Походил я, нашел разведчиков, и двинулись мы вперед. Я насчитал более сорока сгоревших трупов. Судя по тому, какие машины остались целы, у духов была четкая информация, что где находится. Например, медицинский МТЛБ вообще остался нетронутым, только механика из стрелкового оружия завалили, а ЗУшка за ним буквально в сито превращена. Потом мы интересовались, почему помощь пришла так поздно: если бы они пришли на час-полтора пораньше, то в голове колонны кто-нибудь да уцелел бы, а так там до последнего один БРДМ сопротивлялся, в котором почти всех поубивали.
Как рассказали потом парни из 324-го полка, когда они доложили, что в ущелье мочат нашу колонну и неплохо бы рвануть на помощь, им ответили, чтобы не дергались и стояли, где стоят. Помощь пришла к нам спустя два с половиной часа, когда уже все было кончено.
С. Козлов
Гром не грянет — генерал не перекрестится
16 апреля 1998 года на дороге неподалеку от населенного пункта Большой Малгобек в Ингушетии из засады была расстреляна группа инспекторов Генерального штаба. Расстреляна так легко, играючи, что специалисты только руками разводили. История начала быстро обрастать сказочными подробностями. Говорили о предательстве, о всепроникающей разведке чеченцев. Правда, как обычно, оказалась проще, жестче, злее.
Чертова дюжина
Инспекция Генерального штаба во главе с начальником Генштаба генералом армии Квашниным прибыла в Моздок 13 апреля. Комиссия должна была проверить боеготовность и состояние снабжения подразделений российской армии, дислоцированных вблизи границы с Чечней. Прибытие комиссии в Моздок и ее планы широко освещались в местных средствах массовой информации. Планы комиссии более детально были известны в штабе Временной объединенной группировки и в штабе полка, подразделения которого проверялись.
Удивительно, но ни одному из руководителей самого высокого уровня и в голову не пришло, что подразделения проверяемого полка находятся на позициях не от хорошей жизни, что всему виной мятежная Чечня под боком. Комиссия работала несколько дней, посещая позиции МСП, и в ходе этих поездок 24 офицера и генерала Генштаба охранялись пятью солдатами разведроты и их командиром. Поездкой в Малгобек комиссия должна была завершить свою работу. Поскольку до проверяемого взводного опорного пункта от Моздока было 80 километров, выезд запланировали на 8 утра. Весна на Кавказе характерна плотными туманами, особенно в утренние часы. Именно таким и оказалось утро дня выезда. Видимость была не более 10 метров, но постепенно стало проясняться, и поездку решили не откладывать. Колонна построилась, как и в предыдущие дни: впереди — УАЗ-469 с офицерами и генералами, затем автобус на базе ГАЗ-66 с охраной и офицерами, замыкающим снова УАЗ-469 с офицерами и генералами комиссии. Ни один член комиссии не был вооружен даже пистолетом.
Огонь!
Из-за плохой видимости колонна двигалась со скоростью не выше 30 км/ч. Разведчики в автобусе бдительно поглядывали по сторонам. Туман, который, как казалось вначале, рассеивался, в низинах и между сопками лежал плотной ватой. Видимость не превышала 15 метров. До конечной точки маршрута — взводного опорного пункта, подлежащего проверке, — оставалось 2-3 километра, когда пассажиры автобуса, который в это время огибал сопку, услышали хлопок, похожий на выстрел подствольника. Из-за тумана происхождение хлопка и удаление его определить было сложно, однако он явился сигналом для усиления бдительности охраны и офицеров комиссии.
Командир разведчиков подал команду, и бойцы передернули затворы. Офицер на переднем сиденье автобуса спустя пару минут заметил на дороге людей в американском камуфляже, в масках и с оружием. Он тут же оповестил об этом охрану. Командир взвода, не мешкая, скомандовал: «Огонь!».
Туман помешал
Трое боевиков находились справа в 10-15 метрах от дороги. Они открыли огонь по машинам, но им помешали два фактора Во-первых, туман скрадывал звук работающего двигателя. Скорее всего, из-за этого появление в зоне видимости машин явилось для них в какой-то степени неожиданностью, и они замешкались с открытием огня. Во-вторых, они промахнулись в выборе позиции. Боевики вели огонь по машинам снизу вверх, вдоль откоса, что требует определенных навыков стрельбы. Видимо, этих навыков у бандитов не было, и граната РПГ (хлопок!) ушла выше автобуса, да и последующие выстрелы не все достигли цели.
Автобус вслед за головным УАЗом увеличил скорость, отвечая огнем из пяти стволов. Судя по тому, что в первом УАЗе тоже видели троих боевиков, но слева от дороги, огонь велся с двух сторон. Однако первым двум машинам удалось вырваться из зоны наиболее интенсивного огня, и стреляли боевики им в основном вслед. Об этом красноречиво говорит тот факт, что запасное колесо автобуса, висевшее сзади, было все измочалено пулями. В результате обстрела в автобусе было ранено трое солдат охраны. Офицеры начали оказывать им помощь, а трое, взяв автоматы раненых бойцов, открыли огонь. Отъехав от места засады, автобус свернул на проселок, ведущий ко взводному опорному пункту, и остановился.
Странное решение
Командир взвода, возглавлявший охрану, принял решение: пассажирам покинуть автобус, рассредоточиться и, двигаясь цепью на расстоянии прямой видимости справа и слева, следовать к позициям взводного опорного пункта (ВОП). Автобус был отправлен вперед с задачей доставить раненых на ВОП и передать командованию, что комиссия подверглась нападению и надо выслать подкрепление.
Трудно сказать, какими соображениями руководствовался командир взвода, когда принимал такое необычное решение. Может быть, он опасался еще одной засады и таким образом решил уберечь от гибели своих подопечных? Тогда автобус и раненых он отправил на верную гибель. Или он опасался преследования автобуса боевиками и, дабы пресечь их действия, остался в арьергарде? Но тогда зачем были нужны офицеры, все вооружение которых составляли папки с документами?
Так или иначе, и автобус, и офицеры Генштаба добрались до позиций ВОП без приключений и потерь. Офицеров уже перед позициями опорного пункта встретил МТЛБ, выдвинувшийся к месту засады. Бойцы и офицер охраны решили вернуться с ним к месту нападения. Остальные, прибыв на позиции взвода и находясь в состоянии аффекта, немедленно передали его бойцам. Пережив нападение из засады, офицеры полагали, что боевики обязательно предпримут штурм, пользуясь туманом и возможностью подойти практически вплотную к позициям. Однако штурм не начинался: скорее всего, боевики не располагали для этого достаточными силами, а что еще более вероятно, атака ВОП вообще не входила в их планы.
Кто на связи?
Прибывшие на ВОП офицеры попытались связаться с объединенным блокпостом МВД, на котором несли службу милиционеры Северной Осетии, Ингушетии и Дагестана, однако по проводным средствам связи это сделать не удалось. Тогда решили выйти на связь в УКВ-диапазоне блокпоста. Ответили довольно скоро. На вопрос офицеров, не попал ли к ним УАЗ-469 с офицерами, по радиостанции дали положительный ответ, но сразу стали запрашивать фамилии прибывших. Это удивило и насторожило, поэтому корреспондента попросили представиться. На удивление офицеров Генштаба, они услышали, что с ними разговаривают сотрудники прокуратуры Малгобека. Но с момента засады до выхода в эфир прошло минут десять, и сотрудники прокуратуры Малгобека при самой высокой оперативности физически не могли бы оказаться на блокпосту. Скорее всего на милицейской волне работали боевики, пытаясь получить информацию о результатах проведенной засады. Станцию отключили и стали ждать дальнейшего развития событий, максимально усилив бдительность.
Начальство прибывает
Спустя некоторое время прилетел вертолет и, сделав разворот над взводным опорным пунктом, ушел в направлении места засады. Через некоторое время, также на вертолете, прибыл командующий СКВО. С несколькими офицерами инспекции он отправился к месту трагедии. По дороге они встретили возвращающийся МТЛБ. Разведчиков из охраны на нем не оказалось. По словам офицеров и солдат, находившихся на броне тягача, они встретили гражданский КамАЗ, и командир разведчиков решил, используя его как прикрытие, со своими бойцами незаметно для боевиков приблизиться к ним. По плану МТЛБ должен был двигаться на некотором удалении сзади и при необходимости оказать помощь разведчикам, сковавшим боем противника.
Однако вскоре на МТЛБ услышали впереди в тумане очередь КПВТ, а через некоторое время натолкнулись на оцепление, которое было выставлено подразделением МВД. Дальше их не пустили, и они решили вернуться. Что стало с КамАЗом и разведчиками, они не знали.
Несчастный КамАЗ
Командование СКВО в район оцепления пропустили. Здесь выяснилось, что недалеко от места, где комиссия попала в засаду, действовала маневренная группа МВД, которая, получив информацию о засаде боевиков, поспешила на выручку. Прибыв на место, они обнаружили замыкающий колонну УАЗ и убитых пассажиров (заместителя комдива полковника С. Гречина и его водителя). Двинувшись по дороге, они вдруг увидели появившийся из тумана КамАЗ с вооруженными людьми и, приняв их за боевиков, с ходу открыли огонь... Не пострадал лишь водитель КамАЗа, который чудом успел выскочить из кабины и укрыться за машиной. Командир взвода и его подчиненные с тяжелыми ранениями (КПВТ — это не шутка!) были отправлены в госпиталь. Попытки преследовать боевиков ни к чему не привели, да и вероятность обнаружения небольшой группы в тумане была мизерная. Отход они организовали либо пешком, используя складки местности, в сторону границы с Чечней, либо прибыв в район засады на машине и спрятав ее в одном-двух километрах от места засады, чтобы использовать после выполнения задачи.
