Противники ген. Батюшина в то же самое время были прекрасно вооружены, действовали систематически и проявляли необычайную энергию, как будто они сами понимали, что им необходимо защищаться даже тогда, когда их противнику зажали рот.
Дело ген. Батюшина в печати излагалось всегда, без каких-либо исключений, приблизительно так.
В 1914-16 гг., как, впрочем, и раньше, в области банков и вообще в финансовых сферах в России все обстояло благополучно. Мародеров не было, и они не грозили стране разорением. Не существовало в России никакого немецкого засилья. Не было у нас и никакого немецкого шпионажа.
Но вот в начале 1916 года Штюрмеру и Кº захотелось сорвать несколько миллионов с банкиров.
Решено было начать с банкира Д. Л. Рубинштейна.
Для этого по инициативе Штюрмера и с помощью И. Ф. Мануйлова-Манасевича, его секретаря, была назначена комиссия ген. Батюшина, и в нее пригласили ряд заведомых шантажистов, которые заранее обязались совместно, систематически, по известному плану вести шантаж против банкиров и для общей дележки вырвать у них большие миллионы.
Для того чтобы запугать банкиров, комиссия ген. Батюшина прежде всего арестовывает Рубинштейна и близких к нему лиц. Потом с такого же рода запугиваниями набрасывается на Московский соединенный банк. После Москвы деятельность комиссии переносится в Киев.
Хотя в Киеве и не было никаких данных обвинять крупных сахарозаводчиков в каких-либо спекуляциях и мародерстве, тем не менее ген. Батюшин многих из них арестовывает.
Неизвестно, с кого именно и когда брались комиссией взятки, но совершенно категорически много раз было установлено в печати как факт, что комиссия ген. Батюшина получила огромные взятки, – и это было не сотни тысяч рублей, а гораздо больше.
Деньги были поделены среди членов комиссии, и теперь эти господа, одинаково виновные, одинаково поживившиеся, прикрывают друг друга в совершенных ими преступлениях.
При старом режиме их шантажи и преступления были сознательно прикрыты властью, которая – в лице Штюрмеров – была заинтересованной в сохранении тайн.
В статье «Результаты обысков у членов комиссии генерала Батюшина», напечатанной в одной из петроградских газет, говорится:
«На основании проверенных нами документальных данных, имеем возможность сообщить результаты обысков, произведенных у членов комиссии генерала Батюшина, разновременно по распоряжению чрезвычайной следственной комиссии, назначенной по распоряжению министра юстиции А. Ф. Керенского.
Главная добыча шантажа, по-видимому, досталась прис. пов. Логвинскому. У него найдено наличными деньгами 630 000 руб., из коих 400 000 рублей на текущих счетах в 4 петроградских банках, и на 230 000 р. вкладной билет Русско-Азиатского банка на имя гражданской жены Логвинского. Кроме того, у него найдена купчая крепость на дом в Москве, приобретенный им в сентябре месяце 1916 г., т. е. вслед за арестом Д. Л. Рубинштейна. Дом этот оценивается в 400 000 руб.
У прапорщика Барта найдено: наличными деньгами и вкладами в Торгово-промышленном банке в Петрограде 270 000 рублей, на текущем счету в Государственном банке 180 000 рублей, разных ценных документов на 200 000 р.
У генерала Батюшина найдено: наличными в банках
177 000 руб. и купчая крепость на приобретенное им, Батюшиным, земельное имение в Царевококшайском уезде Казанской губ. от купца Дутылина в количестве 3156 десятин земли. Это имение оценивается в 600 000 руб.
Следствием установлено, что полковник Резанов проиграл в течение 1916 г. 200 000 руб. в карты в Литературно-художественном клубе (Невский, 16) и тем не менее при обыске у него в Петрограде на Широкой ул. в д. № 9 найдено наличными 65 000 руб. и облигаций государственного займа 1915 года на
178 000 руб., на текущих счетах в банке 1150 руб. Характерно отметить, что как деньги, так и облигации найдены завернутыми в газетную бумагу. Установлено также, что Резанов за время существования комиссии купил в Крыму имение».
В феврале 1917 года охранником полк, Якубовым, выступавшим свидетелем на процессе Мануйлова-Манасевича, был произведен обыск у прапорщика Логвинского. При обыске были найдены поразительные документы, обвиняющие Логвинского в шантажах, но он тем не менее почему-то тогда остался на свободе. Ни ген. Батюшин и никто из других членов его комиссии не были в то время привлечены к суду, ни как свидетели, ни как обвиняемые.
По приказу ген. Батюшина Д. Л. Рубинштейн был посажен в тюрьму. От него добивались взятки для комиссии ген. Батюшина, но он идти на подкуп не желал по принципу.
Друзьям Рубинштейна, однако, в конце 1916 г. удалось вырвать его из тюрьмы, но ген. Батюшин в начале 1917 года снова засадил его в тюрьму, и его там держали уже до самого падения старого режима.
В Киеве ген. Батюшиным были арестованы многие сахарозаводчики. Его комиссия шантажировала этих архимиллионеров и требовала выкупа.
Киевские сахарозаводчики тоже по принципу не хотели давать батюшинцам взятки и сидели в тюрьме до тех пор, пока вопреки батюшинцам, так-таки не дождавшимся взяток с сахарозаводчиков, они не были, благодаря хлопотам третьих лиц, в начале 1917 года помилованы Николаем II, и он не положил на их деле знаменитой своей резолюции.
Так было до революции.
После революции в деле ген. Батюшина многое коренным образом изменилось.
Рубинштейн вместе с другими лицами был 28 февраля освобожден из тюрьмы восставшим народом, и через несколько дней он обратился к новому правительству с требованием начать против ген. Батюшина дело.
Был отдан приказ об аресте Батюшина и некоторых членов его комиссии. Батюшину на некоторое время удается скрыться. Тем не менее его вскоре ловят во Пскове, когда он, переодевшись в солдатскую шинель, намеревался куда-то скрыться.
После ареста ген. Батюшина увозят в Петроград и засаживают в Петропавловскую крепость. Там к нему на таинственное свидание приходит жена Штюрмера, а недавно его гражданская жена обратилась за его защитой к В. Л. Бурцеву.
* * *
Вот в каких красках рассказывали и рассказывают о деле ген. Батюшина в печати.
Но не совсем так, вернее, совсем не так оно происходило в действительности.
С банковским делом в России уже давно обстояло неблагополучно.
Мародеры, между прочим, и в лице банковских деятелей, – и до войны, и во время ее жадно набросились на Россию и впились в нее зубами. Рвали ее, как могли и сколько могли.
Имя Д. Л. Рубинштейна еще с конца 1915 года, как, впрочем, и раньше, пользовалось громкой, но далеко не лестной популярностью. Я как-нибудь расскажу, что в Государственной думе говорили о нем, например, в 1915 г. Изучением его деятельности секретно была занята военная контрразведка, и еще в феврале 1916 г. в Главном штабе решен был его арест.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
