• Кто в иске указан в качестве истца, в частности то ли это лицо, о котором распространены сведения. Можно ли достоверно провести идентификацию персонажа статьи и самого истца (его узнаваемость). О ком шла речь в статье об истце как физическом лице или о нем же, но как об органе юридического лица или должностном лице. Если в статье рассматривалась работа коллегиального органа, то необходимо проверить, был ли упомянут истец лично, или порочащие сведения можно отнести к любому члену данного органа или только к некоторым его членам. Если в статье речь идет об ответчике как о должностном лице, нужно определить, кто был опорочен он лично или представляемая им организация. Многие истцы считают распространенными о них сведения даже в тогда, когда такой вывод можно сделать только путем домысливания фактов и обстоятельств того или иного события. Но суды должны принимать во внимание объективные обстоятельства, на основании которых можно сделать вывод о том, что сведения касаются того или иного лица. Причем при наличии таких обстоятельств отсутствие в распространенной информации сведений об имени, наименовании лица не может иметь значение. К таковым обстоятельствам можно отнести любые данные, идентифицирующие личность гражданина или юридическое лицо. Это могут быть указание на должность гражданина, факты его биографии, получившие распространение ранее, место жительства гражданина, место нахождения юридического лица, место развития событий, при условии, что по нему можно сделать вывод о личности лица, которого касаются распространенные сведения. В каждом конкретном случае такие обстоятельства должны быть оценены, но нельзя сделать вывод об узнаваемости только по субъективному восприятию сведений самим лицом. Делая вывод о том, что распространенные сведения относятся к конкретному лицу, суд должен указать на эти обстоятельства, как объективно идентифицирующие конкретное физическое или юридическое лицо.
• Уточнить, что именно защищает истец: честь, достоинство или деловую репутацию. Во-первых, для юридических лиц первые два понятия не существуют ввиду того, что честь и достоинства неотъемлемые свойства именно личности, а не искусственного образования которым является юридическое лицо. Именно этим и обусловлена невозможность взыскания в пользу юридического лица морального вреда, ввиду невозможности претерпевания им физических или нравственных страданий. Так честь и достоинство как неотъемлемые свойства личности принадлежат ей от рождения до смерти и презюмируются, существующие как положительно. И ничто не может быть основанием для умаления человеческого достоинства. Отсюда следует, что эти два качества могут защищать все независимо от их внутренних качеств, даже если они осуждены за совершение преступления. Если речь пойдет о деловой репутации, то ни из одного нормативного акта не следует что она всегда положительная. Своей деятельностью многие лица могут сформировать отрицательную деловую репутацию. Поэтому по этой категории исков истец должен доказать, что такая репутация у него вообще есть. Более того, следует определиться, когда она возникает и у кого существует. Во многих судах понятие деловая репутация, понимается как предпринимательская, а отсюда следует вывод, что ее лишены все, кто не занимается предпринимательской деятельностью: чиновники, военные, врачи, судьи, прокуроры и т. д.
• Что было распространено в материале: сведения (информация о фактах) или мнения (оценочные суждения). За распространение мнений, не может последовать гражданско-правовой ответственности. Мнения не могут не соответствовать действительности, поскольку не могут быть проверены на достоверность. Формой защиты от мнения, с которым не согласен истец, является не исковая форма защиты, а реализация им права на ответ, которое закреплено законом «О СМИ». Разграничение понятий «сведения» и «мнения» было сделано Европейским судом по правам человека в деле Лингенс против Австрии. В данном деле суд пришел к следующему выводу «Суд считает необходимым проводить границу между констатацией фактов и оценочными суждениями. Наличие фактов можно доказать, тогда как справедливость оценочных суждений доказательству не подлежит». Для обоснования возможности применения Европейской конвенции в российских судах следует, пояснить, что речь не идет о применении прецедентов по судебным решениям, а речь идет о легальном толковании терминов и понятий, данных компетентным органом (Европейским судом). В силу статьи 32 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, «в ведении Суда находятся все вопросы, касающиеся толкования и применения положений Конвенции». Европейская Конвенция ратифицирована Россией, и Россия признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции (абзац 3 статьи 1 Федерального закона от 30.03.98 № 54-ФЗ). Это означает, что российский суд не имеет права толковать Конвенцию противоположно ее официальному толкованию данному Европейским судом. Пункт 4 ст. 15 Конституции РФ устанавливает приоритет норм международных договоров над нормами внутреннего законодательства.
• Соответствуют ли сведения действительности и можно ли их подтвердить. Причем подтвердить допустимыми доказательствами, т. е. полученными без нарушений закона. Если для подтверждения требуются свидетельские показания, то необходимо заранее составить список свидетелей, чтобы заявить в суде ходатайство об их привлечении в процесс и допросе. Так если материал построен на доказательствах полученных нелегально или от конфиденциального источника, то следует воспользоваться механизмом судебного запроса. Т. е. заявить ходатайство об истребовании судом доказательств, которые находятся у третьих лиц.
• В соответствии со ст. 151, 152 ГК РФ можно требовать опровержения только сведений, обладающих в совокупности несколькими признаками. А именно, они должны не соответствовать действительности и быть порочащими одновременно. Не подлежат опровержению порочащие, но соответствующие действительности требования и не соответствующие действительности, но не порочащие сведения. Являются ли распространенные сведения порочащими. Порочащими являются не соответствующие действительности сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином или юридическим лицом действующего законодательства или моральных принципов (о совершении нечестного поступка, неправильном поведении в трудовом коллективе, быту и другие сведения, порочащие производственно-хозяйственную и общественную деятельность, деловую репутацию и т. п.), которые умаляют честь и достоинство гражданина либо деловую репутацию гражданина или юридического лица (Пленум Верховного суда РФ от 18 августа 1992 года № 11). Если они не соответствуют действительности, но не порочат и наоборот, то нет ответственности в рамках предъявленного иска. При оценке того являются ли сведения порочащими, следует учитывать, кто и отношении кого распространил эти сведения. Поскольку, то, что является нормой у одной группы людей или социальной среды, совершенно неприемлемо для другой и будет являться порочащим.
• В какой форме выражены сведения. Вполне возможно с учетом жанра статьи, суд может посчитать, что речь не идет о распространении сведений в связи с тем, что текст написан в аллегорической форме. Возможно, речь шла о негативных фактах, но в хвалебной форме. Тем не менее, стоит учесть, что форма распространения сведений не может освободить от ответственности. Так, сведения могут содержаться в шарже, коллаже, интервью, фельетоне и т. д. Есть распространенное мнение, что если сопроводить высказывание словами «по моему мнению», то это сразу станет мнением журналиста и избавит от ответственности. Но судебная практика исходит из того, что значение имеют не сами слова предвосхищающие фразу, а ее содержание, т. е. есть ли в ней сведения или это именно оценка автора.
• Проверить использование в тексте слов, которые могут иметь юридическое значение отличное от общеупотребительного их значения.
• Есть ли основания позволяющие избежать ответственности по ст. 57 Закона о СМИ. Так же нужно проверить, не являются ли спорные фразы цитатами. Если являются, то следует построить позицию на том, что сведения распространенные в СМИ лишь о том, что это сказал сам процитированный, а за достоверность сказанного он должен отвечать самостоятельно. В данном случае позицией СМИ должно быть то, что «нами распространены сведения, что это высказывание принадлежит такому-то. А вот за содержание его высказывания СМИ ответственности нести не может».
Уточнить предмет иска на его соответствие требованиям о способах защиты указанных в ст. 152 ГК РФ. Совершенно не допустимо и представляется принципиально порочной практика о требовании принести извинения. Это противоречит статье 29 Конституции РФ, предусматривающей, что никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них. Извинение можно трактовать как акт доброй воли стороны, меняющей свое мнение и сообщающей об этом. Но это должен быть именно акт доброй воли. Поскольку в ст. 152 ГК РФ речь идет только о возможности предъявления требований об опровержении и компенсации морального вреда, указание в резолютивной части судебного решения на признание сведений порочащими не требуется, поскольку такое требование не может быть самостоятельным предметом иска. Четко ограничить круг сведений, которые требует опровергнуть истец. Исключить требование истца о принесении извинений. Отдельное внимание следует обратить на требования, которые по своей сути не являются защитой чести и достоинства, а защищают иные нарушенные права истца. Зачастую истец подает иск о защите чести, достоинства и деловой репутации, но реально защищает свои права не связанных с защитой чести: право на изображение, защита авторских прав, неприкосновенность частной жизни, оскорбление как уголовный состав и т. д. Много исков этой категории основаны на том, что истца не устраивает сама форма распространения сведений, а не их содержание. Самым ярким примером может служить иск о защите чести и достоинства с требованием опровержения сведений, когда лицо назвали «козлом драным». Совершенно очевидно, что обидной здесь является именно форма высказывания, а не ее содержание, поскольку для всех очевидно, что человек козлом не является и спутать их весьма затруднительно. Поэтому, такой способ как опровержение здесь будет выглядеть просто нелепо и уж явно не восстановит нарушенные права.
