Когда мы проснулись, была сильная метель; в воздухе стоял густой снег, солнце светило очень тускло. Мы решили сегодня не ходить, из опасения потерять след. Думали просидеть по меньшей мере день, но, пока мы были за вторым завтраком, вдруг прояснилось и ветер улегся. Мы стали собираться, но сани так обледенели, что мы раньше 15.45 не могли двинуться. Шли до 19.40 – четыре часа утомительнейшей ходьбы и даже при помощи ветра мы сделали всего 5 1/2 мили. Поверхность плохая, на новых застругах ужасная, кроме того, мы сильно поднимаемся.
Трудно, я вижу, дадутся нам следующие сто миль. Тяжело было здесь с горы сани тащить, вгору же, вероятно, будет еще тяжелее. Счастье еще, что след довольно ясно виден, хотя курганов своих мы не видим, пока не подойдем к ним меньше чем на милю. До следующего склада 45 миль, провизии у нас при себе на 6 дней; там найдем провизии на 7 дней, а идти надо 90 миль до большого склада. Когда туда дойдем, можно быть более или менее спокойными; все же надо, чтобы оставалось пищи на всякий случай хоть на два дня, притом будет, пожалуй, нелегко разобрать след.
Понедельник, 22 января.
Высота 10 000 футов. Температура –21° [–29,4 °С].
Переход был, кажется, самый утомительный из всех. Тащить пришлось усиленно всю дорогу, при всей легкости саней и при том, что вначале ветер немного помогал. Под конец солнце вышло, и почти мгновенно вся поверхность покрылась мягким снегом.
Мы выступили ровно в 8 часов и шли целых 9 часов. Таким образом, прошли 14,5 мили, но, видит Бог, было нелегко. Мы почти на 89-й параллели. Боюсь, что мы вышли из области ветров. Отсюда 2 1/2 мили до гурия, поставленного нами у 64-го лагеря, и 30 миль до склада, а провизии у нас при себе на 5 дней. Лыжные сапоги порядком обносились, а миль еще много впереди.
Вторник, 23 января.
За завтраком: высота 10 100 футов. Температура при ветре силы в 6–7 баллов –19° [–28 °С].
Выступили с небольшим ветром, по трудной дороге. Потом ветер усилился, и мы до завтрака сделали 8,7 мили, когда была уже настоящая вьюга. Старый след замечательно ясен, так что мы без большого труда могли идти по нему, – это большое счастье.
Днем пришлось изменить намеченный порядок. Можно было распустить весь парус. Боуэрс уцепился за сани, Эванс и Оутс должны были удлинить постромки. Мы пошли очень быстро и оказались бы на небольшом расстоянии от следующего склада, если бы Уилсон вдруг не заметил, что у Эванса отморожен нос: побелел и затвердел. Сочли за лучшее остановиться на ночь в 18.45. Не без труда поставили палатку, но теперь, хорошо поужинав, чувствуем себя довольно приятно.
Сомнения нет, что Эванс сильно изнурен. Пальцы у него в пузырях, и нос серьезно поврежден частыми обмораживаниями. Он сам сильно хандрит, встревожен за себя, а это недобрый знак. Думаю, что Уилсон, Боуэрс и я здоровы и бодры, насколько это возможно при существующих обстоятельствах. У Оутса очень зябнут ноги. Как-никак, буду рад, когда уберемся с вершин. Мы всего в 13 милях от склада и должны бы завтра туда дойти. Погода как будто проясняется. Дай нам Бог сносный след до склада, названного Трехградусным, – а там уже не так страшно.
Среда, 24 января.
За завтраком: температура –8° [–22 °С].
Дела не очень хороши. Утренний сильный ветер к завтраку расходился в здоровую вьюгу, и пришлось залезть в спальные мешки. Худо было идти, однако мы сделали 7 миль. Сначала Эванс, потом Уилсон пошли вперед, высматривать след. Боуэрс в течение первого часа один правил санями, потом он и Оутс оба шли рядом с ними; им было ужасно трудно поддерживать нужную скорость в мягких местах. В 12.30 вышло солнце, и стало невозможно разглядеть следы, так что мы должны были остановиться. К тому времени ветер достиг высшей силы, и черт знает, как трудно было онемевшими от холода пальцами ставить палатку. До склада всего 7 миль, и я был уверен, что дойдем туда сегодня вечером. Это второй шторм с того дня, как мы вышли с полюса. Не нравится мне все это. Неужели погода уже поворачивает к осени? Если так, да помилует нас Бог! Впереди у нас ужасный переход по вершинам при скудной пище. Одна опора моя – Уилсон и Боуэрс. Не нравится мне и то, что Оутс и Эванс так легко поддаются обмораживанию.
Четверг, 25 января.
За завтраком: температура –11° [–24 °С]. Ночью: –16° [–26,7 °С].
Слава Богу, нашли склад. Пролежав в мешках весь день вчера и всю ночь, мы решили завтракать попозже и обойтись без второго завтрака. А шторм, казалось, свирепствовал по-прежнему, но за завтраком показалось солнце и дало достаточно света для того, чтобы разглядеть старые следы.
Долгой и тяжкой работы на морозном воздухе стоило нам выкопать из снега сани и снять лагерь, но мы справились, наконец, и пошли без паруса; сани тащили на себе. Было около 11 часов, а около 2 часов 30 минут, к общей радости, мы увидели красный флаг склада. Закусили и запаслись провизией на 9 1/2 дней, после чего пошли дальше, все по следу; шли до 20.00 и сделали еще 5 миль сверх 12, которые мы прошли раньше. До следующего склада не больше 89 миль, но пора нам распроститься с этим плоскогорьем.
У нас не совсем благополучно. У Оутса жестоко зябнет одна нога, а Уилсон сегодня терпит муку с глазами. Один только Боуэрс да я пока еще держимся, ничем не хвораем. Погода все еще не устанавливается, и я боюсь, как бы в это время года не заладили метели. С юга дует сильный ветер, что очень помогло нам с парусом. Нужно ли говорить, что я спал гораздо лучше, зная, что мешок с провизией снова наполнен. Теперь одна серьезная забота – найти Трехградусный склад.
Следы пока хорошо видны. Иногда, шагов на 50–60, теряются под снежными заносами, но до сих пор всегда снова ясно выходили на поверхность. Если свет хорош, можно идти по следам без малейшего труда. Наше страшилище – метель и пурга, потому что не только задерживают нас, но изводят сырым холодом. Боуэрсу сегодня опять удалось сделать наблюдения. Удивительно, как он ухитряется, при таком холодном ветре. Он сегодня надел лыжи, а Уилсон пешком шел рядом с санями или помогал тащить их.
Пятница, 26 января.
Температура –17° [–27 °С]. Высота 9700 футов.
Выступили поздно, в 8 часов 50 минут, хотя я всех разбудил довольно рано. Надо поменьше задержек. Был довольно сильный ветер, и снег сильно носило, но следы уцелели. Прошли 7 миль и благополучно пришли на место старого лагеря, в котором 7 числа задержала нас вьюга. Но за лагерем следы оказались совершенно занесенными. Мы долго искали их, наконец, пошли дальше, но скоро остановились для завтрака. Погода постепенно прояснялась, но ветер держался. Зная, что есть два кургана, на расстоянии 4 миль один от другого, мы не очень беспокоились, пока не увидели один из них далеко вправо от нас. Боуэрс, к счастью, держал прямой куре, и немного погодя другой курган показался далеко влево. Очевидно, когда шли к полюсу, мы на этом месте плохо держали курс. Между этими курганами нет и признака наших следов, но последний, отмечающий положение нашего лагеря № 59 (6 числа), находится в полосе твердых заструг, и я утешился, найдя в лагере слабый след; только бы завтра можно было его держаться! Сегодня прошли 16 миль, но только 15,4 идут в счет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
