Он снова замолчал. Нимве физически ощущала, какого труда ему стоит все это рассказывать.
- И что ты стал делать? - тихонько спросила она.
- А что было делать, - он пожал плечами. - Остался на улице. Если честно, я уже ничего не хотел. После того, как они меня выгнали, я как будто… как будто во второй раз осиротел, и… Не важно. В общем, я вернулся на улицу, и просто сидел под забором. Была осень, дождь шел, темнело уже. Потом вдруг чувствую, кто-то меня за плечо тормошит. Открываю глаза - человек стоит рядом и что-то говорит. А я на здешнем языке и слова не знал. Он говорил, говорил, а потом поднял меня и куда-то потащил. А я пошел. Дальше плохо помню.
Мафхор остановился, чтобы перевести дыхание. Нимве чувствовала, как его пальцы вздрагивают в ладони. Он помолчал и сказал:
- У этого человека в доме я жил неделю. А он знаешь, кем оказался? Камердинером прежнего короля. Я, пока лежал без сознания, бредил на анъяс, вот он и рассказал королю обо мне. А потом, когда я смог вставать, король сам туда приехал, чтобы на меня посмотреть.
- Люди говорят, он был очень добрый, старый король.
- Думаю, это правда. По крайней мере, ко мне он отнесся лучше, чем весь Дом Таэнана. Наверное, час со мной беседовал, хотя я говорил только на сэнверийском, да по-эбирнейски. А он кое-как на эбирнейском изъяснялся, вот мы и… Но то, что я алгарвид, он сразу понял. А потом… В общем, он как-то договорился с Фиарнейдом, главой Дома, и меня приняли туда. Но, если честно - лучше бы мне на улице остаться.
Он опустил голову.
- Почему? - спросила Нимве.
- Видишь ли, - Мафхор пожал плечами. - Они так относятся к чужакам, что… Те пять лет, что я у них провел, пока учился - ты даже не представляешь, что это было. Я для них как прокаженный. Все от меня всегда держались в пяти шагах, будто я могу их заразить. Никто со мной рядом садиться не хотел, а если случайно прикасались, сразу руки вытирали. Учили меня только общим вещам, мастера у меня не было, и Посвящение я проходил самостоятельно, как в древности. - Он помолчал, опустив глаза. - Я сначала хотел оттуда сбежать, но потом подумал: раз они хоть какими-то знаниями со мной делятся - глупо этим не воспользоваться. К тому же, мне разрешалось заходить в библиотеку, поэтому я смог научиться многому из книг, без помощи Дома Таэнана.
Настала тишина. Подняв взгляд, Мафхор сказал:
- Мне очень неловко тебе это рассказывать.
- Я знаю. Знаю.
- Выходит, будто я жалуюсь.
- Это не так.
- Это так.
- Нет, - Нимве покачала головой. - Я думаю, надо быть очень смелым человеком, чтобы… чтобы такое пережить и не сломаться. И какая же сволочь сочинила про тебя все те гадости, что несут в столице? Выходит, здесь никто не знает, кто ты?
- Дом Таэнана знает. Королева знает, и ее муж. Он поэтому и позвал меня на службу, что я не один из здешних магов.
- Так королева знает? - Нимве скрипнула зубами. - Ну и сука! Ой, извини, просто она мне такое про тебя плела… Вот ведь… Наверняка это она про тебя сплетни распускает! Послушай! Но так и есть! Ведь сплетни-то поползли в последние три года! Так что же, выходит, она еще тогда все это задумала?!
- Тише, тише, мы не можем знать.
- Говорю тебе, это ее придумки! Ну, или Дома Таэнана!
- Сомневаюсь. Хотя - все может быть. Для магов Дома Таэнана я всего лишь Мафхор, так что… - он вдруг остановился. Нимве смотрела озадаченно.
- Что ты хочешь этим сказать? - спросила она. - Твое имя, оно им тоже не…
- А это не имя, - выговорил он, как почудилось Нимве, с преувеличенным спокойствием.
- А что же?
- Мафхор - это кличка. Мне ее дали здешние маги в тот же день, что я переступил через их порог. Никто из них за все годы даже не поинтересовался, как меня по-настоящему зовут. Мафхор. И точка.
- Но… тогда что это значит? - Нимве уже понимала, что не услышит ничего хорошего, однако ответ заставил ее обомлеть:
- Что значит? Ну, если дословно - "бастард с поганой кровью". - Он отвернулся.
Нимве сумела вздохнуть лишь через четверть минуты.
- Как же… - прошептала она. - Почему же ты согласился… почему позволил себя так называть?!
- А они согласия не спрашивали.
- Ну, а другие?! Выходит, все это время мы обзывали тебя… этим… этим…
- Тише, Ним. Не кричи.
- Прости. Я нечаянно. Только почему же ты ничего нам не сказал? Ну, почему?
- А с какой стати?
Нимве осеклась. Несколько секунд смотрела, прикусив губы, потом сказала:
- Зачем ты так, мы же тебе не враги…
- Прости, - он сжал ее ладонь, - не обижайся. Я только хотел сказать, что… Я привык все время быть один, и никому не давать отчета. Эта кличка настолько ко мне приросла, что я уже считаю ее своим именем. К тому же, если бы я кому-то сказал, пришлось бы объяснять, что и почему, а это слишком велико для меня.
- Но сейчас же ты рассказываешь…
- Тебе - да.
- У меня с тобой голова кругом идет!
Маг усмехнулся:
- Я же говорил, что не подарок. Когда привыкаешь быть один, перестаешь интересоваться, что о тебе думают другие. Но мне не все равно, что думаешь обо мне ты. Поэтому я рискнул. Надеюсь, что ты, после всего, что тут услышишь… Что ты после этого не изменишь отношения ко мне… в худшую сторону. Не начнешь меня презирать за то, что я… наболтал.
- С ума сошел, - Нимве обняла его, уткнулась лицом в курчавую гриву. - Ну, что ты, а? Не выдумывай…
- Хорошо, не буду.
- За что я тебя стану презирать? За то, что ты настолько сильный человек, что не побоялся быть со мной откровенным? Да я тобой восхищаюсь! Но… можно, я больше не буду называть тебя… этим словом? И остальным скажу… Ты разрешишь?
- Если хочешь.
- Спасибо…
- Только, Ним, ничего им не рассказывай, прошу.
- Конечно… Что ты, конечно. А как тебя зовут на самом деле? Как твое настоящее имя? - отстранившись, она заглянула ему в глаза. Он помолчал - и ответил:
- Кьолан. Меня зовут Кьолан.
Глава 9
Они проговорили до ночи, пока из леса не потянуло холодом, и не начал накрапывать дождик, нудный, почти осенний.
Маг уснул под навесом, а к Нимве сон не шел. Закутавшись в попону, она сидела у самого входа, слушая, как капли шелестят по траве и по воде, невидимой во тьме.
То, что она узнала нынче вечером, пробрало до глубины души. На несколько жизней, думала Нимве, хватит того, через что ему пришлось пройти. И как только он выдержал… А ведь был почти ребенком, только четырнадцать лет. Сначала переворот, бегство, смутные вести о гибели всего клана, а потом…
В памяти тут же всплыли яркие картины, в которые, будто по волшебству, облекся его рассказ. Как наяву, Нимве видела холмистую степь, видела подростка, вместе с другими напуганными людьми прячущегося в ущелье. А весна уходит, делается все жарче. Речки высыхают, и трава желтеет, сохнет под напором горячего ветра из пустынь. Голод. И отчаяние. Они отрезаны здесь, понятия не имеют, что происходит в стране. Вокруг рыщут банды - ловцы людей, и чтобы не попасться им, надо стать диким зверем, чутким, напряженным, ловящим каждый звук, но делать это все трудней, когда ты голоден и замучен жаждой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
