безусловно, львиную долю фильмов 2050 года в 1950-м сочли бы чересчур мудреными и попросту не поняли. Как-никак прогресс: не всем теперь командует касса.
Но среди несчетных забав и развлечений на планете, которая, похоже, готова превратиться в одну огромную площадку для игр, иные люди все еще опять и опять задаются извечным вопросом, на который нет ответа:
ЧТО ЖЕ ДАЛЬШЕ?
11
Ян прислонился к зверю, уперся ладонями в шершавую, точно древесная кора, кожу. Оглядел громадные бивни, круто изогнутый хобот – искусный таксидермист увековечил слона в позе то ли воинственной, то ли радостной. Любопытно, какие не менее странные существа с каких неведомых планет станут однажды разглядывать этого выходца с Земли?
– Много еще зверья ты послал Сверхправителям? – спросил он Руперта.
– По крайней мере пятьдесят штук, но этот, конечно, самый крупный. Великолепен, правда? То была в основном мелкота – бабочки, змеи, мартышки и прочее в том же роде. Хотя нет, в прошлом году я им отправил бегемота.
Ян невесело усмехнулся:
– Страшноватая мысль, но я подозреваю, что в их коллекции уже имеется живописная компания чучел homo sapiens. Интересно, кто удостоился сей чести?
– Наверно, ты прав, – преспокойно отозвался Руперт. – Это несложно устроить через больницы.
– А вдруг бы нашелся желающий на роль живого экспоната? – задумчиво продолжал Ян. – Разумеется, при условии, что потом его вернут домой.
Руперт засмеялся, но не без сочувствия.
– Ты что же, вызываешься добровольцем? Передать Рашавераку?
Минуту-другую Ян обдумывал это почти всерьез. Потом покачал головой.
– Мм… нет, не надо. Я просто думал вслух. Они наверняка мне откажут. Кстати, ты часто видишь Рашаверака?
– Он у меня был месяца полтора назад. Ему как раз попалась книга, за которой я давно охотился. Очень мило с его стороны.
Ян медленно обошел кругом чучело великана, поражаясь мастерству, с каким навсегда остановлен этот миг могучего порыва.
– Понял ты наконец, чего он ищет? – спросил Ян. – Право же, это плохо сочетается – в науке Сверхправители достигли таких высот, а интересуются сверхъестественным.
Руперт подозрительно покосился на зятя – уж не насмехается ли тот над его увлечением?
– По-моему, Рашаверак это объясняет вполне правдоподобно. Его как антрополога занимают любые стороны нашей культуры. Не забудь, им спешить незачем. Они могут вникать в любую мелочь, нашим ученым целой жизни не хватит на такие исследования. Вот Рашаверак перечитал всю мою библиотеку, и едва ли ему это стоило особого труда.
Может быть, это и есть объяснение, но Яна оно не убедило. Порой он подумывал доверить Руперту свою тайну, но мешала прирожденная осторожность. При новой встрече с другом Рашавераком Руперт, пожалуй, проболтается – чересчур велик будет соблазн.
– Между прочим, ты сильно ошибаешься, если думаешь, что это такой уж большой экспонат, – неожиданно сказал Руперт. – Посмотрел бы, над чем работает Салливен. Он взялся изготовить двух самых больших тварей – спермацетового кита и гигантского спрута. И в схватке не на жизнь, а на смерть. Вот это да!
Ян молчал. В мозгу вспыхнула дикая, невероятная мысль, нельзя же думать о таком серьезно. И однако… как раз потому, что это так дерзко, вдруг да получится…
– Что с тобой? – встревожился Руперт. – Стало дурно от жары?
Ян опомнился.
– Нет, ничего, – сказал он. – Я только хотел понять, как же Сверхправители подберут такую игрушку.
– Ну, просто какой-нибудь их грузовой корабль спустится, откроет люк и втянет эту махину внутрь.
– Так я и думал, – сказал Ян.
Это было похоже на рубку космического корабля. По стенам сплошь измерительные приборы и какие-то инструменты; и ни одного окна, только большой экран перед креслом пилота. Судно могло взять шестерых пассажиров, но сейчас Ян был единственным.
Он неотрывно смотрел на экран, ловил каждую подробность проходящего перед глазами удивительного, неведомого мира. Да, столь же неведомого, как все, что он, быть может, повстречает за россыпью звезд, если удастся его сумасшедшая затея. Сейчас он вступает во владения чудовищ, что пожирают друг друга во мраке, не потревоженном с начала времен. Тысячи лет люди плавают над этим царством тьмы, оно лежит не глубже чем в километре под килем корабля, а меж тем до нынешнего столетия человек знал о нем меньше, чем о видимой стороне Луны.
С поверхности океана пилот опускался к еще не изведанным глубинам Южной впадины Тихого океана. Ян знал: он ориентируется по незримым координатам, прочерченным звуковыми волнами расставленных на дне океана маяков. Но пока дно еще так далеко от них, как земные равнины от плывущих в небе облаков…
Видно было очень мало, локаторы подводной лодки понапрасну шарили вокруг. Наверно, волнение, поднятое двигателями, распугало рыбу помельче; из любопытства подойдет близко разве что какая-нибудь громадина, вовсе не ведающая страха.
Маленькая кабина содрогалась от скрытой в ней мощи – от мощи, способной выдержать безмерную тяжесть водной толщи над головой Яна, создать и хранить пузырек света и воздуха, в котором могут существовать люди. Если эта мощь откажет, подумал Ян, они станут пленниками металлического гроба, зарытого глубоко в ил на дне океана.
– Пора определиться, – сказал пилот. Он пробежал пальцами по переключателям, двигатели умолкли, подводная лодка мягко замедлила ход и наконец замерла. Она парила в равновесии, словно воздушный шар в небе.
Гидролокатор мигом установил, где они находятся.
– Сейчас опять включим моторы, только сперва послушаем, нет ли чего интересного, – заметил пилот.
Из динамика в тишину маленькой кабины хлынул низкий ровный гул. Ян не мог различить отдельных звуков. Все они сливались в сплошной однообразный шум. Ян знал, это разом подают голос мириады морских тварей. Будто он оказался в сердце лесной чащи, где кишмя кишит жизнь, – только в лесном хоре он распознал бы хоть чьи-то голоса. А здесь в сложной звуковой ткани не ухватишь ни единой ниточки. Все чуждо, незнакомо, никогда ничего похожего не слышал… прямо волосы дыбом становятся. А ведь это все тут же, на его, Яна, родной планете…
Дикий вопль прорезал зыблющуюся толщу шума, как молния – грозовую тучу. Быстро перешел в надрывающее душу рыдание, в отчаянный, понемногу затихающий вой и замер, а через минуту где-то дальше отозвался еще один. И следом пронзительная визгливая разноголосица, будто сорвался с цепи сам ад… Пилот поспешил приглушить звук.
– Господи, это еще что? – выдохнул Ян.
– Жуть, а? Это киты, идут косяком километрах в десяти от нас. Я знал, что они где-то недалеко, подумал, может, захочешь послушать.
Яна пробрала дрожь.
– А я-то думал, в море тишина! Отчего они так орут?
– Наверно, беседуют друг
