Я ответил:
- Знаю.
Конечно, я ревновал его и раньше. Но насколько сильно вообще ревновать способен, я понял только в эти два дня на мойке. И думаю, что для Свята это тоже было так.
Мы отстрелялись, короче. За два дня с чаевыми у нас получилось почти четыре тысячи - это было просто классно. Олег остался доволен нами. Даже пригласил, если что, приходить по мере надобности на подработку.
- Блин, отметить бы как-нибудь, а? – мечтательно выдохнул Свят, сложив руки на груди, покачивая коленом возле коробки передач.
- Пока нечего отмечать, родной, – я не выдержал и погладил его острое колено. – Успеем... Когда получим результаты Белки.
Свят повернулся ко мне.
- Веришь, что все обойдется?
- Да, - я даже не помедлил, - верю. И вообще, тебе самому не кажется, что это уж было бы слишком - столько гадостей от жизни для одного? Глаза разноцветные, хотя, я не считаю это недостатком, но Яна это напрягает по-любому... Потом - астма, отец бросил! И теперь еще что? СПИДа только не хватало для полного счастья! Нет, не верю! Это уже был бы просто перебор...
Свят не сводил с меня глаз. Да, в салоне было сумрачно, все-таки восьмой час как-никак, но уж никакого освещения мне не было нужно, чтобы чувствовать на себе его взгляд.
- Угу, еще и в любовниках брат-близнец и падший Ангел... Это действительно перебор.
Я улыбнулся. Кивнул.
- Вот, ты меня понимаешь. Так что, СПИД для Мозаика отменяется, правда?
- Правда.
Немного тишины, и только я знал, что наши мысли в это время были об одном и том же.
- Дин... мне пиздец как страшно...
- Я знаю, Святусь. По себе...
- А ему это как, прикинь?
- Даже думать боюсь на эту тему.
- Следующая неделя для него... даже не представляю...
- Мы будем рядом. И ты, и я. А завтра мои только к вечеру приедут и не узнают, что я в школе не был. Так что... я сам отвезу Белку в клинику, да? Не хочу вообще туда тащить Яна. И не хочу, чтобы Ян в школе один был после всего... – я запнулся, - ну того... что я в пятницу устроил.
- Да, ты прав, – согласился Свят. – Окей... И я так понимаю, ты потом Белку отвезешь к ней на хату?
- Конечно, она сама просила уже. У нее каких-то там дел накопилось, и, как я понял, она собирается восстанавливаться в институте.
- И не станем мелкого вообще оставлять одного, да? Нигде. Я после школы буду к вам приезжать и делать уроки. Тем более, если ты надумаешь в бассейн идти.
- Нет, может, в конце недели разок схожу... В пятницу, скорее всего. Еще рано из-за татухи... Предки твои не взбунтуются, что столько времени будешь не дома?
- Не взбунтуются. Уроки я буду делать с вами, пусть проверяют, если что. Ночевать дома. Как прилежный мальчик. Все будет хорошо, зверь ты мой, – я положил руку на его бедро ладонью вверх, и он, накрыв ее своей, переплел наши пальцы, потом поднял руки и прикоснулся губами к моей кисти.
Я стиснул зубы.
- Ты мой... приле-е-ежный, – прошептал он тягуче, усмехнувшись.
А мне захотелось выматериться.
Несмотря на эту его усмешку, я же понимал, что ею он прикрывает свое смущение от поцелуя, вернее, той нежности, которую не смог подавить, и именно поэтому такая дикая буря эмоций всколыхнулась внутри.
Только вместо матов я сглотнул и хрипло выдал:
- Гад ты... Блин...
Мы все-таки решили немного отметить наш первый заработок. Мороженым, колой и чипсами. Купили несколько больших упаковок пломбира с разными наполнителями - одну Свят сразу отнес матери, а все остальные уже были для нас.
И весь вечер жрали его, дурея, кормили друг друга и с рук, и с губ... Облизывая чумазые, но счастливые рожи.
***
Утром я впервые ощутил признаки начинающегося нервного мандража у Мозаика.
Они со Святом уже выходили из квартиры, когда Ян оглянулся, и я увидел в его глазах выражение отчаяния, так, что и дыхание перехватило.
- Все хорошо, котенок... Ну, ты чего? – только и смог прошептать я, от растерянности перевел взгляд на Свята, стоявшего возле створок лифта и наблюдавшего за нами.
Он кивнул, что все понял, и пошел вниз по лестнице. Ян тоже глянул на брата, потом снова на меня.
- Иди сюда, чудо мое, - и я притянул его к себе за рукав курточки.
Вплотную, положив ладонь на теплый затылок, ощущая, как он, бросив под ноги рюкзачок, обвивает меня руками за талию, прижимаясь всем телом.
Так... доверительно, с таким порывом, как будто это ему сейчас было жизненно необходимо.
Блин... Меня чуть не расплющило там.
Я нервно облизал губы, ощущая пустыню Сахару во рту и невозможность говорить что-то вразумительное. Но все-таки нашел в себе силы выдавить, стараясь, чтобы голос не дрожал, догадываясь, как ему нужны сейчас хоть какие-то слова от меня:
- Эй... Не надо так, слышишь? Пожалуйста, Ян... У меня же сердце сейчас остановится, блядь...
- Прости... я... – он замолчал, громко сглотнув, уткнувшись лицом мне в шею.
- Тебе страшно, я знаю, – прошептал я. – Знаешь, котенок, нам с твоим брательником страшно не меньше... Слышишь? Мы с тобой... А вместе бояться уже не так страшно. Да, маленький? Пожалуйста... держись, ладно? Пообещай...
Он кивнул.
Потом скомкал на моей спине футболку, вжимаясь в меня на секунду еще крепче, и только после этого начал ослаблять хватку, постепенно отпуская меня.
Поднял голову, виновато улыбнулся, убирая челку, снова кивнул.
А меня раздирало на части.
- Я пойду, Ангел... время... – он погладил мое предплечье, а я взял его руку, распрямляя пальцы, и поцеловал ладошку. Он закусил губу, свел брови, и мне показалось, что у него увлажнились глаза.
- Беги... все хорошо будет, – я уперся ему в грудь, чуть отталкивая от себя.
