— Ты никогда не была на моей стороне, — процедил глава повстанцев сквозь зубы, — Я жалею обо всем, что было.
«МАМА!» Раздался выстрел, но светловолосая Старшая будто на мгновение исчезла. Вместо нее стояла молодая девушка. Румянец горел на юных щеках, глаза испуганно распахнуты, а губы безмолвно просили прощения. — Розмари! — Истошно закричала Деметра, поддерживая дочь под руки. Прямо под грудью серая ткань платья меняла цвет на темно-коричневый, расползаясь широким пятном в стороны. Оружие с грохотом выпало из рук Архитектора, мужчина обреченно упал на колени перед женщинами, хватая лицо дочери ладонями.
— Нет, только не так! Я не хотел, — шептал Итан, — Мы все исправим.
— Все хорошо. Мне так спокойно. Я вижу свет! Он повсюду, — шептала сестра, улыбаясь и бледнея на глазах, — Мама, папа, пожалуйста, берегите внука…
Глава 37. Земляне
Они все еще держали нас. Как будто ничего не произошло. Мои руки немели от стального захвата повстанца, жутко болел затылок от удара о стену и мучила мелкая дрожь. Слезы сами бежали по щекам. Я видела, как Розмари умирает на руках родителей, видела, как Итан в приступе безумия хватает за ворот Эбена и тащит его к девушке, умоляя помочь. Но лекарь сам едва держался. Его руки в крови, внимание рассеяно и лицо белое точно лист бумаги. Но и в таком состоянии он пытался выполнить врачебный долг. Брюнет постоянно повторял: «сейчас», «сейчас», рылся по карманам рубашки, осматривал все вокруг в надежде увидеть хоть одну аптечку. На столах или в сумках повстанцев. Но все напрасно. Здесь ничего нет.
— Нужно доставить ее в клинику, — шептала Деметра, целуя слабеющую дочь в лоб, — Мы можем успеть.
— Это будет очень непросто.
— Итан, надо попробовать.
В мирное время, но сейчас война. И будто в убеждение ложных надежд женщины перестрелка на улице стала еще громче. Военные разгоняли восставших и отлавливали членов группы Итана. Стреляли близко. Пара быстрых пуль угодила в окно. Глубокие выемки от искореженного металла расползлись по сторонам изогнутыми ломанными линиями высокопрочного стекла.
— Деметра, — прошептал Эбен.
— Что? Что с ней?
Лекарь сочувственно посмотрел в глаза Старшей и отпустил запястье юной девы, — Слишком поздно. Простите.
— Сегодня смерть дважды приходила за моей дочерью, — Старшая вновь поцеловала дочь в лоб. Девушка неподвижно лежала на ее коленях. Длинные ресницы опустились к щекам, чтобы больше никогда не явить миру прекрасных глаз. Розмари ушла тихо. Она и ее не рожденный ребенок.
Черная рука смерти породила в сердцах присутствующих страх. Вот оно, лицо войны. Мертвые невинные ангелы падут первыми. Именно так выглядит ужас. Не уродство, а красоту забирает ненависть…
Итан не проронил ни слова, осознав утрату только обретенной дочери. Немигающим взглядом на Розмари, сильный мужчина проживал боль, стоя на коленях. Деметра не отталкивала бывшего возлюбленного, не проклинала и не пыталась убить. Она постарела за мгновение, осунулась и впервые сняла с себя маску сильной женщины. Повстанцы же напряженно ждали дальнейших распоряжений. Наше общее время утекало словно вода сквозь пальцы. Однако никто не решался задать вопрос. И скоро этого не потребовалось. Снизу доносился шум. Звуки борьбы и выстрелы.
— Идут. Это за нами, — с хрипом в голосе, усмехнулся Итан, — Все кончено.
— Не кончено! — ответил Эбен. Парень сидел рядом с Архитектором. Он опирался руками о пол и с трудом поднял голову, чтобы посмотреть на присутствующих, — Помогите мне встать. Я отдам приказ.
— Приказ? Мальчишка. Да кто тебя послушает?
— Замолкни, — прорычал лекарь, — Я бы и пальцем ради тебя не пошевелил, но Розмари хотела, чтобы вы жили.
Если Итан принимал любой расклад, то его люди запаниковали. Они озирались на двери и крепче сжимали нас в тисках.
— Есть время. Наши ребята работают внизу.
— Их мало, — нервно заметил тот, что держал меня, — Против армии Андариона!
— Пока ведь есть?
Архитектор равнодушно относился к тем, кто гибнет за него. Он словно потерял запал бороться. Мужчина провел рукой по запястью дочери и поднялся на ноги. Верхняя губа дергалась от подавленной злости и обиды. Брюнет осмотрелся по сторонам, пока не остановил взгляд на мне. В это время громкий топот сапог приближался.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты довольна? Отправила сигнал, справилась с кодом, который видела всего раз перед тем, как свалить в Андарион. Молодец. Но что теперь? Твои друзья с космических станций могут потратить часы, а то и месяцы, чтобы решиться спуститься к людям. А у Андариона есть протокол. Они, знаешь ли, расстреливают диверсантов на месте. Или показательно, на площадях.
— Да, но с нами Эбен, — оскалилась я, — Он потомок старейшин и первый в городе!
— Со слов матери? Да. Но Хельга мертва уже как пару часов. И великая мать не успела оповестить армию. Ваше эпичное выступление ничто и для системы Эбен тоже никто. «НИКТО» не остановит военных.
Парировать сложно. В поисках ответов я заглянула за спину Итану. Напротив, связанный и удерживаемый двумя мужчинами, стоял Адам. И в его небесно-голубых глазах нашла подтверждение опасениям. Он молчал, как и Эбен. Архитектор выиграл?
— Но…
— Ты проиграла, Эмбер.
Итан дернулся от удара. Похоже в плечо. Мужчина, пленивший меня, упал следом. Пули, будто острые лезвия, врезались в мебель. Инстинктивно, я рухнула на пол, закрыла голову руками и молилась. Из груди рвался крик, но без голоса и стона. Мы бы все погибли, если бы не свет. Он возник внезапно и поглотил собой все. Этот свет ослепил и окрасил реальность в кипельно белый цвет. Второй волной дошел звук. Сначала тихий, затем нарастающий и болезненный. Словно тонкая нить, он резал ухо, заглушая голоса и собственные мысли. И когда стало нестерпимо, все стихло. Город накрыла тьма. Я слышала, как шевелились люди, аккуратно поднимались, чтобы посмотреть в окно. А там из самого центра к горизонту, где стены купола, растянулось полотно. Нашествие сопровождалось тяжелым скрежетом металла. Он вырывался будто из недр земли, хотя исходил с неба. Огромные лопасти купола медленно раскрывались, точно бутон цветка из железа и бетона. Сверху спускался вытянутый как блин, космический корабль. Еще немного и он раздавит нас всех. Это оптическая иллюзия. Она устрашала и восхищала одновременно.
«Жители Андариона! Внимание! Всем бросить оружие. Это приказ! Каждый, кто остается вооруженным будет распознан как дезертир и уничтожен на месте. Повторяем, всем немедленно оставить оружие!»
— Агхр… — раздалось рядом. Итан лежал рядом. Живой, но получил ранение в плечо. Я скривилась и поднялась на локтях, чтобы рассмотреть остальных. Сердце колотилось так быстро, что бухало в ушах.
Где же он? Я судорожно искала глазами Адама, но блондин нашел меня раньше. Военный уже стоял на ногах и подхватил меня к себе, прижав крепко, настолько, что не хватало воздуха.
— Вот и все… Они здесь, — военный целовал меня в щеки, нос, губы. В это время Мита помогала Эбену. А Деметра так и не двинулась с места. Женщина устало смотрела в окно. Слезы на ее щеках обсохли, оставив белесые дорожки.
Напавшие на нас военные замерли в дверях. Как и все, мужчины не знали, что будет дальше. Никто не знал. Оружие было опущено на землю при общем согласовании и страхе перед неизведанным. Нашему поколению не доводилось видеть старейшин из космоса. До этого часа они словно герои мифов, существовали в рассказах стариков и обязательных поставках продовольствия.
— Это верхние? — Спросил один из диверсантов.
— Старейшины, — ответила Деметра, печально улыбаясь, — Я уже не мечтала, что увижу их. Теперь все изменится.
— Нам уходить? — поинтересовался один из людей Итана, очевидно раздражая лидера повстанцев, — Архитектор, мы поклялись идти за тобой до конца!
— А придется идти за ними. Я больше не лидер, — брюнет устало обтер лицо, испачкав его в крови. Той же ладонью он сжимал плечо совсем недавно. Озадаченно цикнув, Архитектор обратил взор на бывшую любовь и свое убитое дитя, — Я утратил все, что приобрел. Семью. Дело всей жизни. Что теперь?
