Анхелика — высокая, порывистая, коротко стриженная дама — воспылала ко мне профессионально-литературной любовью. Впрочем, мы прониклись и взаимной человеческой симпатией, но мне было ясно, что ей страшно хочется, чтобы я перевела ее творения на русский.
И вот однажды, не далее чем осенью 88-го года, я получаю из Аргентины официальное письмо на бланке Национального университета города Росарио.
7 ноября 1988
Сеньора доктора,
Имею честь обратиться к Вам с предложением приехать и прочитать в нашем университете пять лекций на любые темы из области современной русской литературы.
Принимая во внимание то, что Вы — ученый-филолог, член Союза писателей СССР, автор книги «Особенности языка аргентинцев» и перевода произведений Борхеса и Кортасара на русский язык, мы уверены, что Ваши доклады на предлагаемую нами тематику представляют для нас большой интерес.
Просим Вас сообщить нам о Вашем согласии и о дате Вашего возможного приезда в Росарио.
С глубоким уважением
Вице-ректор, д-р Дардо Фачетти
Поехать в Аргентину я снова отказалась. Во-первых, это был все тот же 88-й год, первый год после мамы; во-вторых, надо было сочинять доклады о советских литературных звездах, коими я мало интересовалась.
Тем не менее наша с Анхеликой переписка от года к году становилась все более интенсивной и дружеской. Она присылала мне свои книги. Я добросовестно их читала и раздавала своим молодым коллегам в надежде, что кто-нибудь захочет их перевести и сумеет опубликовать. Но в начале 90-х годов любые намерения издать книгу неизвестного в России иностранного автора практически равнялись нулю.
Все старые советские издательства и, как грибы, выраставшие новые словно с цепи сорвались в своих желаниях печатать, печатать и печатать все те произведения — и русские, и зарубежные, — которые были до той поры запрещены. Чтобы пробиться сквозь толпу воскрешавшихся произведений, мне надо было бы самой перевести на свой страх и риск какую-нибудь книгу Анхелики и убедить издателей, что это именно то, чего сейчас жаждут читатели.
На успех такого авантюрного предприятия, которое отняло бы у меня минимум полгода тяжелого труда, я при всей симпатии к Анхелике и ее несомненному дарованию, надеяться не могла.
Анхелика, которая или не понимала или не принимала моих туманных объяснений, упорно надеялась, что сможет побороть мою «леность» и появиться в лучшем русском виде.
Шли годы, наши письма продолжали пересекать Атлантику.
Наконец в 97-м году Анхелика поставила такой золотой капкан, в который я просто не могла не попасть.
Осенью я получаю от нее письмо.
14 сентября 1997
Дорогая Маргарита!
Мне кажется, за тобой должок — письмо мне. Впрочем, не важно. Мы находимся друг от друга так далеко, что просто чудо, что мы еще можем общаться. Хочешь еще одного чуда? Пожалуйста, вот оно.
Министерство культуры провинции Росарио при участии Культурного центра организует Международную встречу писательниц. Могла бы ты приехать? Если да, то тебе будет оплачено следующее: самолет туда и обратно, четырехзвездный отель, обеды, транспорт в пределах города.
Тебе будет предложено: принять участие в какой-либо из сессий, принять диплом, памятную медаль, сувениры и сердечность коллег, которые с интересом выслушают тебя, а также — всякие другие чудеса.
Очень прошу, ответь мне как можно скорее, и, если ответ будет положителен, — а мы надеемся, что так и будет, — вышлем тебе официальное приглашение, программу и т. п.
С большим нетерпением жду твоего ответа.
Всего хорошего. Обнимаю, как всегда.
Анхелика
Это было в самом деле чудо. Аргентина меня ждала, звала, даже зазывала. Неужто можно отказаться? И я сгоряча ответила согласием.
Ровно через месяц получаю официальное письмо из г. Росарио.
Культурный центр
«Бернардино Ривадавия»
Муниципалитет Росарио
Сан-Мартин 1080 — Пласа Монтенегро
2000 Росарио
29 октября 1997
Сеньоре Маргарите Былинкиной
Россия
Уважаемая сеньора!
Мы рады узнать, что Вы сможете принять участие в Первой Международной встрече писательниц, которая состоится в Росарио, Аргентине в августе 1998.
(Далее сообщается, что в скором времени мне будут высланы программа всех сессий и официальное подтверждение приглашения; указывается E-mail для возможных вопросов и т. д. — М.Б.)
С наилучшими пожеланиями
Директор, др. Фернандо Чао.
В положенное время я получила документы из Росарио и собралась в Аргентину.
Но не тут-то было.
Вероятно, в результате творческой перегрузки в 95–97 годах или после вражьей вылазки моих «коллег», столь для меня неожиданной, а может быть, от такого фантастического приглашения у меня забарахлило сердце и стало прыгать давление. Пришлось и на сей раз отказаться от прекрасной поездки туда, куда во времена оные рвалась со страшной силой.
Странное дело: Аргентина меня и звала, и отторгала.
Анхелика Городишер, конечно, обиделась, но рук не сложила. Как я поняла, она играла одну из первых скрипок в организации этих международных писательских встреч, затевавшихся в основном ради взаимного рекламирования.
И вот в 2002 году мне снова пришло приглашение участвовать в Третьей международной встрече писательниц, которая должна была состояться в Росарио 7-10 августа и имела такой подзаголовок: «Перо и компьютер — от достопамятных времен до наших дней». Программа содержала много интересных тем, в частности: «Писательницы XIX века», «Писательницы ХХ века», «Первопроходчицы», «Преступить закон буквы», «Образ женщины в публицистике», «Женская литература и глобализация» и т. п.
Писательницы XIX века! Вот где можно напомнить об Авельянеде! Эта тема-пуля попала мне прямо в сердце. Но, увы, не вылечила. Пришлось и в этот раз не внять зову Аргентины.
Мне действительно очень хотелось поехать, но… Поздно. Даже при хорошем самочувствии, оказавшись в Аргентине, я едва ли успела бы вырваться из Росарио в Буэнос-Айрес, чтобы что-нибудь разузнать о Хорхе Виаджо. К этому времени я снова стала частенько о нем вспоминать. Но стоило ли так сильно будоражить себя? К тому же зачем вообще это делать? Мне — 77, ему — под 90. Смешно сказать. Скорее всего, его и на свете уже нет. Хирурги долго не живут.
Итак, на путешествие в Аргентину поставлен крест. Однако ее мистические зовы не прекратились.
Летом 2002 года я жила на даче в Перхушково рядом с коттеджем моей троюродной сестры (с маминой стороны) Ириной Минко-Стуловой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
