по 1815 год для этих целей было создано около 600 женских объединений. Среди них особое место занимали еврейские женщины. Рахиль Левин организовала круг богатых подруг для координации амбициозной кампании по сбору средств и летом 1813 года отправилась в Прагу, чтобы проконтролировать создание медицинской миссии, занимающейся лечением прусских раненых. Я нахожусь в контакте с нашим комиссариатом и штатным хирургом", - писала она своему другу и будущему мужу Карлу Варнхагену. У меня есть огромное количество прокладок, бинтов, тряпок, чулок, рубашек; я организую питание в нескольких районах города; каждый день лично обслуживаю тридцать-сорок стрельцов и солдат; все обсуждаю и проверяю".56
Ничто так не отражает демотический характер прусской мобилизации в военное время, как новые награды, учрежденные в честь выдающихся заслуг перед отечеством. Железный крест, разработанный и введенный по инициативе монарха, стал первой прусской наградой, которой награждались все чины. Солдат [должен быть] наравне с генералом, поскольку люди, видя генерала и солдата с одинаковыми наградами, будут знать, что генерал заслужил их своими заслугами, в то время как солдат может заслужить их только в своей узкой сфере...Здесь впервые было признано, что храбрость и инициатива являются добродетелями, которые можно найти во всех классах людей - король лично отменил предложение своего штаба ограничить использование знака отличия чинами сержант-майора и ниже. Новая медаль, официально представленная 10 марта 1813 года, представляла собой аскетичный предмет - небольшой мальтийский крест, отлитый из чугуна, и , украшенный лишь веточкой дубовых листьев, инициалами короля, увенчанными короной, и годом проведения кампании. Чугун был выбран как по практическим, так и по символическим причинам. Драгоценные металлы были в дефиците, а в Берлине имелись отличные местные литейные мастерские, специализирующиеся на декоративном использовании чугуна. Не менее важен был и метафорический резонанс железа: как заметил король в примечательном меморандуме от февраля 1813 года, это было "железное время" для прусского государства, в котором "только железо и решимость" принесут искупление. В качестве экстраординарного жеста король приказал отменить на время войны все другие награды и тем самым превратил Железный крест в памятный знак кампании. После того как союзники достигли Парижа, король приказал включить Железный крест во все прусские флаги и прапорщики, которые оставались в строю на протяжении всей войны. С самого начала Железный крест был призван стать прусским памятным знаком.57
3 августа 1814 года был учрежден дополнительный знак отличия для женщин, внесших выдающийся вклад в военное дело. Его духом-предводителем стала умершая королева Луиза, которая была на пути к светской канонизации в качестве Прусской Мадонны. Орден Луизы по форме напоминал Железный крест, но был покрыт эмалью прусского синего цвета и в центре украшен медальоном с инициалом "L". Право на получение ордена имели прусские женщины, уроженки и уроженцы Пруссии, любого социального положения, замужние или незамужние. Среди женщин, награжденных за благотворительную деятельность и сбор средств, была Амалия Бир, мать композитора Джакомо Мейер-Бира и одна из самых богатых представительниц берлинской еврейской элиты. Король позаботился о том, чтобы медаль, обычно отлитая в форме креста, была изменена таким образом, чтобы не оскорбить ее религиозные чувства.58
Создание Луисенордена отразило более широкое понимание общественностью сил, мобилизованных на войну, чем это было возможно в XVIII веке. Впервые добровольные инициативы гражданского общества - и особенно его женщин - были отмечены как неотъемлемая часть военного успеха государства. Одним из следствий этого стал новый акцент на активности женщин. Однако эта инклюзивность сопровождалась повышенным вниманием к гендерным различиям. В документе, открывающем Орден Луизы, Фридрих Вильгельм III подчеркнул специфически женский и функционально подчиненный характер вклада женщин:
34. Железный крест
35. Орден Луизы
Когда мужчины наших храбрых армий проливали кровь за свою Отчизну, они находили подпитку и облегчение в утешительной заботе женщин. Матери и дочери этой земли боялись за своих близких, сражавшихся с врагом, скорбели о павших, но вера и надежда давали им силы находить успокоение в неустанном труде для дела Отечества... Невозможно почтить всех тех, кто украсил свою жизнь этими подвигами тихого служения, но Мы считаем справедливым почтить тех из них, чьи заслуги признаны особенно великими.59
Важным в новом дискурсе о гендере был не акцент на различиях, а тенденция видеть в них принцип, структурирующий гражданское общество. По мере того как воинская повинность распространялась (теоретически) на всех мужчин призывного возраста, стало возможным представлять себе прусскую нацию во все более маскулинных и патриархальных терминах. Если, как говорилось в прусском законе об обороне 1814 года, армия была "главной школой для подготовки всей нации к войне", то из этого следовало, что нация состояла только из мужчин. Женщины, по смыслу, были ограничены вспомогательной частной сферой, определяемой их особой способностью к сопереживанию и самопожертвованию.
Было бы ошибкой рассматривать это исключительно как следствие кампаний против Наполеона. Философ-патриот Фихте с конца 1790-х годов утверждал, что активная гражданская позиция, гражданская свобода и даже право собственности должны быть недоступны для женщин, чье призвание - полностью подчиняться власти своих отцов и мужей. Гимнастическое движение, основанное Яном в 1811 году, было сосредоточено на почитании якобы мужских форм физической доблести, как и агрессивный патриотизм поэта и националистического публициста Эрнста Морица Арндта.60 В том же году круг патриотов собрался в Берлине, чтобы основать Христианско-немецкое столовое общество, устав которого прямо исключал женщин (наряду с евреями и новообращенными евреями). Среди первых культурных мероприятий общества была лекция Фихте о "почти неограниченном подчинении жены мужу". Но войны обострили эти различия и еще глубже впечатали их в общественное сознание. Эквивалентность, установленная здесь между мужественностью, военной службой и активной гражданской позицией, будет становиться все более выраженной по мере продвижения века.61
ПАМЯТЬ О ВОЙНЕ
18 октября 1817 года около 500 студентов из одиннадцати немецких университетов собрались в Вартбурге, замке на Тюрингских холмах, где Лютер провел некоторое время, обучаясь после отлучения от церкви папой Львом X. Они собрались, чтобы отпраздновать 300-летие Реформации и четвертую годовщину битвы под Лейпцигом. Обе годовщины напоминали о легендарных моментах освобождения в истории немецкой нации: первая - от "папского деспотизма", вторая - от ига французской тирании. Помимо исполнения патриотических песен, молодые люди на Вартбурге торжественно сожгли публикации ряда реакционных авторов. Среди произведений, отправленных в огонь, был памфлет, опубликованный в конце Освободительной войны Теодором Антоном Генрихом Шмальцем, ректором Берлинского университета. В этом памфлете Шмальц нападал на патриотические тайные общества, образовавшиеся в Пруссии во время оккупации, и решительно отвергал мнение о том, что война против французов была вызвана волной народного энтузиазма в Пруссии. Шмальц утверждал, что те пруссаки, которые вступали в ряды цветных, делали это не
