе сначала стоит как следует все продумать. День, два или, еще лучше, неделю.
— А передумает Дебби через день, два или неделю? — парировала она и отрицательно покачала головой. — Нет. МакГрат испариться? Особенно когда всем станет известно, что семья борется за ферму, которую он хочет получить? — Еще одно отрицательное покачивание головой. — Нет. Придет ли Ронда в себя, особенно сейчас, когда здесь мама, которая будет готовить, убирать, ходить за продуктами, чтобы Ронда могла больше времени побыть одна? Нет. Я могла бы продолжить список, Майк. Но могу дать совет, привыкай к такому. Это я, детка. Я не валяю дурочку. Я нужна своей семье и своим племянникам, нужна на постоянной основе, потому что в глубине души они думают, что я в любой момент могу сбежать. Они должны знать, что я полностью с ними. Что я их не брошу в трудную минуту. И, ух... кстати, я влюбилась в одного из городских копов. Он пустил корни в этом городе, мне не хотелось бы их выкапывать, потому что они мне нравятся. Так что, возможно, я приняла мимолетное решение, но тебе стоит признать, что при всем при этом оно правильное.
Она была права.
— Не уезжай на неделе, — сказал Майк.
— Майк, я должна…
Его руки сжались сильнее, он наклонил свое лицо ближе.
— Не уезжай в середине недели, — повторил он. — В следующие выходные дети будут у Одри. Я попробую взять отгулы в пятницу и понедельник. Поговорю с Одри о том, чтобы дети остались у нее с воскресенья на понедельник. Мы уедем в пятницу утром, после того как дети пойдут в школу. Я поеду с тобой и помогу
