— А! Где?! Что с ребенком?! — Взлохмаченный и заспанный Тимофей Спиридонович вылез из-за печки.
— Нужно возвращаться! Мы забыли отдать Настеньку! — воскликнул Николас.
— Не стоит, — отвечал Тимофей Спиридонович. — Откуда ты знаешь, может, Белый колдун скоро нагрянет и в ту, новую деревню? Да и вообще, там сейчас сплошная теснота и неустроенность! Негоже нашей Настеньке жить в таких условиях.
— Так ты знал! — возмутился Николас. — Ты специально ее спрятал! Я немедленно разворачиваю курень!
Ник не на шутку разозлился.
— Поздно разворачивать, — проговорил Тимофей Спиридонович.
Николас проследил за взглядом домового и увидел — морозные узоры затянули окно, а на подоконнике лежит иней!
— Давайте нарядим елку и отпразднуем Рождество! — предложила Оливия. — У нас в кукольном театре не было настоящей елки.
— Тядю! Етю! — воскликнула Настенька.
— Малышка говорит, что у них в деревне наряжали елку на улице, она тогда еще не умела ходить и видела только краем глаза из окна, — перевел Тимофей Спиридонович.
Ник только покачал головой, подошел к окну, дохнул на морозный узор и растер рукавом. Сквозь оттаявший кругляш была видна только стена летящего снега. Бешеная метель совершенно перекрыла обзор.
— Дубы, стой! — скомандовал Николас. — Надо переждать непогоду и осмотреться, тогда решим, что делать дальше.
Избушка замерла. Оливия, Тимофей Спиридонович и Настенька действительно принялись украшать комнаты к празднику. Развесили вязанки лука и перчика, соорудили шарики из зеленых яблок. Больше всего досталось маленькому деревцу в кадке. Когда Тимофей Спиридонович посыпал на него крупой, вся избушка затряслась и задергалась.
— Ишь ты, щекотно! — воскликнул домовой, но украшательств не прекратил.
Николас не отрываясь смотрел в окно, но метель даже и не думала прекращаться. К мальчику подошла Оливия.
— Хватит сидеть букой! У нас тут почти праздник. Вот скажи, чтобы ты подарил мне на Рождество?
Ник заглянул в прекрасные зеленые глаза Оливии и тут же залился краской. Дочь колдуна наконец-то оправилась от неудачного опыта с лунным шаманством, вновь стала счастливой и прекрасной.
— Я… — запинаясь начал Николас. — Подарил бы тебе розу.
Для фабричного мальчишки живой цветок зимой был невероятной роскошью. Ник вспомнил, что он ученик колдуна, и поспешно добавил:
— И еще что-нибудь с брильянтами!
Оливия расхохоталась и поцеловала мальчика в щеку.
— Вот можешь же быть милым, когда захочешь!
Ник покраснел еще сильнее и отправился следом за Оливией вырезать снежинки из скатерти. Они возились почти полчаса с бумагой и ножницами, а потом ученик колдуна все-таки вспомнил, что сейчас никакое не Рождество, и вернулся к окну. Метель отступила и теперь плела свое белое кружево вдалеке за темными деревьями. Ник принялся усиленно дышать на стекло. Обжигаясь холодом, мальчик стирал ладошками морозные рисунки. Добившись приличного обзора, Николас понял — избушка остановилась где-то на просторной поляне, или… Стремительная мысль пронзила сознание мальчика.
— Или озеро замерзло, и мы сейчас стоим на льду!
Ник схватил свою легкую летнюю курточку, бросился к входной двери и распахнул ее. Ледяное дыхание зимы пробрало до костей. Но мальчик едва это заметил. Он схватился за дверной косяк и высунулся из проема, чтобы увидеть побольше. Лес обступал ровную округлую поляну со всех сторон. На его опушке лежало нечто большое и вытянутое. Лодка или все-таки камень? Мягкий белый снег скрывал все очертания. На мгновение край солнца выглянул из-за туч, и сразу же заблестел лед. Значит, все-таки озеро! Ник опустил взгляд ниже — лед был повсюду. Мальчик посмотрел еще ниже, под ноги куреню, и едва сдержал вопль ужаса. Избушку со всех сторон обступили зомби. Замерзшие, занесенные снегом, они стояли плотной толпой возле дубов и дальше кругом во все стороны. Тут из большой комнаты выбежал Тимофей Спиридонович, с разбегу запрыгнул на плечи Николаса и воскликнул:
— Э-ге-гей! Красотища-то какая!
Зомби подняли головы. Их глаза начали зажигаться красным огнем. Через мгновение уже все мертвецы смотрели вверх. Они зарычали, загудели, принялись раскачивать ноги избушки. Ник чуть не вывалился наружу, но успел подтянуться на косяке, а потом громко захлопнул дверь.
— Кажется, они нас испугались, — неуверенно сказал Тимофей Спиридонович.
— Что там такое? — поинтересовалась Оливия.
— Хорошая новость — мы нашли Светлояр. Плохая — внизу полно зомби, — ответил Николас.
— Ты говорил, зиму наверняка призвал какой-то русский шаман. И где же он? — продолжала дочь колдуна.
— Должен быть где-то рядом, — неуверенно проговорил Ник. — Видимо, охраняет озеро.
— Ты уверен, что это был именно шаман, а не мастер темных искусств? — спросила Оливия. — Зачем ему вообще воду морозить?
— Всем известно — некроманты ненавидят холод, — ответил мальчик. — А русские шаманы отлично управляют метелью и морозными ветрами. Складываем два и два, получается…
— Ясно, — согласилась дочь колдуна. — Замороженное озеро — защита от некромантов. Подождем, пока шаман вернется, уничтожит зомби и позовет нас в гости?
Николас только плечами пожал. Ждать решено было за столом. Обед получился странный — из варенья, соленых груздей и огурцов. На счастье, осталось немного шадринского хлеба и молока для Настеньки. Впрочем, варенье малышке нравилось куда больше. В это время зомби старательно раскачивали избу, выли отчаянно и заунывно. Вот они заскреблись где-то в подполе и у порога. Опасно задребезжало окно.
— Дубы, вперед! — скомандовал Николас. — Левой! Правой!
Курень зашевелился, стряхнул с себя мертвецов, но с места сдвинуться не смог — его ноги едва могли оторваться от земли.
— Похоже, мы застряли, — объявил Ник.
За окном темнело, могучие русские шаманы не спешили на помощь, становилось страшно по-настоящему. Пару минут прошли в напряженном ожидании неизвестно чего. Николас ходил из угла в угол. В это время зомби снова взобрались по дубовым ногам и заскребли дощатое днище. Было слышно, как зубы и ногти медленно ломают крепкое дерево.
— Мы должны погрузиться в озеро. Иначе рано или поздно зомби перегрызут все доски и доберутся до нас, — объявил Николас.
— К погружению готов! — воскликнул Тимофей Спиридонович. — Но нам мешает лед!
— Разбирай крышу, и я пробью лед, — ответил Ник.
— Только не печку! — завопил домовой. — Хочешь, все варенье забери, но мою дорогую не трогай. Ну, пожалуйста!
— Убирай крышу, — строго повторил ученик колдуна. — Мы же все обсудили. Ты сам согласился с этим планом!
— А теперь передумал! Где же это видано, чтобы из дому печку выкидывать! Да еще через крышу. Не по-людски это!
Тимофей Спиридонович поступил, как всякий уважающий себя домовой — промелькнул стремительно в одном направлении, потом — в другом и совсем исчез.
— Спиридоныч, не балуй! Не шутки тут шутим. — Николас взял со стола зеленое яблоко и впитал его жизненную силу, точно как показывал мастер Гримгор.
Домовой не отвечал и только зло пыхтел во всех углах комнаты одновременно. Пришлось Нику применять классическую анимацию. К счастью, ученик колдуна заранее именовал все предметы в избе.
— Сердце, подвинься, — велел мальчик, и большая русская печка, грохоча кастрюльками и сковородками, отъехала от стены.
Из-за нее на огромной скорости выскочил Тимофей Спиридонович. Николас успел поймать домового и прижать к груди.
— Укушу, Коля, прямо за нос, — пригрозил Тимофей Спиридонович.
В это время один из зомби добрался-таки до окна, и его ногти противно заскребли по стеклу. Оливия бросилась за сковородкой, тут же отворила ставни, сильным ударом отправила мертвеца вниз и сразу же закрыла окно.
— Особое женское колдовство, — пояснила девочка.
— Да ты первый раз в жизни сковородку в руках держишь! — пошутил Ник.
— Ну, когда-то же надо начинать, — рассмеялась Оливия.
— Атя! — подтвердила Настенька и расхохоталась.
