придерживается принципов целесообразности. Но если в организме человека всем управляет мозг и его подразделы, то центральная система (компьютерная) выполняет то же самое в обществе.
Если, внезапно, какая-то клетка мутирует в организме человека, или проникают вирусы, чужеродные бактерии. Это можно перенести и на общество. Что делает организм человека? Он её находит и макрофаги и иммунная система уничтожают эту мутацию и выводят продукты распада через выделительную систему, оставляя себе на заметку приметы этой мутирующей клетки в виде иммунитета.
Но у нас в отличие от вульгарного перенесения жизнедеятельности организма человека на жизнедеятельность общества есть и ряд отличий. Человек, у которого возникло нестандартное желание (словно мутирующая клетка) не уничтожается обществом, а переводится в слой выбора. Что это означает?
Это область находится на другой планете. Там проходит жизнедеятельность разных систем, не вписывающихся в жизнь сообщества атлантов. Это своего рода то же самое, как работа выделительной системы организма человека. Инородное удаляется, чтобы не мешать сбалансированной работе всех систем общества. Каждый человек свободно функционирует на основе выбранного графика жизни. Этих графиков около ста. Все они подчинены общему гомеостазу сообщества атлантов. А что касается воспроизводства жизни, то у нас взята за основу модель рыб. Рыбы мечут икру, а потом мужские особи стаей проносятся над икринками, оплодотворяя их. Для этого индивидуумы временно переводятся в класс рыб. Это вполне осуществимо нашей технологией. Происходит это периодически, четыре раза в году. Родившиеся мальки затем трансформируются опять в разряд высокоорганизованных существ — атлантов.
Последнее время стало модным превращаться в земноводных, как более высоко организованного класса.
Ту модель, которую мы наблюдали в ранних поколениях занесенного межпланетным разумом на планету существа под названием человек, пришлось отвергнуть. Она недееспособна в условиях жесткого космического излучения.
Людям нужна самая малость. Научиться превращаться в другие существа — трансмутировать без вредных последствий, тогда все проблемы будут решены.
Когда мы узнавали, что на Землю движется огромная комета, которая уничтожала на время почти всю атмосферу, мы переходили в другую форму существования. Последний раз это случилось десять тысяч лет тому назад. На этот раз последствия столкновения Земли с другой мини-планетой размером в тридцать километров в диаметре были ужасающи. Мы перешли в далекую форму. Из углеродистой основы в кремниевую. Каждый индивидуум стал пылинкой. Но попав в отдаленную форму существования, мы потеряли почти все своё общество. В кремниевой цивилизации пылинок существовали другие законы взаимодействия и функционирования. На вид простая до предела система — пыль несётся ветром. Только ветер управляет движением пылинок, песчинок, то есть элементарных частиц сообщества. Полное подчинение подлому диктатору лишило нас самостоятельности и всякой возможности принимать какие-то свои решения. Мы стали пылью, гонимой ветром. И только высшие разумы отдавали ветру порой приказ использовать нас по их желанию. Сейчас мы выполняем роли метчиков — метим чипами смерти изгоев человеческого общества. Нам приказали, мы выполняем приказ. И у нас умерло желание вернуться опять на Землю в образе атлантов. Желание почти полностью подавлено привычкой подчиняться чужой воле. Один из основных генов нашего ДНК, возвратный ген, который отвечает за переход из преобразованной формы существования в исходную, заблокирован и заморожен. Мы надеемся на помощь людей в разблокировании этого гена и восстановлении популяции атлантов.
Люди, помогите нам вернуться в облик атлантов и мы поможем вам подняться на новый уровень, гарантируем, что конфликтов между атлантами и людьми не будет. Наши технологии позволяют жить припеваючи всем. Но мы в плену. И простите нас за то, что метим вас чипами смерти. Но мы метим только тех, кого сами вы презираете.
***
Тут табличка выпала из рук профессора и закружилась в воздухе, как он не пытался её поймать, не удалось. Пришлось лезть по острым скалам все выше и выше. И когда Хьяльти был уже под самым потолком, верхушка трещинки в стене вытолкала его ногу и он плашмя упал на пол пещеры. От удара потерял сознание, а в реальности проснулся. Но сон под наваждением айяваяски продолжался, это был сон во сне.
Над ним стояла встревоженная Свен: «Что случилось? — тормошила она мужа — Ты катался по всей площадке, как ужаленный коброй».
Хьяльти молчал. Он только с ужасом подумал, что ищет вчерашний день. И вдруг кольнула мысль — этот сон издевка судьбы. Он никогда не найдёт сокровищ. Профессор вскочил на ноги, ему стало стыдно. Столько человек доверились ему, а он… Нет, это невозможно! Возникло желание исчезнуть, чтобы не видеть никого. Нужно удрать от удручающих и осуждающих взглядов. И немедля, сейчас!
Он, оттолкнув жену, перепрыгнул через спящих людей, и помчался к выходу из маленькой пещерки, в которой они ночевали на этот раз. Он даже умудрился вступить в полу потушенный костёр. Не чувствуя боли от ожога Хьяльти мчался по горному склону вниз. Внезапно археолог споткнулся о какую-то ветку и полетел кубарем вниз. Потерял сознание от удара головой об что-то твердое.
Липкая кровь из разбитой головы скоро застыла коркой, и профессор открыл глаза в продолжение своего сна…
— Зачем ты так? Ты думаешь, убежал от людей, хотел спрятаться от их гнева и недовольства? — раздался голос изнутри.
— Да, — ответил Хьяльти, — хотя его никто и не просил отвечать.
— Нет, ты бежал от своей совести. Ты понял, что совершил ошибку, увлекая людей во вчерашний день. Иллюзия будущего успеха вскружила тебе голову. Но забудь всё, что я тебе сказал до сих пор, кроме одного. Иди к людям и постарайся их больше не разочаровывать своей слабостью. Иди и неси свой крест до конца. Стремись к цели, и пусть она и разочаровала тебя в настоящий момент, и ты видишь всю её бесперспективность.
— Да, я не могу поймать птицу, которая летает, — сказал вслух Хьяльти, — но я могу поймать птицу, что присела на землю отдохнуть.
— Правильно мыслишь. Иди к своим людям, — потребовал внутренний голос.
Когда археолог пришёл в себя, то сквозь корку застывшей крови, которая застилала глаза, увидел себя висящим над пропастью. Руки его краешками пальцев цеплялись за край обрыва, но неумолимо скользили вниз. Скоро он остался висеть уже на одной руке, вторая безвольно соскользнула вниз. Но единственная рука жизни застыла словно крюк, не давая человеку упасть с высоты ста метров на верхушки хвойных деревьев…
