Основная часть погребальных комплексов Тимеревского и соседних с ним Михайловского и Петровского курганных могильников относится к X в. В это время господствовал по-прежнему обряд трупосожжения, кремации совершались на месте насыпания курганов. Размеры насыпей увеличиваются по сравнению с курганами IX в. Характерно обилие вещевого инвентаря: фибулы, мечи, стрелы, ледоходные шипы, поясные детали и наборы, гребни, стеклянные и хрустальные бусы, копоушки, привески из астрагалов. В конце X в. появляется обряд трупоположения, который в начале XI в. теснит прежний погребальный ритуал.
На ранней стадии население, оставившие ярославские могильники — Тимеревский, Михайловский и Петровский, — было разноэтничным. В основном это были славяне и местные финны. В курганных захоронениях выявляется сложное переплетение финских и славянских культурных элементов, отражая метисацию населения. Несомненен в этих памятниках и скандинавский этнический компонент. Вещи северноевропейского происхождения встречены и в курганах, и в культурном слое Тимеревского поселения. Единичные собственно скандинавские захоронения с характерными особенностями похоронного ритуала и набором вещей относятся лишь ко второй половине IX в. В погребениях X в. скандинавские вещи нередки, но норманнские черты обрядности в большинстве случаев оказываются стертыми.
Попытки распределения курганных захоронений рассматриваемых некрополей на славянские, финские и скандинавские, предпринятые авторами книги «Ярославское Поволжье IX–X вв.», встретили существенные возражения. Действительно, курганная культура X в. была уже в значительной степени единообразной. Скандинавы, появившиеся на Волге во второй половине IX в., как, впрочем, и славяне, и финны, в X в. утратили свои этнические черты и образовали единую культуру древнерусской дружины. Наличие в том или ином кургане скандинавских вещей теперь не является свидетельством того, что здесь погребен выходец из Скандинавии. Эти находки отражают не этническую атрибуцию погребенных, а являются показателями неоднородности слагаемых единой древнерусской дружинной культуры. Она всюду формировалась на полиэтничной основе.
Из южнорусских дружинных памятников IX–X вв. наиболее значимыми являются курганы в окрестностях Чернигова и поселение и могильник Шестовицы.
Черниговские курганы IX–X вв. образуют несколько отдельных групп, рассредоточенных на сравнительно обширном пространстве. В каждом таком могильнике имеется множество обычных, невысоких насыпей и несколько крупных, принадлежащих воинам-дружинникам. В числе последних особенно выделяются большие курганы с богатым вещевым инвентарем, в которых были погребены бояре-военачальники. В распоряжении черниговских князей, судя по курганным кладбищам, были сотни дружинников.
Среди крупных черниговских курганов самым интересным является Черная Могила — погребальная насыпь высотой около Ими диаметром основания около 40 м. Она раскопана в 70-х гг. XIX в. Д. Я. Самоквасовым. На основании находки золотой византийской монеты и других предметов курган датирован второй половиной X в. Обстоятельный научный анализ его строения и деталей обрядности выполнен Б. А. Рыбаковым.[1007]
Началось сооружение кургана возведением песчаного основания в виде усеченного конуса высотой 1–1,5 м и диаметром 10–15 м. Сожжение на подобном основании-подсыпке было обычным для Черниговской округи. Подсыпка давала свободный доступ воздуху и тем самым способствовала горению погребального костра. В Черной Могиле на подсыпке была сооружена деревянная домовина, в которой помещены тела трех покойников: двух воинов — взрослого, юноши — и женщины. Домовина была обложена хворостом и зажжена. Когда костёр догорел, из него изъяли останки умерших с доспехами. Затем над подсыпкой была сооружена огромная насыпь — высотой до 7 м — с несколько уплощенной вершиной, на которой были уложены остатки кремации умерших с доспехами. Здесь же была совершена тризна, после чего курган был досыпан до высоты 11 м.
Среди предметов, обнаруженных на пепелище погребального костра, имелись два меча, два шлема, две кольчуги, сабля, десять наконечников копий, топор, остатки щитов (они были деревянными, обшитыми бронзовым листом при помощи железных заклепок), пять ножей (некоторые с костяными рукоятками), оселки, стремена, поясные кольца и наконечники ремней, серебряная фибула для плаща. Остатками вещей, принадлежавших женщине, были височные кольца, слитки серебра, золота и стекла от расплавившихся украшений, обломки костяных гребней, пряслице и проколки. Кроме того, на кострище найдены десять железных серпов, долота, скобель, остатки деревянных ведер и два глиняных горшка. Здесь же собраны более сотни бабок, бронзовая битка и полусферические костяные фигурки, используемые для какой-то игры.
На остатки погребального костра был поставлен большой железный котел, наполненный бараньими и птичьими костями и клочьями шерсти, поверх которых лежала голова барана. Около котла лежали два жертвенных ножа — скрамасакса. Здесь же находились бронзовый идольчик и два турьих рога — ритона, окованных вокруг серебром и украшенных квадратными накладками в средних частях. Рога-ритоны в славянском язычестве имели ритуальное значение, были атрибутами языческих богов и использовались на княжеских пирах.
Оковка меньшего рога орнаментирована растительным узором. На оковке другого ритона вычеканен фриз из разнообразных чудовищ, птиц и людей. Б. А. Рыбаков сопоставил это изображение с черниговской былиной об Иване Годиновиче и утверждал, что оно является иллюстрацией былинного сюжета. В научной литературе высказаны и иные толкования этой композиции.[1008]
Ещё Н. П. Кондаков писал о совмещении восточных (постсасанидских) и византийских мотивов в орнаментальном стиле турьих рогов из Черной Могилы. На то же обращал внимание Б. А. Рыбаков. Венгерский археолог Д. Ласло видел в тератологическом мотиве переплетения чудовищ элемент скандинавского искусства.[1009] Согласно Р. С. Орлову, орнаментальные мотивы оковок ритонов принадлежат к «среднеднепровской школе», мастера которой продолжали степные традиции, в том числе хазарские.[1010] Очевидно, дружинное искусство Древней Руси было таким же сложным образованием, как и сама древнерусская дружина.
В Чёрной Могиле были погребены представители древнерусской дружины, все попытки определить их этнос обречены на неудачу. Дружинное сословие Руси X в. — новообразование, культура которого синтезировала в себе и славянские, и скандинавские, и финские, и степные (хазарско-венгерские) элементы. Согласно Б. А. Рыбакову, в кургане Чёрная Могила был похоронен не просто знатный и богатый человек, а князь, поскольку среди сопровождающего инвентаря были не только оружие и доспехи, но и предметы, связанные с языческим культом. Сочетать же обязанности воина и жреца мог только князь.
В другом черниговском кургане, известном под названием Гульбище, был погребен один из военачальников дружины. На остатках погребального костра были найдены меч, шлем, щит, два копья, стрела, обломок топора, две пары стремян и другое. Вместе с воином была сожжена женщина. После ее кремации сохранилось несколько стеклянных бус. Кроме того, обнаружены около двух сотен слитков стекла, серебра и золота. На кострище найден диохем конца IX в., поэтому курган был датирован исследователями началом X в.
В 18 км от Чернигова ниже по Десне находится еще одно крупное дружинное кладбище X — начала XI в. — Шестовицы.[1011] Часть его составляют курганы с небогатыми захоронениями. Заметно выделяются насыпи с погребениями, сопровождаемыми предметами вооружения и разнообразным инвентарем. В обрядности и вещевых материалах выявляются следы имущественной и социальной дифференциации дружинного сословия, отражающей в какой-то степени иерархию зарождающегося феодального общества Руси. Предметы скандинавских типов, срубные гробницы и погребения с конями говорят о неоднородном этническом составе древнерусского дружинного сословия. Безусловно, в составе шестовицкой дружины были славяне — выходцы из разных племен, варяги и, вероятно, представители степного мира. Дружинная культура X в. снивелировала все этническое многообразие.
Курганные погребения дружинников имеются и в других местностях славянского расселения, в том числе в некрополях Киева, Пскова и других ранних древнерусских городов.
Древнерусское дружинное сословие в X в. создало собственную единообразную культуру, во многом отличную от культур земледельческого населения восточнославянского ареала. Это сословие объединило разные по происхождению этнические компоненты: славян разных племенных образований, представителей финских и тюркских (на юге, возможно, и ираноязычных) племен, а также выходцев из Скандинавии — варягов русских летописей. Дружинная культура впитала в себя как славянское наследие, так и восточные, нордические и византийские элементы. Оружие, снаряжение всадника и коня и украшения дружинной культуры носили не этническую окраску, а межэтнический характер. Таковыми в условиях становления дружинной культуры оказывались и многие бытовые предметы.
