И снова мне показалось, что птица слишком уж разумно и внимательно прислушивается к моим словам.
— Покажи лапку, птиц? Пожалуйста… Я просто посмотрю на кольца…
— Что, Лисисайя, с птицей разговариваете? Может вам после рейса показаться психоаналитику из Звёздного корпуса? Или в Приют потерянных душ обратиться? — капитан, как всегда появлялся неожиданно.
— Что привело вас в нашу обитель, капитан? Или тоже желаете пообщаться с моей птицей? Так я вас познакомлю…, - не дождётесь, Валсторн, не будет больше слёз и обид. Прошли те времена. И улыбаемся, Лисси, улыбаемся! Загадочной и немного нахальной улыбкой. Пусть думает, что хочет. Наплевать!
— Что вы, доктор Эйхан, какие птицы? Зашёл лично предупредить вас о том, что через час все собираются в кают-компании, — прямо не капитан, а мечта. Заботлив и учтив, прямо, как любимый дядюшка.
— Не волнуйтесь, Дерек уже сообщил мне об этом мероприятии…, - и опять мило улыбаемся.
— Вам что-то не нравится?
Благая Сайке, да идите же отсюда, Валсторн! Без вас здесь гораздо лучше! Чоркар, почувствовав, моё напряжение, подобрался ближе к решётке и зашипел в сторону капитана. Только в этот раз шипел птиц так громко, что он вздрогнул и ошарашенно посмотрел в мою сторону.
— Ваша птица на всех так шипит?
— Нет, только на вас, капитан…
… Стол в кают-компании радовал изобилием. Вино, сладости, фрукты — с чего бы это? Парни расслабленно сидели в мягких глубоких креслах и тихо переговаривались. А уж удивлёнными не выглядели и вовсе.
Странны дела ваши, боги Айдоры! Не нравится мне эта ситуация… Совсем не нравится…
Капитан не заставил себя долго ждать…
Коротко поздравил с успешным завершением имперского задания и передал личную благодарность императора, заверив в том, что по окончании рейса экипаж ждут премии за участие в столь рискованном предприятии.
Ох, ни чего себе! Вот оно как называется? То-то я не могла понять, почему мы носимся по космосу раненым гортом. Оказывается, выполняем задание самого императора. А если подумать, то, скорее всего, принца Норвея. Интересные дела творятся у нас на яхте… Что же это за такое задание, что наследник пожертвовал для его выполнения собственную яхту?
— А это просили передать вам, доктор Эйхан, — голос капитана заледенел, и в мою сторону полетел плотный белый конверт. — Драгнаирский посол в Айдоре находится сейчас в Совете миров и любезно просил меня послужить курьером.
Было видно, что Грайх Валсторн раздражён верх всякой меры и едва сдерживается, чтобы не сказать какую-нибудь гадость.
Но мне было абсолютно безразлично и его настроение, и его состояние, и его слова.
— Благодарю вас, капитан Валсторн…, - и всё. Больше вы не услышите от меня ни слова, капитан.
— Как внимательны драгнаирские мужчины, не правда ли, Лисисайя? Они не оставляют своих женщин без поддержки даже в космосе, — он явно нарывался на скандал, но ему сегодня не повезло. Окинув его задумчивым взглядом, увидела и сжатые в одну линию губы, и взбудораженный вид, и отбивающие рваный ритм на крышке стола, руки. Улыбнулась… Вспомнила одно из правил психологического тренинга — не можешь справиться с ситуацией — представь её в смешном свете. Представила Валсторна в балетной пачке на капитанском мостике… Улыбнулась ещё… Закусила губу, чтобы не рассмеяться. Не буду я с вами ссориться, Грайх Валсторн. Я ещё помню наш «договор о ненападении», а вот вы, похоже, забыли, капитан.
— Согласна с вами, капитан Валсторн… Разрешите удалиться? Поскольку, я не осведомлена о задании, которое мы выполняли, думаю, большой нужды в моём присутствии нет, — и, не дожидаясь ответа, покинула кают-компанию.
Конверт жёг мне огнём руки, вызывал трепет в душе и одновременно липкий страх перед его содержимым. То что письмо от Ороя, не вызывало сомнений… Оно вызывало дрожь только от прикосновений к нему. А сердце трепетало в предвкушении.
Золотой вензель и только одно слово… Лисисайе… Сердце вздрогнуло от предчувствия беды.
…Свет мой, листани, нежная девочка, волею богов встреченная мной в конце пути…
Судьба моя… Если ты держишь в руках это письмо, значит, меня нет уже в живых…
Боги не любят счастливых. Они мстят им за то, что сами никогда не узнают, что это такое. В великих делах своих и свершениях, забыли они о простом счастье… И не могут вспомнить, как не стараются…
Моя листани, изящная, как цветок и прекрасная, как рассвет — Великая мать дала мне шанс, которого многие не испытают ни разу в жизни.
Они проживут жизнь и не узнают, что сердце может петь. Волшебную песню любви. У каждого сердца свои слова, но музыка одна на всех…
Они смотрят на мир и думают, что видят его, но они слепы — для них не сияют любимые глаза….
Им кажется, что они летают, но полёт этот им только снится — с ними рядом нет любимых…
Мне повезло. У моей песни есть слова, и я слышал величайшую из всех мелодий — её пело моё сердце…
Девочка моя, что я без тебя? Не найти мне теперь покоя во всей Вселенной — нигде нет тебя! Звёзды и Космос слышат, как плачет теперь моё сердце, как кричу я, безмолвно взывая ко всем богам…
Пусть недолго, но я был самым счастливым во всех мирах… И до последнего вздоха я буду вспоминать любимые черты, совершенные линии и гладкий шёлк твоей кожи… Листани, свет мой! Храни тебя Великая мать… И вдалеке от тебя я слышу, как стучит твоё сердце, а кончики пальцев хранят тепло твоего тела…
Твой запах чудится мне в каждом глотке воздуха, и в каждом шорохе слышу я твоё лёгкое дыхание…
Ты — моё наваждение и моя мука… Моё наказание, во искупление прошлых ошибок…
Ты — мой свет… Без тебя я блуждаю во тьме…
Ты — моя путеводная звезда, к которой я буду стремиться всю оставшуюся жизнь…
Где бродил я долгие свои долгие годы, что искал, не встречая тебя?
Ты вошла в мою серую жизнь и расцветила её яркими красками… До сих пор я не верю себе и своему счастью… И, видит Великая мать, если бы у меня было хоть немного больше времени, я сделал бы всё для того, чтобы и ты, листани, полюбила меня.
Ты дороже для меня, чем сама жизнь…
Прощай, моя девочка… Храни тебя боги Драгнайра и Айдоры.
Когда тату начнёт светлеть — не пугайся… В течение нескольких дней она потускнеет, станет серебристой и исчезнет вовсе. А ты станешь свободна, листани… Но в последние мгновения жизни мои мысли будут о тебе…
P.S. Это уже не является тайной — пираты появляются со стороны новых Звёздных врат на границе Дальнего космоса. По приказу Повелителя я отправляюсь туда… Вместе со мной уходит вся боевая Звезда… Они решили разделить со мной мою судьбу.
Повелитель Титрой казнил, обвинив в измене, моего отца, а меня отправил на верную смерть — род Орой, один из старейших в империи Драгнайр, прекратил своё существование…
Будь счастлива, Лисисайя Эйхан… Ты осветила счастьем остаток моей жизни…
С любовью, Горан Орой III.
Я хотела бы заплакать, но не было сил… Судорожно закатала рукав — этническая драконья роспись на руке и не думала исчезать… Поднесла к свету — никаких изменений… Странно… Что-то здесь не сходится… Но, как говорится, будем решать проблемы по мере их поступления…
А может, всё-таки поплакать над своей несчастной судьбой?
И что мы имеем? Красавец драгнайр… Страх и ужас Вселенной… Встретил и полюбил невзрачную меня, да так, что в последние мгновенья перед смертью клянётся думать только обо мне… Неужели он видит не то, что я? Обычная внешность: никаких излишеств и особых недостатков, но и выдающихся черт или деталей тоже нет. И, главное, почему я? Неужели сказка о единственной возлюбленной не просто древний миф? Почему же так щемит сердце?
Я бы и дольше ещё терзалась всяческими сомнениями, но мои размышления были прерваны воем бортовой сирены и голосом капитана:
— Всем срочно собраться в рулевой рубке — в зоне видимости, квадрат 3Х 19–11 идёт бой…, - и сразу же стих гул работающих двигателей.
Только этого нам ещё и не хватало! Пираты поблизости от Таргалиса? Да быть этого не может! И мы полетим в сторону боя?
Что мы там забыли?
А вдруг там требуется наша помощь? Может быть, нужны хирурги?
Никогда не наблюдала за собой особого патриотизма, а тут сразу потянуло на подвиги… Но потом решительно вспомнила о своих обязанностях…
Какая рубка? Что мне там делать? У меня есть особые инструкции по поводу перевозки животных в экстремальных условиях: при малейшем намёке на стрессовую ситуацию, животных усыплять. С целью сохранения не только здоровой психики, но, зачастую, и их жизней.
…Тишина в рубке была осязаемой. Экипаж молча замер у экранов внешнего наблюдения. В черноте космоса расцветали яркие вспышки взрывов и факелы горящих звездолётов. Они одновременно пугали и притягивали внимание. На моё появление никто даже не прореагировал… Но времени любоваться на чужую войну у меня не было.
