— Мы далеко от Нового Орлеана?
— Не очень. Река становится все чище, так что особой опасности нет.
— А твои люди? Мы можем как-нибудь узнать, что с ними случилось? — То суденышко, на котором они забрались так далеко, стало частицей ее жизни. Наверняка команда смогла к этому времени добраться до безопасного места, но выдержало ли судно — кто знает? Горожанину с солдатами, наверное, несладко приходилось в той глуши, где они оказались.
— С экипажем должно быть все в порядке, если только они не поддались уговорам Скотта и продолжили плавание. Думаю, они остановятся в Натчезе на то время, пока не очистится река. Я буду оставлять им сообщения, где смогу, на тот случай, если они решат идти до конца. Не беспокойся о том, что от тебя не зависит, Алисия.
— Это было ужасно, — подвела она итог их путешествию. Воспоминания о тех жутких днях никогда не уйдут из памяти. — Не думаю, что я еще раз когда-нибудь отважусь на такое путешествие.
— Возможно, тебе и не придется, любовь моя, — успокоил ее Трэвис.
Путешествие в Англию чревато большими опасностями, но он не стал говорить ей об этом. Он предпочел бы остаться здесь, изучить перспективы путешествия на пароходах, разводить лошадей и покончить с бродяжничеством, но кошмары прежней жизни все еще преследовали его. Он не уподобится бедному Роберту, который привез свою беременную жену в глушь и стал свидетелем ее смерти от одиночества и болезни. Он хотел, чтобы эта женщина была рядом с ним, и он сделает все, чтобы спасти ее.
Алисия уже почти спала и потому не задавала вопросов. У него было полное право вернуться в дом отца и получить свое наследство. Она молила Бога, чтобы он взял ее с собой.
— Твой отец будет очень недоволен тем, что ты женился не на леди такой-то или такой-то?
Ее шепот был едва слышен, но Трэвис услышал ее вопрос. Он усмехнулся в темноте и коснулся ее щеки.
— Он так испугается, увидев тебя, что сразу оставит меня в покое. Не бойся, Алисия. Все будет хорошо.
Все и должно быть хорошо, потому что одно лишь прикосновение его пальца сказало ей, что ничего не изменилось. Ее странная привязанность к этому невыносимому мужчине со временем не прошла, она только усилилась.
Глава 40
Прибытие в Новый Орлеан первого судна на паровой тяге, совершившего переход по реке Миссисипи, было встречено всеобщим ликованием, и Трэвису с его маленькой семьей удалось незаметно ускользнуть. Рузвельты заслужили этот праздник, а прощальными словами они обменялись еще накануне вечером. Завязавшаяся между ними дружба найдет свое продолжение, тем более что Трэвис согласился стать пайщиком пароходной компании, которую намеревался создать Николас.
Пока нанятый экипаж вез их от доков, Алисия нервно прижимала к себе сына, рассматривая экзотические достопримечательности Нового Орлеана. Ее лучшие наряды остались на лодке, но даже они выглядели бы бледно в этом выстроенном во французском стиле городе. Неброский муслин, в который она была одета сейчас, вообще не мог соперничать с нарядами местных модниц. Как она предстанет в этом платье перед отцом Трэвиса — аристократом?
Проехав через район доков, экипаж повез их мимо — уличных торговцев и заполненной народом набережной, ведущей к широкой Канал-стрит. Алисия изумленно смотрела на филигранно выполненные железные ограды и на запруженные людьми узкие улочки района Французского квартала с огромным количеством магазинчиков, на симпатичные старые дома этой французской части города. По другую сторону реки было гораздо просторнее и поднимались вверх американские постройки быстро растущих пригородов, но экипаж и здесь не остановился.
По указанию Трэвиса карета свернула на боковую улочку в одном из старых кварталов и проехала мимо претенциозно роскошных домов к району, застроенному более скромными жилыми двухэтажными особняками. Первые этажи многих домов были заняты магазинами, но тот дом, на который указал Трэвис, оказался втиснут между двумя такими же, но без магазина. Единственным украшением этого дома были ажурные металлические балконы, хотя на других домах они были украшены горшочками с геранью или увиты плющом. Дом, перед которым остановился экипаж, похоже, был пуст. Трэвис спрыгнул на землю и, будто вернувшись после короткой отлучки, небрежно открыл парадную дверь. Жестом он показал кучеру, чтобы тот выгрузил их единственный сундучок. Затем с галантным поклоном он подал руку Алисии, помог ей сойти на землю и провел в дом.
— Он маленький и заброшенный, но уединенный. Ты не будешь возражать? Это всего на несколько дней. — Трэвис взволнованно следил за реакцией жены.
Алисия. удивленно разглядывала закрытую чехлами мебель и высокие потолки и молча покачала головой, не в силах вымолвить ни слова. Дом был маленьким, но милым, и они будут здесь одни. Одни ли?
Она нерешительно взглянула на Трэвиса:
— Чей это дом?
Трэвис на мгновение задержался с ответом, раздумывая, стоит ли говорить ей правду, за которой последуют нежелательные вопросы. Но он и так слишком часто обманывал ее. Глядя в ее притягательные глаза, он понял, что уже не принадлежит только себе.
— Он наш, Синеглазка. — Трэвис отметил, как округлились ее глаза. Когда же ее щеки начали розоветь и она принялась разглядывать мебель, Трэвис понял, что она заподозрила, будто он когда-то содержал здесь женщину. Однако, к его удивлению, ее острый язычок оставался безмолвным. Он не знал, хорошо это или плохо.
После возвращения домой Трэвис еще не называл ее Синеглазкой. Осторожно стягивая пыльные чехлы с мебели гостиной, Алисия задумалась над тем, почему он назвал ее так именно здесь. Он пользовался теми ничего не значащими ласковыми словами, которые обычно пускают в ход мужчины, когда им что-то нужно от женщины, но этим прозвищем не называл ее уже давно. Может быть, он называл ласковым именем женщину, которая выбирала эту мебель? Ей хотелось выбросить эти мысли из головы, но они настойчиво стучали в висках. Так все-таки чей это дом?
Она ревновала. Она ревновала его ко всем женщинам, которых он знал, даже к той раскрашенной Молли из Цинциннати. Интересно, как долго Трэвис содержал любовницу, которая жила здесь? Дольше, чем те несколько месяцев, которые ему понадобились, чтобы уложить в постель ее саму и, оставив беременной, исчезнуть? Или она вообще не удовлетворяла его, но он терпел ее потому, что решил — пришла пора жениться и завести детей? Неужели ни одна женщина не может интересовать его дольше нескольких месяцев?
В счастливом неведении о том, что разворошил осиное гнездо, Трэвис досконально обследовал дом, отмечая про себя, какие работы необходимо произвести. Вернувшись в спальню, он обнаружил Алисию за туалетным столиком, приводящую в порядок непокорные волосы, а их сын спокойно лежал в кровати, укрытый одеялом. Трэвис подошел к ней и, положив руки на ее безукоризненные плечи, встретился с ней взглядом в зеркале.
