— Ты должна взойти на эту гору! Адс-ская Гончая с-спит в недрах древнего потухш-шего вулкана!
— Разбуди его! Разбуди, разбуди!!! — прокричали тени вместе и разом отстранились от Эслинн. Девочка почувствовала, как чудовищная энергия сдавливает её горло, не давая вздохнуть. Оленья шкура плясала вокруг жаровни и издавала чудовищные вопли, эхом разносившиеся по пещере. Тени взмыли под самый потолок и громко захохотали. Их пылающие глаза вдруг разом разделились и заскакали по стенам и полу, словно мячики. Один из них подкатился к рукам Эслинн и уставился на неё своим узким кошачьим зрачком.
— Ты поможеш-шь нам, маленькое дитя? — прозвучал голос из ниоткуда — тени растворились и теперь были везде, в самом воздухе, которым дышала волшебница. Им достаточно было только пожелать, чтобы она умерла, и Эслинн тут же могла задохнуться или сойти с ума от той же чудовищной боли, что испытывала убитая ею олениха. Но девочка больше не испытывала страх. Адская Гончая взывала к ней! Ей нужна была её помощь! Если богиня хотела, чтобы маленькая посвящённая пробудила вулкан… Эслинн была готова сделать это любой ценой.
— Да! — закричала волшебница сквозь приступы смеха. — Я помогу великой богине! Я сделаю всё, что захочет Адская Гончая! Я сотру этот мир в порошок, если этого пожелает моя богиня! Я вырву сердце своё, чтобы доказать верность ей!
Тени снова засмеялись, и Эслинн почувствовала на своей щеке холодное прикосновение одной из них. Наклонившись ниже, она прошептала маленькой волшебнице:
— С-сердце тебе ещ-щё понадобитс-ся, маленькое дитя! Живи, и дейс-ствуй только на благо Адс-ской Гончей! Твоя жизнь в её руках… И в руках Безликих… — тени разом отстранились и, замерев над жаровней, одновременно произнесли: — Безликие с-следят за тобой, маленькое с-создание!
И после этого пламя жаровни разом поглотило их. Оленья шкура, плясавшая вокруг огня, вдруг вновь задёргалась в конвульсиях и упала на пол, словно вселившаяся в неё сила внезапно покинула её. Эслинн заметила последнюю скользнувшую у её ног тень, и таинственная энергия впиталась в тело молодой волшебницы. Пещеру охватило бушующее пламя, заскользившее по каменным стенам. Огненные языки коснулись тела Эслинн, причиняя чудовищную боль, от которой всё внутри буквально переворачивалось вверх дном. Эслинн не чувствовала ужаса или отчаяния, а лишь странную эйфорию, безумное счастье и восторг. Адская Гончая избрала её! Не Оргула, не кого-либо ещё. Именно её! Лёгкие сдавило от дыма, и Эслинн почувствовала, что задыхается. Отчаянно схватив ртом воздух, как после глубокого нырка под воду, девочка распахнула глаза и увидела, что пещера вновь стала абсолютно нормальной — серой, тёмной и противно сырой. Пламя в жаровне уже потухло, а оленья шкура лежала на том же месте, куда её и бросил Оргул. Вздрогнув, волшебница прикоснулась к своей коже, но и она была абсолютно гладкой, без единого ожога. И, тем не менее, Эслинн чувствовала, как в жилах её текла невиданная прежде мощь. Адская Гончая избрала именно её.
Вскочив на ноги, девочка бросилась к своему учителю и затрясла его за плечи. Оргул приоткрыл сонные глаза и непонимающе посмотрел на волшебницу, но увидев пылавшую в глазах Эслинн решимость, мгновенно догадался, в чём дело.
- Я приказываю тебе идти в Нагорье Рока! — прошипела девочка и, отшатнувшись назад, засмеялась. — Во славу Безликих!
Сила, древняя мощь, мудрость Адской Гончей — всё это теперь было часть самой Эслинн. Она была её истинной посвящённой. И именно ей Безликие доверили своё возвращение в этот мир.
«Я не подведу вас!» — подумала девочка и расплылась в широкой улыбке. Настало её время.
* * *
Вороной жеребец нервно захрапел и остановился возле огромных городских ворот. Отсюда, снизу, Драмир казался действительно огромным. А ведь когда Аякс ещё стоял на холме, город и порт выглядели совсем маленькими, даже крохотными. Теперь же юноша чувствовал странную тревогу, словно он был жалкой мошкой рядом с настоящим великаном. Дозорные башни возвышались над ним, давили сверху, как могучие стражи, которые легко могли раздавить его. Воины на дозоре следили за Кайманом, и уездный князь Соколов, лидер Подполья, с недоверием посматривал в их сторону. На одеждах стражников была изображена змея. Значит, это были не подчинённые Талмэев. Аякс недовольно забормотал — эти люди с такой лёгкостью предали своего предыдущего правителя, что повторить это не составило бы им особого труда. Кем были Талмэи и Альвиш, провозгласивший себя королём Драмира? Подростками, даже не способными по-взрослому взглянуть на сложившуюся ситуацию: пока Красные берега находятся во власти врагов, южане не успокоятся. Удерживая город, молодые Соколы лишь создавали Аяксу ещё больше проблем, потому что Удавам из Калака не нужно было сильно напрягаться, чтобы собрать войско и напасть на Болотистый край. А как защищать соколиное княжество, когда все правящие и уездные князья находятся в стане врага? Конечно, Велиус оставил своих людей в Карле, чтобы в городе не поднялось восстание. Но смогут ли эти Крысы управлять войском, если Удавы вдруг нападут? Да и из Тириса путь не долог…
Было ещё кое-что, о чём Аякс думал всю дорогу до Драмира. Он не знал, стоило ли рассказывать Соколам о том, что товарищ их, Ньёр, жив и здоров. Пока весь остальной мир кроме Нормада и нескольких южных князей считал Пеплохвата мёртвым, он был в безопасности. Что сделают Корсаки, когда узнают, что прямой потомок Эньяра Чернозубого, последнего короля Вэлна, вновь вернулся на родину и поднимает восстание? Фаларны с большим трудом заставили южных князей подчиниться своей воле. А теперь какой-то мальчишка мог разрушить все их планы просто своим существованием. Нет, Зинерва не станет терпеть такого отношения к себе. Ей нужно было беспрекословное подчинение. И она устранит любую помеху своей власти. Быть может, убийца, посланный ею, уже был в Нормаде и охотился за Ньёром. Впрочем, Аякс не сильно беспокоился по этому поводу — пока молодой Питон находится под защитой Лизардиса, ни одна мышь, ни одна мошка не пролетит мимо Пеплохвата незамеченной.
За последний месяц Велиус перебросил четвёртую часть всех своих Крыс в Нормад. Юноша чувствовал, что близится восстание. Как бы ни уверяла его Марьям, что всё находится под её контролем, княгиня не ведала о настроениях жителей, крестьян, рабочих… А Аякс всё знал. Аякс всё видел. Крысы дословно пересказывали ему каждый разговор, мельком услышанный на площади, рынке, улице. Были люди, откровенно презиравшие и ненавидевшие Моррота. Но были и те, кто был готов пролить собственную кровь, лишь бы защитить своего господина. Нормад был разделён на два враждующих лагеря, и ситуация накалялась с каждым днём. Глупо было надеяться, что Суруссу всё ещё не заметил этого. Наверняка слухи о недовольстве жителей уже достигли его ушей. И теперь Аяксу даже было интересно, что предпримет Анаконда — начнёт вешать и скармливать крокодилам бунтующих, или попытается найти компромисс? Как бы то ни было, всё это мешало планам Каймана. Он должен был возвести Питона на трон. А Моррот своими действиями мог ему серьёзно помешать. Кайман должен был придумать что-то, что позволило бы ему переманить людей Суруссу на свою сторону. Например, предложить им кандидатуру, которая удовлетворит всех. Прямой потомок Эньяра Чернозубого… нет, это было бы слишком мало. Нужно было сказать что-нибудь такое, что повергло бы всех в шок и заставило подчиниться Ньёру беспрекословно. Быть может если…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
