— С чем пожаловали?
— Мы, собственно, по поводу перестрелки…
— Да какая там перестрелка? Так — пошумели немного…
— Мавгжуд был близок к губернатору…
— Скажите губернатору, что благодарностей не надо. Избавлять его от таких сомнительных знакомств — мой долг!
— Э-э-э… Разумеется… Но он настаивает, что бы мы провели расследование.
— Да это на здоровье, это всегда пожалуйста. Я, если что, тут как минимум до завтра. Обращайтесь…
— Конечно… Спасибо за сотрудничество…
Капитан вернулся на борт и, тихо прокравшись под прикрытием скрывающих палубу концов брезентового тента к планширу, прислушался, подглядывая в щелочку.
— «Разуме-е-ется!», «Спасибо за сотрудниче-е-ество!» — один или несколько гвардейцев были, судя по всему, не совсем гвардейцами, — Ты должен был его арестовать!
— Самый умный, да? Он же, мать его, громадный! Это не человек, а просто кашалот какой-то!
— Нас больше и у нас есть оружие.
— У твоего приятеля тоже было оружие. Тем более, что ты сам слышал, что говорят.
— И ты им поверил? Это же наверняка какой-то фокус! Не может человек хуем пули отбивать.
— Если это и правда Вареник, я не удивлюсь, если этот мудак действительно заговоренный.
— Вот да, Нихо… — один из лжегвардейцев перешел на шепот, — Когда мы следили за их девками на рынке, я видел одну такую…
— Какую, блядь, «такую»?
— В странных татуировках с ног до головы… Это точно ведьма!
— С чего ты взял?
— Ну я слышал, как остальные называли её «ведьмой»… Точно тебе говорю — её работа!
— Чего? — офицер схватился за какой-то амулетик на шее и отскочил от корабля, — И ты молчал? Я готов иметь дело с людьми, но вот с ведьмовским отродьем — ну нахер! Я сваливаю…
— Успокойся, дурак, — Нихо остановил его повелительным жестом, — У меня с собой «Рука Моджо».
— У Мавгжуда она тоже была. А еще сушеное яйцо акулы и настоящая голова мертвеца. Только не очень-то это ему помогло!
Крадущийся Капитан вызвал закономерный интерес команды и теперь, у планшира, этот разговор подслушивала целая толпа. Ведьма в том числе.
— Уважают тебя, Алиска… — шепнул ей Капитан, — Боятся… Может исполнишь им что-то впечатяющее? Чтоб дорогу к нам забыли…
Кивнув, Ведьма сняла с пояса зеркало. С ним была связана целая история. Обычные стеклянные зеркала ей, почему-то, не годились, поэтому Багир провел немало времени полируя бронзовую пластинку, а Доктор сильно ругался на то, что, чтобы добыть ртуть, Ведьма разломала несколько дефицитных термометров. Но теперь у неё было «настоящее» зеркало, которое она носила закрытым крышкой с кучей колдовских знаков. Отщелкнув крышку, Ведьма уселась спиной к фальшборту, выставив зеркало так, чтобы в нем отражались гвардейцы и некоторое время сидела шепча что-то под нос, после чего вытянула палец и ткнула в отражение. Один из стоявших на пирсе пошатнулся, словно от толчка.
— Ты чего? — недовольно поинтересовался Нихо, — Ноги не держат?
— До меня кто-то дотронулся!
— В смысле.
— До меня тоже! — еще один гвардеец, чуть не упав, испуганно заозиразлся, — Вот прямо сейчас!
— Успокойтесь, прид-ля-фля… Прид-фляф-ля… — Ведьма принялась возить пальцем по лицу Нихо и тот схватился за переставшие слушаться губы, — Фуля-фля-мефля!
— Колдовство! Порча! — подскочив и придерживая рукой кепи офицер припустил в сторону города.
Остальные рванули за ним с разной степенью успешности — Ведьма тыкала им в ноги заставляя спотыкаться. Капитан и остальные смотрели за этим со смесью восхищения и недоверия.
— Это оно как так у тебя работает?
— Они отражаются в зеркале, потом то, что происходит, отражается на них.
— Сама научилась?
— Каждый клан ведьм хранил свои секреты… — Ведьма помотала головой, так что это следовало понимать как «нет», — Доктор не понимает языка ведьм. Он просил помочь понять того, кто собрал эти секреты. И дал его записи.
— Ага… То есть ты выучила по ним секреты других кланов?
— Не все. Чтобы войти в силу, Ведьме нужно постоять на пороге.
— Но ты же уже, вроде как, на границе там какой-то?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нужны глаза смерти. Только она может пробудить силу.
— Сложно как все у вас… Но штука прикольная. Ты для этого зеркала по кораблю исцарапала? Чтобы кто-то, вроде тебя, не смог с нами подобное провернуть?
— Зеркала — только одни из дверей. Если не хочешь впускать чужое — надо держать их закрытыми.
— Нихрена не понял, но очень интересно.
* * *
Над Сараманкой сгустилась ночь. Сыч, который весь день провел подремывая в тени, встрепенулся и, цокая когтями по стали палубы, отправился делать обход. Крысы, по опыту предыдущих ночей, уже поняли, что им тут не рады и старались держаться от «Интернационала» подальше. Поняв, что легких харчей не обломится, Сыч вспрыгнул на планшир, внимательно посмотрел на суету рыб в глубине, потом оттолкнулся и взмыл в небо нарезая круги по расширяющейся спирали в поисках чего-нибудь интересного. Измученная дневным зноем Сараманка спала и только справа от пирсов, в конце оврага в котором разбирали боеприпасы, шла какая-то деятельность. Заинтересованный Сыч, сложив крылья, спикировал в том направлении и, бесшумно пробив кроны деревьев, принялся, прыгая по веткам, подбираться поближе. Старая рассохшаяся лодка сидела в воде уже по самые борта, но группа перемазанных островитян продолжали укладывать в неё проржавевшие снаряды большого калибра.
— Может хватит уже?
— Нет — клади больше. Корабль большой, а мне надо чтобы наверняка.
— А ты уверен, что получится? Если они заговоренные и за них ведьма, то могут наколдовать что-то…
— Вот поэтому и надо больше… Ты взрыватель купил?
— Да, Нихо… Вот…
— Точно заводской?
— Конечно точно! Видишь как блестит!
— Ну смотри — тебе же его активировать.
— Как — мне?!
— Ну не мне же?
Нихо, кряхтя, залез в лодку, долго ковырялся пальцем в отверстиях, ища более-менее целую резьбу, смочил палец в обильно сочащемся с раздолбанного мотора масле, смазал и её и взрыватель и начал аккуратно его вворачивать. Потом утер пот со лба, разогнул усики чеки и расправил пришитую к ней ярко-красную ленту.
— Все… Выдергиваешь и через двадцать секунд — взрыв! Двадцать! Смотри — не забудь!
— А мне что делать, Нихо?
— Прыгать… За борт… Направляешь лодку на корабль. А лучше — между ним и пирсом, чтобы она там застряла и не проскочила мимо, а сам прыгаешь за борт. В суматохе всем будет не до тебя.
— А меня на зацепит?
— Нет.
— Точно?
— Точно… Главное — не испугайся и не выдерни раньше времени. Тебе нужно будет пройти корму во-он того сухогруза и только тогда дергай и прыгай.
— А может ты пойдешь — а то я боюсь все сделать неправильно?
— А ты не бойся. Мы должны отомстить за Мавгжуда и за Дуддуба! — собравшаяся вокруг них в кружок толпа отозвалась дружным гулом, — И показать вольным, кто хозяин в этих водах!
Толпа снова взревела. Одобрительно кивнув, Нихо повернулся обратно к инструктируемому.
— Так что, если ты все сделаешь правильно — будешь уважаемым человеком, А если нет — то лучше тебе взорваться вместе с лодкой, потому, что если выживешь, я тебя найду, зарою в песок у воды и буду наблюдать, как крабы едят твое лицо.
— Покажи еще раз, корму какого сухогруза мне надо пройти?
— Вон того…
Нихо ткнул в один из стоявших у причалов кораблей, а обернувшись с воплем выпал из лодки в воду. Сыч, крайне заинтересованный происходящим, спланировал прямо на погруженные снаряды и, вытянув шею, тоже вглядывался в указанном направлении.
— Нихо — это что? — спросил кто-то рассматривая Сыча.
— Это, блять, птица…
— А почему она белая?
— Потому что, блять, это белая птица…
— А это не та белая птица, что живет у них на корабле?
— Возможно…
— Она может нас заложить!
— Как?
— Я откуда знаю? У них есть ведьма… И кот говорящий. Два… Может птица тоже разговаривает?
