Но даже не это было самым худшим. Отвратительнее всего оказалось сочувствие сестер. Ах, бедная Скилла, она потеряла одну голову, ты представляешь, как это — остаться без части себя?! Нет, я никогда не могла представить, а тут еще и погибшие дети… мы должны сделать все, чтобы смягчить ей этот ужас… я возьму на себя часть ее обязанностей в клане…
«Да вы что, с ума посходили?! — хотелось закричать Матери. — Я не жертва, я чудовище! Я по сути сама убила собственных детей, я упустила Судию, я чуть ли не умоляла его о пощаде! Да скажите же, наконец, что я дура, что недостойна быть Матерью Клана, отнимите у меня все, растерзайте, просто отвернитесь от меня! Только не смотрите с такой жалостью!»
Экранирование своих мыслей и чувств отнимало почти все силы. Скилла не хотела обидеть сестер, выплескивая на них боль и ярость. Они не виноваты, им самим тяжело. Но и переносить дольше их мягкое, любящее внимание Мать была не в состоянии. Нужно отвлечься. Любым способом, даже опасным для жизни. Хотя какая там опасность — резать орков… На Пике теперь и то оставаться опаснее, с тех пор, как Судия о нем узнал.
Но на случай, если все же, вопреки всякой логике, ее убьют, Скилла заготовила духам сюрприз. Она вживила себе в чешую амулет, уничтожающий эктоплазму. Стоит Марай появиться на свет, как от них останется только зеленый туман, который вскоре погаснет. Правда, это лишит посмертия и саму Мать, но лучше так, чем достаться Судии.
Размышляя таким образом, чудовище достигло конечной части тоннеля, ведущего из внутренних помещений Пика на склон. И почти нос к носу столкнулось с хрупкой человеческой фигуркой, закованной в непонятный доспех — нечто вроде ожившего металла.
Первым порывом, разумеется, было — смять, раздавить жалкую букашку. Но недавняя встреча с Судией отучила Скиллу доверять инстинктам. Она невольно шарахнулась назад и благодаря этому успела вспомнить, что нападать в данном случае — себе дороже.
Нет, Чистые никогда не отвечали агрессией. Эти странные существа отрицали убийство даже ради спасения жизни, и лишь в самых экстренных случаях могли прибегнуть к болезненному воздействию. Но того, кто пожелает на них напасть, разорвут на части свои же. Потому что даже самый великий воин может однажды заболеть или получить смертельно опасную рану — а Целителя рядом не окажется. Со временем их неприкосновенность превратилась в абсолютное табу для всех жителей Твердыни. Как и полная секретность, клятва скрывать от жадности и жестокости жителей Колец сам факт существования Чистых. И первыми такую клятву дали именно Матери Кланов. Хотя бы потому, что Чистые были первыми, кто отнесся к ним без отвращения и ужаса. Кто предложил им помощь, не требуя ничего взамен. Была и другая причина, но о ней, по просьбе самих Целителей, драки старались не вспоминать.
В обычном состоянии Скилла хорошо помнила это все. И относилась к Чистым с искренним уважением. Можно даже сказать — с любовью, если бы это понятие было применимо к не-дракам. Но сейчас… Сейчас она вдруг поняла, что ненавидит спасительницу многих ее детей. Ненавидит за красоту, которую не мог скрыть даже живой доспех, ненавидит за внутреннюю силу и уверенность, которую не смогли сломать все ужасы Носфера. Ненавидит за нелепую, противоестественную, невозможную в этом мире упрямую доброту, за ум и знания, которые не снились величайшим магам диска… Ненавидит за то, что должна ей…
— Тяжело? — понимающе сказала гостья. — Вижу… Давай я помогу.
Она коснулась обруча у себя на голове. Скилла невольно пригнула головы, выставляя щит, хотя и знала по прошлому опыту, что бесполезно. Это не телепатия, это вообще не вторжение, не попытка навязать что-то свое. Целительница просто забрала себе всю боль, ужас, ненависть Матери. Так же небрежно, как смахивают рукой пыль со стола. Правда, эта «уборка» обошлась ей недешево — лицо женщины потемнело, в глазах на секунду отразилось мучение… Мелькнуло и прошло, оставив только воспоминание.
— Опять переиграла меня, сволочь, — беззлобно прошипела Кериа, вторая голова. — И как ты всегда успеваешь первой? У меня же реакция раз в пять быстрее…
— Я с тобой не соревнуюсь, — улыбнулась прибывшая. — Я просто открылась тебе навстречу. Ты сама себя переиграла, энергия ярости летела далеко впереди тебя.
Маленькая Авира ласково потерлась о Целительницу носом, чуть не свалив ту с ног. Гостья потрепала юную голову ладонью в металлической перчатке. Первая, Свира, щелкнула перед ее носом зубами, но Чистая не испугалась, даже не отстранилась. Она всегда легко отличала настоящую агрессию от притворной.
— Зачем пришла? — буркнула Кериа. — О Судии ты уже знаешь, ведь так?
— Да, я знаю. Но это еще не повод нарушать старые соглашения и вести себя, как звери.
— Уж если это не повод, то я не знаю, что для тебя повод, — буркнула Мать Клана, сворачивая шеи кольцами. — О каком конкретно соглашении речь? Кто-то из наших тронул Целителя?
— Вы собираетесь истребить орочье племя, которое находится под нашей защитой. Зачем это нужно? Они вам не соперники и не угроза, даже когда Судия рядом.
— Я ничего не имею против краснорожих, — призналась Скилла, — но это часть операции, которую мы проводим. Нужно кое-кого дезинформировать… на Среднем Кольце.
— Я ничего не имею против шпионских игр, — Файра почти в точности скопировала тон собеседницы, — но неужели нельзя сделать это более мягкими методами, без резни?
— Ха! Предложи, если ты такая умная!
— Для этого мне нужно знать, в чем суть вашей операции.
С минуту Скилла отмалчивалась, потом все же проворчала:
— Судия сейчас в одном из убежищ Эрцихаля. Нужно отвлечь оттуда Воскресителей, чтобы наши союзники могли до него добраться. Для этого убедить их, что Судия в Твердыне.
— И все? — лучезарно улыбнулась Чистая. — В этом мы можем помочь. Если через десять часов возле убежища не останется ни одного Воскресителя, ты откажешься от убийства орков?
— Ты в самом деле это можешь?! Да, откажусь, — неохотно буркнула Мать, стукнув хвостом по камням. — Ты пугаешь меня, смертная. Я никак не могу понять, где границы ваших возможностей. Может, вы и Судию сумеете остановить?
— Увы, всех наших возможностей недостаточно, чтобы спасти этот мир, — вздохнула женщина.
Скилла схватила ее зубами за бронированное плечо и хорошенько встряхнула.
— Только не начинай сейчас мучиться угрызениями совести. Не у меня в пещере! Ты и твой народ сделали для этого мира в десять раз больше, чем любая другая раса или организация!
— Может, и так… Не будем сейчас спорить. Я вернусь через несколько часов, надо устроить операцию отвлечения. Дождись меня и не делай никаких глупостей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
