В другой части той же страницы я написал Дин, Остер и Дивоур. Перечислил тех, кто показался мне наиболее реальными, тех, кто представлял собой наибольшую опасность. Потому что у них были потомки? Но ведь в сторону они отступали независимо от их желания, а потомки наверняка были у всех семерых. В то время детей рожали чуть ли не каждый год. Только в каком времени я побывал? Я спрашивал Дивоура, но он мне не ответил.
В жаркое душное утро происшедшее со мной никак не воспринималось как сон. Тогда как это называть? Видение? Путешествие во времени? А если и путешествие, то ради чего, с какой целью меня в него отправили? Что мне хотели сообщить, кто хотел? Я хорошо помнил фразу, которую произнес перед тем, как очнуться от кошмара, по ходу которого я побывал в студии Джо и принес оттуда мою пишущую машинку: я не верю, все это ложь. Вот и теперь я не верил. Наверное, не имея на руках хоть каких-то фактов, проще отметать все чохом.
У верхнего края страницы я написал:
ОПАСНОСТЬ. Большими буквами, а потом обвел слово жирной линией. От линии провел стрелку к Кире. От нее другую стрелку — к Должна улететь. Bon voyage. Добавил МЭТТИ.
Под хлебом в берете нарисовал маленький телефонный аппарат. Над ним — воздушный шарик и слово на нем: П-П-ПОЗВОНИ! И едва поставил восклицательный знак, как зазвонил беспроводный телефон. Лежал он на ограждении террасы. Я обвел МЭТТИ кружком и взял трубку. Нажал на кнопку On/Off.
— Майк? — голос звенел от радости и облегчения.
— Да. Как дела?
— Великолепно! — ответила она, и я обвел кружком Л. Б. — Линди Бриггс позвонила десять минут тому назад… Я только что закончила говорить с ней. Майк, она снова берет меня на работу! Это прекрасно, правда?
Безусловно. А главное, только так и можно удержать ее в Тэ-Эр. Я вычеркнул Должна улететь. Bon voyage, зная, что теперь Мэтти никуда не поедет. И как мне просить ее об этом. Я подумал: если бы я знал чуть больше.
— Майк? Ты…
— Полностью с тобой согласен. — Мэтти возникла перед моим мысленным взором: стоит на кухне, крутит пальцами телефонный шнур, длинноногая, в джинсовых шортах и белой футболке с желтой уткой на груди. — Надеюсь, в голосе Линди слышался стыд. — Я обвел нарисованную мною футболку.
— Да. И говорила она достаточно откровенно, чтобы… ну, обезоружить меня. Сказала, что эта Уитмор позвонила ей в начале прошлой недели. И поставила вопрос ребром. Если Линди увольняет меня, библиотека продолжает получать деньги, компьютеры, программное обеспечение. Если нет, рог изобилия будет перекрыт. Линди сказала, что ей пришлось выбирать между благом города и несправедливостью… сказала, что решение это было одно из самых трудных, какие ей довелось принимать…
— Понятно, — моя рука двигалась сама по себе, словно планшетка над гадальной доской, выводя слова: ПОЖАЛУЙСТА, ДАЙ Я ПОГОВОРЮ. — Возможно, в этом есть доля правды, но, Мэтти… сколько, по-твоему, зарабатывает Линди?
— Я не знаю.
— Готов спорить, что больше, чем любые три библиотекаря в других маленьких городах штата Мэн вместе взятые.
До меня долетел голосок Ки: «Могу я поговойить с ним, Мэтти? Могу я поговойить с Май-ком? Позялуйста, дай я поговойю».
— Через минуту, цыпленок, — и Мэтти продолжила, обращаясь уже ко мне:
— Возможно. Но главное для меня в том, что я вновь получила работу. Ради этого я готова не поминать прошлое.
Я нарисовал книгу. Затем несколько переплетенных колец между ней и футболкой с уткой.
— Ки хочет поговорить с тобой. — Мэтти засмеялась. — Она утверждает что сегодня ночью вы вдвоем побывали на Фрайбургской ярмарке.
— Однако! Ты хочешь сказать, что у меня было свидание с очаровательной девушкой, а я его проспал?
— Похоже, что так. Так я передаю трубку?
— Конечно.
— Хорошо, держи, болтушка. Что-то затрещало: трубка переходила из рук в руки, и послышался голос Ки.
— На яймайке я поймала тебя за ноги, Майк! Я поймала своего куойтейбека!
— Неужели? Потрясающий был сон, правда, Ки?
На другом конце провода надолго воцарилась тишина. Мне оставалось только гадать, как воспринимает Мэтти молчание телефонной болтушки. Наконец Ки решилась:
— Ты тозе там был. Мы видели как зенсины извивались под флейту… столб с колоколом на вейсине… мы заели в дом пьизйаков… ты упал в ботьке! Это был не сон… нет?
Я мог бы убедить Ки в обратном, но решил, что идея эта не из лучших, в определенном смысле, опасная идея.
— На тебе были красивые платье и шляпка, — ответил я.
— Да! — В голосе слышалось огромное облегчение. — А ты был…
— Кира, перестань. И послушай меня. Она тут же замолчала.
— Я думаю, хорошо бы тебе как можно меньше рассказывать об этом сне. Твой маме или кому-то еще. Кроме меня.
— Кьоме тебя.
— Да. То же относится и к людям из холодильника. Хорошо?
— Хойосе. Майк, там была леди в платье Мэтти.
— Я знаю. — Я и так понимал, что рядом с Кирой никого нет, раз она обсуждает со мной ночное происшествие, но все-таки спросил:
— Где сейчас Мэтти?
— Поливает цветы. У нас много цветов, целый миллион. А мне надо вытейеть со стола. Это моя обязанность. Я не возьазаю. Мне дазе ньявится. Мы ели гьенок по-фьанцузски. Всегда едим по воскьесеньям. Осень вкусно, особенно с клубнитьным сийопом.
— Я знаю. — Я нарисовал стрелку к куску хлеба в берете. — Гренок по-французски — вкуснятина. Ки, ты сказала маме о женщине в ее платье?
— Нет. Я подумала, тьто она испугается. — Ки понизила голос. — Она идет!
В трубке вновь зашуршало и послышался голос Мэтти:
— Этот разговор освежил в твоей памяти воспоминание о свидании с моей дочерью?
— Если и освежил, то ее память, — ответил я.
Мысленная связь между мною и Мэтти, безусловно, существовала, но к ярмарке это не имело ни малейшего отношения, в этом я не сомневался.
Она засмеялась. Мне нравилось, как звучит ее смех в это утро… и мне не хотелось ее огорчать… но я не хотел и другого, не хотел, чтобы она принимала белую линию, разделяющую на дороге полосы встречного движения за островок безопасности.
— Мэтти, тебе нельзя забывать об осторожности, понимаешь? Да, Линди Бриггс взяла тебя на работу, но это не означает, что теперь в городе живут только твои друзья.
— Я понимаю, — ответила она. Опять я подумал, а не предложить ли ей на какое-то время увезти Киру в Дерри. Они могли бы до конца лета пожить в моем доме, пока здесь все не придет в норму. Да только она не поехала бы. Она согласилась на мое предложение нанять высокооплачиваемого нью-йоркского адвоката только потому, что ее загнали в угол. А тут у нее был выбор. Или она думала, что он у нее есть, и как я мог повлиять на нее? Фактов у меня не было, только предчувствие. Я видел лишь нависшую над ней темную тень.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
