— Ты что творишь? — ахнул бродяга. — Спятил?..
Лохматый схватился за меч, резко вскочил. Но посмотрел на послушника и осекся. На губах мага появилась болезненная кривоватая улыбка. Глаза сфокусировались, в глубине зрачков отразилась чудовищная тоска. Лицо стало кукольным, омертвевшим.
— Так надо, — хрипло произнес парень, баюкая мертвое тельце. — Надо… Знаешь, Колючка самое дорогое для меня существо. Сколько себя помню, был рядом, помогал и успокаивал. Выручал и в детстве, втихую таскал с храмовой кухни самое вкусное, делился. Да и потом…
— Но зачем? — перебил нищий. Напрягся, с силой сжал рукоять меча.
— Действительно, зачем… — с болью в голосе хохотнул послушник. Поморщился, будто съел нечто гадкое. Мотнул головой, отгоняя незримых чудовищ. — Зачем… Да просто же! Хорьки столько не живут!
Во взгляде Птица отразилось безумие, муки Преисподней. Губы задрожали, на щеках появился лихорадочный румянец. Парень перехватил тушку поудобнее и с силой швырнул в костер. Пламя пугливо притухло, спряталось среди углей. Робко лизнуло пушистое тельце, победно взревело. Яркая вспышка озарила ближайшие холмы и заросли кустов, море сухих стеблей. Раздался приглушенный хлопок, дрова разметало.
Лохматый невольно отшатнулся, прикрылся рукой. Различил в темноте неглубокую ямку там, где раньше полыхал костер. Рядом еще тлели обломки древесины. Повсюду валялись обугленные ветки, покрытые толстым слоем инея. Волна стужи изгнала тепло, выморозила почву… Бродяга медленно опустил меч. Подобрал пару тлеющих углей, присыпал сухой корой. Развел огонь и подбросил охапку дров. Повернулся, внимательно посмотрел на парня.
По щекам Ирна бежали слезы. Взгляд стал пустым и отрешенным, лицо побледнело как мел. Послушник очнулся, медленно перевел глаза на спутника и кривовато улыбнулся. Потянулся к костру, подставил ладонь языкам пламени. Кисть окружила чуть заметная тень, с пальцев сорвались прозрачные черные дымы. Раздалось угрожающее шипение, огонь пугливо отпрянул.
— Кто ты? — ахнул Лохматый.
— Правильный вопрос, — хмыкнул парень. Убрал руку и отер об одежду, показал нищему: на коже не осталось ни единого ожога. — Ответа я не знаю, но есть догадки…
— Излагай, — сухо сказал безумец.
Послушник зажмурился, пропустил сквозь себя волну душевной боли. Кое-как успокоился, достал из мешка тубус и бросил нищему. Тот поймал, повертел в руках. Пожал плечами и вопросительно глянул на парня.
— Я не человек, — быстро произнес Птиц. — Точнее, не так… Скорее, я человек.
— Но?.. — красноречиво хмыкнул безумец и приподнял бровь.
— Знаешь, после Логебора я думал, что потерял память. Ни воспоминаний о детстве, ни впечатлений об ученичестве. Лишь общие линии, установки, — пробурчал послушник, застонал и до крови закусил губу. — Но суть в том, что памяти у меня никогда и не было. То, что я воспринимал как влияние Мстителя Крови, оказалось естественной прорехой. Просто что-то сдвинулось, я начал видеть личную ущербность. Второй толчок последовал, когда в руки попал посох. Затем занятия магией, сражения… Пелена постепенно спадала.
— Постой, — сказал Лохматый. Наморщил лоб, шмыгнул носом. — Но в таком случае у тебя не должно быть личности. Ведь без памяти и подсознания…
— Да, — резко произнес Ирн. — Я не банальный гомункулус. Память удалили, но оставили личность и грубыми стежками наметили задачу.
— Зверь… — начал говорить бродяга.
— Такой же, как я, — кивнул парень. — Но сделан грубее. И задача вполне прозрачная — присматривать за куклой. Я-то удивлялся, почему демоны находили нас раз за разом без всяких усилий. Ведь у любой магии есть ограничения. К тому же отродьям Тьмы очень трудно проламывать грани нашего мира… Колючка служил маяком, защитой от сбоев. Только в лагере я понял, что думается намного легче…
— Когда занялся лечением и сбагрил зверя Малышу, — понятливо фыркнул нищий.
— Угу, — промычал Птиц. Потом замолчал и отвернулся, уставился на пляску огня.
— И что теперь? — спросил Лохматый чуть погодя. — Что собираешься делать?..
— Ответы в Джаре, — пробормотал послушник.
— До границы Свободных Земель рукой подать, — сказал бродяга. — Постой… Ты говорил, что хорек является неким маячком? Значит, тот демон…
— Скоро явится, — коротко изрек Ирн.
— Но ты сможешь уничтожить, — утвердительно произнес нищий. Настороженно огляделся, прислушался и напряг мышцы.
— Могу. Ауру твари узнал, — словно в полусне, произнес парень. — Но не вижу необходимости.
— Как так? — хмыкнул бродяга.
— Таинственный Хозяин и наставник наверняка одно и то же лицо… Мне нужна моя настоящая память.
— Но если ты все-таки Эскер, зачем идти на зряшный риск? — изумился Лохматый. — Полистай книжки, найди способ соединить сознание. Дел-то. И в осиное гнездо соваться не надо.
— Заклятие, обратное Разделению, я уже синтезировал, — парировал Птиц.
— Вот! — победно воскликнул нищий. Но, заметив выражение лица спутника, поперхнулся словами.
Послушник покачал головой, изогнул губы в холодной улыбке. Пошарил в темноте, передал стопку растрепанных листов. Бродяга повертел в руках, пролистнул несколько страниц. Повернулся так, чтобы свет костра падал на строчки. Внезапно вздрогнул и побелел как полотно. В полумраке стало заметно, как обескуражен безумец. На лице появилось смешанное выражение ужаса, злости и удивления. Руки задрожали, из горла вырвалось изумленное и беспомощное хрипение.
— Теперь понимаешь, о чем я? — ровно сказал Ирн. — Еще ничего не решено!
— Да… — прохрипел спутник. С трудом сглотнул твердый комок. Посмотрел на кипу листов, потом на парня. — Теперь ясно. Но как….
— Могу я рассчитывать на твою помощь?.. — перебил маг.
Выдержал паузу и добавил с нажимом: — В ритуале… и не только.
— Ты уверен, что мы ничего не испортим? Возможно, Эскер хотел иного, — угрюмо обронил бродяга.
— Но мы ведь сможем решить, что и как? — легко произнес Птиц. — Когда обретем право на выбор, когда станем свободными…
— Мы… — прошептал воин, будто пробуя слово на вкус. — Мы.
— Думаю, я смогу исправить положение, — торопливо и по-возможности убедительно сказал послушник. Провел ладонью по корешкам фолиантов, кивнул на посох. — Есть инструменты, есть знания. Мы сможем победить… Дело за малым.
— Приступай! — решительно рявкнул Лохматый. Порывисто вскочил на ноги, швырнул парню дневник и тубус. — Что делать мне?
— Просто не мешай, — выдохнул послушник с облегчением. Вытер со лба испарину, нахмурился. — И запомни две вещи. Во-первых, потом ты должен меня найти, что бы ни произошло. Во-вторых, схема сил подразумевает Переход, метаморфозу. А мне не хватит духу сотворить подобное. Ты должен быть четко уверен, что не побоишься…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
