мы с ней можем даже назваться приятельницами. Я уверена, что уговаривать её встрять в это будет крайне сложно, ведь она уже была на «противоположной» стороне со своей стаей и едва ли снова добровольно решит пойти на такой шаг.
Если только вопрос не встанет ребром к тому, ради кого она бросила вызов своих соратникам и ушла, став предательницей.
Разговор в гостиной продолжается, но я уже не слушаю, отвлекаясь на телефон и проверяя время. Осталось тридцать минут до комендантского часа и два с половиной до того момента, как придётся покинуть Дубров, а это значит, что у меня всё-таки ещё есть возможность обмолвится парой фраз с Таем.
Поэтому, пока все увлечены беседой, я покидаю гостиную. Даже если кто-то и заметит моё отсутствие, остановить меня всё равно уже не получится.
* * *
Я нахожу юного оборотня там, где он, как мне кажется, проводит большинство своего свободного времени — за ничегонеделанием у прилавка в магазинчике на заправке Боунса. Боунс продолжает оставлять Тая за продавца в надежде на то, что парень будет более собранным и самостоятельным. Но тот вместо всего этого листает журналы и пьёт газировку, оплачивая каждую банку со своих же карманных денег.
О моём приходе сообщает дверной колокольчик, однако Тай не отвлекается от своего занятия, лишь только причмокивать перестаёт.
— Ты один? — спрашиваю я.
— Абсолютно, — тут же отвечает Тай. — И свободен, как трусы без резинки. — Журнал со шлепком опускается на прилавок. — Есть предложение?
— Ага, на миллион просто.
— О! — Тай искренне воодушевляется. — Превращаюсь весь в один большой волчий слух!
Я обхожу оскудевшие ряды с дешёвой едой и напитками, химическими средствами для автомобиля, газетами и журналами и останавливаюсь напротив кассы.
— Мне тут интересную историю рассказали… — начинаю я.
— Люблю интересные истории.
— … о том, что вы с Лизой сейчас — самые первые претенденты на место альфы в своей стае.
— Ах, это, — Тай корчит рожицу, словно я подсунула ему под нос половинку лимона и, сжав его, брызнула парню соком прямо в лицо. — Не, такие истории я не хочу слушать.
— Почему?
— Потому что не могу я смотреть на этих предателей, — Тай делает следящий жест, указывая средним и указательным пальцами на свои глаза. — Ни в глаза, никуда. Будь воля моя, вычеркнул бы их из стаи чёрным водостойким маркером.
— Вот как раз это ты и сможешь сделать на правах альфы, — подмечаю я, а у самой кошки на душе скребутся. Науськиваю мальца, чтобы впоследствии спровоцировать его сестру, которая наверняка не даст брату глупости совершать — это же до какого дна нужно скатиться, чтобы считать такую идею гениальной?
— Допустим, — протягивает Тай. — Но это ж какой геморрой!
— Ну ты же большой парень. Справишься.
На мои слова Тай хмурит брови. Сейчас он в ловушке, в какую попадают все излишне импульсивные, но при этом совершенно не готовые к тому, чтобы проявлять мудрость, подростки. Они требуют ответственности, а, получая её, не представляют, как с ней обращаться.
— Не знаю, — Тай чешет затылок. — Как-то это… типа, неправильно. Я же их ненавижу. Не могу я быть их лидером.
— Мне кажется, у вас с Лизой найдётся гораздо больше союзников, чем вы сейчас думаете.
— Я всё ещё не уверен. К тому же и представить боюсь, что скажет Лиза, если я заявлю ей, что решил участвовать в инициации.
— Она будет в ярости.
Нельзя показывать своё удовлетворение, но это именно то, что мне нужно.
— Но только представь — ты сможешь остановить войну и стать героем.
Последнее слово я произношу, понижая голос и надеясь, что это превратит его в нечто сакральное. И Тай ведётся. Как красная тряпка для быка или лазерная указка для кошки. Он весь мой, и всё его внимание — моё.
Осталось довести начатое до конца:
— Встреться с их нынешним лидером. Я слышала, что это женщина по имени Магдалена. Даже если она сейчас считает себя альфой, это не является таковым по факту до тех пор, пока она не пройдёт через инициацию и не сразится с потомком предыдущего лидера. И я не знаю, на что способна та волчица, но ты, Тай, удивительный. И будешь отличным альфой, несмотря на юный возраст.
Гордость переполняет сияющие голубые глаза Тая. Рыбка на крючке — только подсекай.
— Я стану альфой! — громогласно произносит Тай, поднимая руки к потолку.
Я улыбаюсь ему, несмотря на горечь во рту, и повторяю:
— Ты станешь альфой.
Посмотри на себя, Романова. Бросаешь парня на амбразуру, а сама наотрез отказываешься понимать и принимать зеркально такое же предложение Дмитрия перевести внимание гнори на иной мир, чтобы спасти наш.
У медали две стороны. Всегда. И я прекрасно знаю об этом, как и о том, насколько важно не закрывать глаза на наличие второй, когда всё внимание уделяешь первой.
Так почему же я делаю вид, словно живу в двухмерном мире?
* * *
Возвращаясь в штаб, я сразу принимаюсь к сбору вещей. Собственно говоря, сумки собраны уже давно — лежат под кроватью и ждут своего часа. Я лишь проверяю, наверное, в сотый раз, всё ли взяла и ничего ли не забыла. За полчаса до выхода приходит Влас. Он молча следит за тем, как я заканчиваю с сумками, затем переодеваюсь в более удобную и практичную одежду. Только когда замираю, хлопая себя по бокам и немо объявляя, что всё готово, Влас говорит:
— Там на улице ребята ждут.
Он явно имеет в виду не Севера или пиратов. Мне начинает это не нравиться. Если они задумали брать меня количеством, чтобы убедить остаться, то им лучше сейчас же передумать, а иначе я кого-нибудь точно убью.
— Зачем? — спрашиваю я у Власа.
— Пойдём — и увидишь.
Нет времени на препирания, и я, хватая куртку, плетусь за Власом. Он ведёт меня на первый этаж, затем — на задний двор. Первое, что я вижу — яркое пятно костра в десятке шагов впереди.
А первое, что слышу — музыку укулеле.
— Что вы тут устроили? — спрашиваю, подходя ближе.
У костра, разбросанные по кругу парочками, трио и одиночками, расселись мои хорошие знакомые, уже почти приятели и давно как друзья. Здесь Бен с Ниной, близнецы, Лия, Марк, Лена, Артур, Шиго и Саша. У последнего в одной руке укулеле, а в другой — бутылка. Её содержимое угадывать не приходится.
— Смотрите-ка, а раньше меня одного алкоголиком называли, — смеясь, сообщает Саша.
Шиго реагирует на его слова моментально; рука только и успевает взмыть вверх, как Саша восклицает и
