— И еще, — сказал Коля. — Машина твоя — значит, и продавать ее будешь сама. Что скажешь?
— Согласна!
— А ты, Карлссон, что скажешь? — Коля повернулся к Катиному спутнику.
— Ее машина, — флегматично отозвался Карлссон. — Пускай продает. Но я буду с ней.
— Ясное дело, — хозяин «Шаманамы» ухмыльнулся. Катя подумала, что у него вид — как у мальчишки, собравшегося нашалить. — Где сейчас эта тачка, Малышка?
— В лесу, — ответила Катя.
— Ну да, где же еще! — Хозяин «Шаманамы» ухмыльнулся еще шире, достал мобильник.
— Федот, здорово, братан! Это Голый. Тема есть… Нет, тачило. «Порш», считай, новый. Прошлого года… Нет, не в угоне, но типа того. Немного покоцаный… Нет, не при делах. Хочу дружбану помочь… Да не. Чисто конкретно… Базара нет, приезжай с барыгой… Через полчаса… А потом — куда? Куда потом ехать? — спросил он у Кати.
— По Выборгскому шоссе.
— …Потом — к финикам, — сказал в трубку Коля. — Не… ближе… Кто сдает? Увидишь… Федот, я отвечаю. Всё, забили. Еду.
— Ну вот, Малышка, — сказал он, пряча телефон. — Едем продавать твою тачку. Не передумала?
Катя покачала головой. Она поняла, что Коля говорил с каким-то бандитом, ну и пусть. Бандит так бандит.
— Тогда садись вперед, дорогу будешь показывать.
— Но я… — Катя понятия не имела, где спрятан «порше», поскольку проспала весь путь от озера до Лейкиного дома.
— Я покажу, — уронил Карлссон. — Поехали.
Джип у бандита Федота оказался точь-в-точь как у Ротгара: такой же угловатый «мерседес». Ждал на выезде из города, сразу за постом ГИБДД.
Коля припарковался рядом (загородили половину трассы), вышел из машины.
Из «мерса» выбрался стриженый рослый парень в черной майке и просторных белых штанах. Видимо, тот самый Федот. Коля и бандит обнялись, звучно похлопали друг друга по спинам, расселись по машинам и покатили дальше. «Мерс» пристроился в хвост хозяину «Шаманамы».
Коля гнал под сто тридцать и вдобавок развлекал попутчиков историей о том, как они с друзьями весной ездили в Скандинавию: корешиться с тамошними байкерами, хотя сам Коля был не очень ревностный фанат мотоцикла. Для него и его дружбанов байк — это не фетиш, а форма экстрима. И лялькам импортным нравится. А в Швеции такие сочные ляльки!.. Таких пропорций!
И подмигнул Малышке. Дразнился.
Карлссон время от времени прерывал Колин треп лаконичными:
— Налево… направо…
Домчались быстро. Свернули на грунтовку. Попетляли еще минут двадцать.
— Стой, — скомандовал Карлссон. — Здесь.
Вышли из машин.
У бандита Федота обнаружился спутник: подвижный блондинчик с маленькими усиками, на взгляд Кати, довольно симпатичный, только какой-то суетливый. Он выскочил из джипа первым.
— Додик! — воскликнул он жизнерадостно, протягивая руку оказавшемуся ближе всех Шурину.
Тот посмотрел на руку блондинчика, потом на сережку в его ухе… И руку демонстративно проигнорировал.
Блондинчик покраснел.
— Я не… — начал он.
Но его заглушил рык Коли Голого:
— Во, Федот, знакомься: братан мой, Шурин!
— Так Шурин или братан? — уточнил Федот.
— По жизни — братан, а по погонялу — Шурин, — пояснил Коля. — А это Федот, корефан мой армейский и большой человек.
— Да уж не больше тебя, — усмехнулся Федот. — Здорово, Шурин! Ты, что ли, тачило продаешь?
— Не-а, вот они, — Шурин мотнул головой в сторону Кати и Карлссона.
Глаза у бандита Федота — тусклые и равнодушные. Кате он как-то сразу не понравился. Вернее, не сам Федот. Сам-то он — красивый мужик, накачанный… Что-то в нем было такое… Как яблоко, в котором из-под глянцевой яркой шкурки просвечивает гниль.
Тем не менее бандит Федот отнесся и к Кате, и к Карлссону уважительно. И никаких шуточек в Катин адрес. А назвался почему-то Иваном.
— Далеко тачило твое? — спросил он у Карлссона.
— Ее, — Карлссон опять кивнул на Катю. — Близко. Пошли.
«Порше» был крайне искусно — не увидишь, пока не подойдешь вплотную, — упрятан среди молоденьких осин.
Карлссон, Шурин и Коля в шесть рук проворно освободили его от веток и выволокли на полянку.
Федот обошел «порше», оглядел внимательно. Судя по его виду, ситуация, когда под кучей веток обнаруживается элитная иномарка, была бандиту привычна.
Закончив общий осмотр, Федот кивнул притихшему Додику. Тот мгновенно воспрял, оживился, забегал вокруг.
— Морда в хлам! — радостно объявил он. — Всё менять! Раз, два, три, четыре… Пять элементов! Минимум на пятнадцать штук. Фары, бампер… А под капотом еще что… Неизвестно…
— Так посмотри, — буркнул Федот-Иван.
— Откройте капот! — строго сказал Додик Кате.
Катя хотела объяснить, что капот не открывается. И она вообще не знает, как его открывать…
— Ключи ему дай, — вмешался Коля.
Катя послушно вручила Додику ключи. Взвизгнула сигнализация.
— Ты посмотри, какой салон, — сказал Коля Федоту.
— Угу, — отозвался Федот. — Может, себе ее взять? Как думаешь?
— Сам решай. Биография у нее сложная.
— А чё на ней?
— Вот у нее спроси, — хозяин «Шаманамы» кивнул на Катю.
— Спрошу, — с достоинством произнес Федот. — Позже. Додик, что ты там возишься?
— Не открыть, заклинило, — пропыхтел Додик, безуспешно пытавшийся заглянуть в нутро «порше».
— Помоги ему, — сказал Коля Шурину.
Но и усилия Шурина ни к чему не привели.
— Вытягивать надо, — пропыхтел Шурин.
— Угу, — согласился Додик. — Считай, пропала тачка. Геометрия нарушена. Теперь…
— Ты, человечек, — перебил его Карлссон. — Нажми там внутри…
Ухватился, потянул — и капот открылся.
Все, кроме Кати и Карлссона, по очереди заглянули внутрь. Додик — последним.
— Радиатор надо менять! — заявил он. — Компьютер…
— Хорош грузить, — вмешался Коля. — Просто назови цену.
Додик покосился на Федота. Тот кивнул.
— Шестьдесят, — мгновенно выдал Додик.
Теперь посмотрели на Катю. Катя молчала. Она помнила только, что Дима сказал: такая машина, новая, стоит не меньше двухсот тысяч. А битая…
— Шестьдесят пять! Но это уже всё, край! Себе в убыток. Перекрашивать — тачка-то приметная, номера перебивать…
— А номера зачем перебивать? — брякнула Катя.
Она подумала, что имеются в виду госномера. Что там перебивать? Одни снял — другие повесил.
— Как это — зачем? — воскликнул Додик. — Тачка паленая! Ты, лялька…
— Базар фильтруй, — негромко и без всякой угрозы сказал Коля Голый.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
