Наша дивизия очень долго готовилась к обходу этого узла. Дело усложнялось тем, что его левый фланг прикрывался полевыми войсками, а над правым (обходящим) флангом дивизии, с запада, нависала значительная группировка противника. Из-за нее мы перенесли немало тревог, вынуждены были несколько раз отдавать занятую территорию и терять орудия и другие материальные средства. Поэтому мы не могли искать обход удаляясь от узла на Запад. Пришлось обход совершать непосредственно по флангу узла, чтобы дивизия постоянно была в кулаке, чтобы ее обходящие и наступающие с фронта части находились в тесном взаимодействии. Но в этом случае задачу обхода надо было решать одновременно с наступлением против прикрывающих фланг узла горнострелковых войск венгров. И завязались многодневные бои. Численность нашей пехоты была значительно меньше. Чем-то эту слабость надо было компенсировать. Поискали и нашли способ втянуть в горы не только минометы и станковые пулеметы, но батальонную и полковую артиллерию. Дивизионная артиллерия училась выбирать огневые позиции в горной местности и вести огонь по горным целям, в том числе на предельных дистанциях.
Гастилович требовал обходить, ставил нам в пример 137 с.д., два полка которой по более трудной местности зашли уже далеко в тыл противника. Мы, честно говоря, не верили этому. Нам казалось, что если те полки действительно там, где их показывает корпус, то почему они не спускаются на шоссе и не отрезают группировку, перед которой мы топчемся. Я поставил этот вопрос начальнику штаба 137 дивизии. И по его ответу понял всю трагедию этих полков. Начальник штаба мне сказал:
- Внизу самоходки, а у нас только противотанковые гранаты и батальонные минометы... без мин - добавил он.
У нас же бои шли непрерывно. Мы постепенно теснили противника, но сбросить его с нашего пути обхода пока еще не могли. А Гастилович нажимал. Однажды, когда Шуба в очередной раз мотал из меня нервы, "разъясняя" и без того ясную истину - важность обходных действий в горах, я ему бросил:
- Ну, знаешь, в горах еще надо и помогать одному обходу другим. Нас противник не пускает в обход. А перед Васильевым противника нет. Пусть выходит на шоссе и создает угрозу тылу того противника, что против нас. Тогда мы и "рванем". А вы только на нас, а с Васильева не требуете.
- Григоренко! Ну это ты брось! - раздался вдруг в трубке голос Гастиловича - ты прекрасно понимаешь, почему полки Васильева не выходят на шоссе. Их выручать надо. Они без боеприпасов, без продовольствия, истощены тяжелейшим горным переходом. Если вы не ударите им навстречу, дело может кончиться трагедией. Вперед их противник не пускает. Идти назад они не могут. Дорога очень тяжелая, а сил у людей нет. Да и голодные.
- Спасибо за науку, товарищ командующий. Я сейчас доложу командиру дивизии и мы сделаем все возможное в человеческих силах.
В ту же ночь мы "протолкнули" один батальон, усиленный батареей 45 мм и батареей 76 мм пушек в долину реки Чарна Тисса. Характерно, что как только пушки батальона со скатов придорожных высот ударили по немецким самоходкам, патрулировавшим шоссе, те немедленно ушли. Перед нами противник, услышав шум боя в районе шоссе и увидя отходящие самоходки, отошел вправо - в горы. Гарнизоны узла сопротивления "Керешмезе", бросив свои огневые сооружения и даже не взорвав вооружение, частично скрылись в горы, частично попали в плен. Дивизия прочно встала на шоссе. Видимо, нам давно уже надо было кончить пробиваться главными силами дивизии, а протолкнуть в тыл небольшой, но сильный в огневом отношении отряд. Кстати, вот теперь только и приспело время для давно желанного передового отряда. И он пошел. Быстро. Безостановочно. Захватил Рахув, затем Слатину, а за компанию Сигет, который был не в нашей полосе, но зато богат трофеями. Естественно, что мы воспользовались тем, что войск 3-го Украинского фронта нет и близко и заняли этот румынский городок.
Полки 137 дивизии, вышедшие из гор, являли жалкую картину. Почти две недели они провели в условиях тяжeлейшей горно-лесистой местности, без дорог, без подвоза средств боевого и материального питания. Из этого и нашего опыта мы сделали твердый вывод, что обходы в современных условиях нельзя совершать одной пехотой. Этот вывод был руководящим в боевых действиях нашей дивизии до конца войны. Эту же мысль я настойчиво проводил позднее и в своей кандидатской диссертации. Но самое удивительное, что Гастилович, который тоже пришел к этим выводам и до конца войны был им верен, после войны, уже имея в руках мою защищенную диссертацию, в своей диссертационной работе проводил совсем иную мысль, доказывал важность обходных действий облегченных пехотных отрядов и в качестве удачного примера применения таковых, приводил действия в обход узла "Керешмезе" двух полков 137 дивизии. Когда я спросил его, зачем он написал такую неправду, он, явно уклоняясь от откровенного разговора, сказал: "Ну, знаете, прямой путь доказательства нового перед людьми, привыкшими к старому не всегда целесообразен".
И чтобы закончить о делах Керешмезских, расскажу об одном из чудес войны. Когда для нас открылся путь по шоссе Керешмезе-Рахув, группировка противника, висевшая над флангом и тылом дивизии, оставалась на месте. Встал вопрос: что делать? Решили оставить для наблюдения за нею один стрелковый батальон. И снова избрали в качестве командира капитана Зайца. Сложная задача была поставлена ему: 1) непрерывно наблюдать за группировкой противника и доносить ежедневно в дивизию, и в срочных случаях немедленно, 2) не попасть в окружение и не подвергнуться разгрому и 3) не допустить нарушения связи с дивизией. Это при такой технике радиосвязи как "РБ". Да еще и в горах, при отрыве от главных сил дивизии до 100, а иногда и больше километров.
Никаких других советских войск, кроме этого батальона, против названной группировки противника нет. Она могла решительными действиями уничтожить батальон Зайца, стремительно обрушиться на абсолютно ничем не прикрытый тыл дивизии. Погромить его, нанести поражение дивизии и лишить ее подвоза. Могла также стремительно, по другой, параллельной дороге спуститься на юг и стать на путях наступления нашей дивизии. Эта группировка не сделала ни того, ни другого. Она два или три дня продолжала оставаться на месте. Потом неспешно пошла на юг, временами останавливаясь и пытаясь "поймать Зайца". Последнему четырежды приходилось удирать - один раз километров на 12. Но как только "охота" на него кончалась, он догонял противника и снова держался вплотную. При этом связь с дивизией фактически не прерывалась. (Ее не было всего два дня). В результате мы точно знали где интересующая нас группировка, и встретились с ней при ее выходе из гор. Боя фактически не было. "Зажатые" между дивизией, с фронта и батальоном Зайца с тыла, две венгерские бригады сдались фактически без боя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
