чаттбуллар, чудесные тефтели. Один за другим мясные шарики летели на сковороду, в раскаленное масло, и сразу начинали скворчать.
— А почему тут сухарная крошка целыми комками? — недовольно спросила демоница.
— Просто фарш чересчур луковый получился, вот сухари и плохо растопились, — ответил супруг, раскрывая газету.
— Или ты его плохо размешал?..
— Или так. Но это объяснение мне не нравится, оно выставляет меня в невыгодном свете.
Даже с комковатой сухарной крошкой тефтели получились превосходными. Поставив блюдо на стол и мимоходом чмокнув мужа, Лахджа крикнула:
— Обед готов, слетайтесь, бесы!..
Хальтрекарок взирал на это с каменным лицом. Вот, значит, как. Целует смертного… и без отвращения. Даже… даже… раньше она целовала так только Хальтрекарока! Только на него смотрела с такой любовью и преданностью!
Она ведь когда-то его спасла. Спасла жизнь и достоинство… нет, он бы, конечно, и сам справился, но ее вклад нельзя отрицать. Это могло стать началом большого и светлого чувства… но Лахджа оказалась слишком непоследовательна и обернулась против того, к кому испытывала такую страсть.
Куда-то она не туда свернула на своем пути. Не туда тратит все эти чувства. Посмотрите на ее лицо — она же… нет, она не несчастна. Она не страдает. Она спокойна и весела… даже спокойнее и веселее, чем была с ним.
У нее черты лица смягчились! И дело явно не в метаморфизме!
— Вот чего, чего тебе недоставало?! — гневно воскликнул он, распахивая кухонную дверь.
Лахджа выпучила глаза. У Майно изо рта вывалилась тефтелька.
— Я не таких бесов имела в виду… — растерянно произнесла демоница. — Хальтрекарок!.. тебе здесь быть нельзя!.. Ты не имеешь права ко мне приближаться!.. и вообще являться в наш мир! Я Светоносных вызову!
— Это Ярлык! — ткнул в себя пальцами Хальтрекарок. — В виде Ярлыка-то я могу прийти?!
— Можешь, но зачем?
— Какое безразличие! — возмутился Хальтрекарок. — А как же все эти годы?! Как же все то, что нас связывало?! Тебе вообще плевать на меня?! Я пришел в гости, а ты мне даже тефтелей не предложишь?! Раньше ты их делала для меня целыми тазами!
— Хальтрекарок, у тебя что, жен мало?! Мы расстались, теперь мы друг другу никто! Прими это!
Из столовой донесся топот голодной Астрид, и Лахджа торопливо… дунула. Развеяла чужой Ярлык демонической силой. Благо это даже не призрак, а просто… удаленное присутствие.
Очень материальное, правда. Вон как наследил.
— Я думал, что уж он-то сюда прийти не может, — заметил Дегатти, пока Тифон с урчанием поедал упавшую тефтельку.
— Ну Ярлыком-то… — отвела взгляд Лахджа, швыряя на сковороду вторую партию.
Бывшие бывшими, а тефтели надо дожарить.
Майно тоже начал успокаиваться. Ярлык, даже демолорда — это не так уж страшно. В этом виде он мало что может сделать. Видеть его все равно неприятно, конечно, но вряд ли он еще вернется — должна же у него быть какая-то гордость…
— …Лахджа, мы не договорили.
Это раздалось над самым ухом. Лахджа как раз заканчивала пеленать Веронику. В свои семь месяцев малышка активно ползала и даже пыталась вставать, поэтому быть запеленатой ей не нравилось, и она укоризненно лепетала, объясняя что-то маме на детском языке.
А теперь она увидела Ярлык Хальтрекарока — и радостно засмеялась, потянула к нему ручки. Это Лахджу ужасно возмутило, она прикрыла дочь собой и рявкнула:
— Да что опять?! Урод, ты же меня пытал!
— Да что ты к мелочам-то цепляешься? — поморщился Хальтрекарок. — Ты сама была виновата, признай это.
— В чем?!
— А… эм… а что ты сделала?..
Четыре года. Четыре года минуло, господа. Для Хальтрекарока этого достаточно, чтобы забыть все, чего он не хочет помнить.
Лахджа очень надеялась, что он забудет за этот срок и ее… но с этим вот не повезло.
Что у него случилось-то вдруг? Почему он начал… названивать бывшей?
— Ты бухой, что ли?.. — заподозрила Лахджа.
— Не-е-ет, — сказал Ярлык и почему-то замерцал. — А кто там у тебя?.. что ты от меня прячешь?..
— Ничего, — отвернулась Лахджа, набирая в грудь воздуха. — Пшел вон!
— Мама, а что тут делает голый дядька? — с подозрением спросила вошедшая в гостиную Астрид.
Ты что ее пустил, Майно?! Не мог фамиллиарами задержать?!
Я думал, он ушел!
Вернулся!
— А это кто? — обратил внимание на Астрид Ярлык. — А-а-а… это мое… ты что, мое забрала?..
У Лахджи внутри все похолодело. Если себя она в целом обезопасила от бывшего мужа, найдя юридическую лазейку, то с Астрид все совсем не так весело. Она с мамой только потому, что биологическому отцу на нее абсолютно плевать… было все эти годы. Он даже не помнил о ее существовании, у него сотни детей.
— Я пойду… — занервничала Астрид.
— Не-не-не-не… — шагнул к ней Хальтрекарок. — Ты же мой бесенок… вернее, ребенок…
Лахджа снова резко дунула. Ярлык исчез. Но только вопрос времени, когда он вернется.
— Можно его как-то… забанить? — спросила Лахджа у мужа.
— Что сделать?..
— Урезонить. Не пускать в дом. Чтоб даже Ярлыком не мог.
— Можно… Есть всякие чары от подглядывания, подслушивания… Ярлык — это ведь просто мыслеобраз. Материализованная частичка воли своего владельца, которая… в виде Ярлыка.
— Монографию ты так же пишешь, как объясняешь? — осведомилась Лахджа. — Я думаю, рецензия отца тебе пригодится.
— Я уже показывал ее Локателли, — надулся Майно. — И Кайкелоне.
— И что они сказали? Что ты замечательный человек?
— Они продлили мне академический отпуск еще на год.
— Такие: о-о-о, этому понадобится время…
— Да что ты меня бесишь?! Я просто понял, что в один том не уложусь! И почему к тебе заявляются бывшие среди бела дня, да еще и голышом?!
— Он гхьетшедарий. Как он еще может прийти? Ты когда-нибудь видел одетого гхьетшедария?
— Гариадолл.
— А, да, точно…
Поворчав еще немного, Майно вспомнил, что Хальтрекарок может вернуться в любую минуту. Он взял подмышку Снежка и пошел обходить дом — накладывать ограждающие чары. В воздухе еще висит аурический след, так что защиту можно сделать против конкретного индивида.
Правда, это не помешает незваному гостю заявиться в саду… м-да, лучше уж на всю усадьбу. Займет время, но дышать будет легче…
Правда, это все равно не помешает ему стоять
